В страну волхвов (СИ) - Скипа Нина (прочитать книгу .TXT) 📗
— А по-моему все вполне естественно, Милан, — возразил Янош, — Первые страницы книжки снабжают читателя информацией, необходимой для выживания в экстремальных условиях путешествия. А про историю города можно читать, а можно и не читать. Как я понимаю, знание истории не влияет на способность к выживанию.
Милан засмеялся.
— Вот это, Стас, образчик для подражания, к которому можно стремиться, но нельзя достичь. Когда Янош в хорошей форме, он закручивает еще лише. Сейчас он несколько расслабился, в виду того, что настроился слушать, а не рассказывать. Кстати, если ты хотел получить удовольствие, то тебе нужно было бы попросить читать именно его.
— Буду знать. Кстати, ты уже не раз рекламировал его таланты, но я никогда не имел возможности убедиться в этом лично.
— Тогда не понимаю, о чем вы все время могли разговаривать.
Стас пожал плечами. Он тоже этого не понимал.
— Стас предпочитал проводить время в благочестивых размышлениях о смысле мироздания, — наябедничал Янош. — А я боялся, что если вмешаюсь в сей ответственный процесс, то он может упустить основную деталь. Гайку там, или винт. А ежели эта упущенная гайка возьмет, да и упадет на какую-нибудь хрупкую деталь, то может же настать полный... конец света. А у меня другие планы на ближайшее будущее. Читай, что там дальше.
Милан кивнул и взялся за книгу.
— «Москва расположилась на холмистой местности, омываемой, кроме реки того же имени, почти двумя десятками речек, самая крупная из которых Яуза. Остальные же реки были заключены в трубы около тысячелетия назад. В свое время из заключили в трубы из бетона, которые вышеназванные реки...» Они здесь и правда были поименованы, я просто не стал читать. «...временами размывали благодаря многочисленным промышленным стокам. Это, помимо некоторых других причин, привело к обрушению в двадцатом столетии ряда московских улиц... Река Москва, берущая начало в Можайском уезде из болота, носящего название Москворецкой лужи, вступает в город с западной стороны и имеет довольно извилистые очертания... Среднегодовая температура в Москве плюс шесть градусов. За последние столетия климат заметно смягчился. По результатам наблюдений восьмисотлетней давности были зафиксированы максимальные температуры до минус сорока двух градусов зимой и до тридцати восьми градусов в тени летом. Сейчас столбик термометра редко опускается ниже десяти градусов и редко поднимается выше двадцати шести. Температура выше нуля градусов держится в Москве только в течение семи месяцев — с апреля по октябрь». Ужасный климат, как они здесь живут! «Москва — древний город, над которым пронеслось уже более шестнадцати столетий. Город состоит из нескольких концентрических кругов, соответствующих слободам, постепенно вырастающим вокруг сердца города — Кремля. До двадцать первого века включительно развитие столицы шло по нарастающей. И в черту города уже входили Мытищи, Люберцы, Балашиха, Реутов...» Постойте, господа, так мы уже на территории старой Москвы! «После Третьей Мировой Войны, когда основные коммуникации города были разрушены, Москва снова распалась на несколько поселений. Собственно Москва, ограничена пределами Садового кольца. Следует отметить, что функции столицы выполняет Москва, ограниченная Бульварным кольцом...» Все это слишком сложно для меня, господа. Я почитаю, может быть, хоть вы что поймете, так потом мне расскажете... «Былые районы города преобразовались в самостоятельные города, ограниченные древней окружной дорогой и связанные общей пропиской». Вацлав, по-моему твоя лингвистическая магия начала давать сбои. Я понимаю не более одного слова из трех.
— Я тоже, — признался Вацлав. — А ты, Стас?
— Присоединяюсь, — не оборачиваясь, отозвался тот. — Видимо, дело тут не в магии. Адекватный перевод возможен при наличии схожих понятий в языках.
Милан пожал плечами и снова взялся за путеводитель.
— «Следует особо отметить Чертаново, Царицино, Люблино, Выхино...» Здесь идет довольно обширный перечень. Насколько я понял, нас могут заинтересовать только Воробьевы горы. Там расположен университетский центр.
— Может мы прямо туда и поедем? — обернулся Стас.
— Все равно самая прямая дорога лежит через центр города. Эти Воробьевы горы лежат на прямо противоположенной от нас части старой Москвы.
Милан захлопнул книжку и кинул в багажный отсек.
— Все, господа. Дальше будете читать сами, если захотите. Как говорили в старину, устами младенцев глаголет истина, и наш Янош совершенно прав. Подробные сведения об истории каждого района вовсе не необходимы для успешного выживания. Гораздо более необходимо для этого попить пива. А то в горле пересохло. У нас еще что-то осталось, Стас?
— Зная вас, я возобновил запас в Усадище.
— Опять за свой счет? — недовольно проговорил Вацлав.
Стас возмутился и даже слегка придержал лошадей.
— Оставьте, Вацлав. Не лишайте меня гражданских прав. Почему это я не могу угостить друзей пивом?
— Можешь. Только гораздо логичнее пить на командировочные.
— Свои командировочные я пропил два года назад, — усмехнулся Стас, — А если так пойдет и дальше, ваших тоже ненадолго хватит.
— Ладно, не обижайся. Нам далеко ехать, Милан?
— От Белых Дач до Бульварного кольца километров пятнадцать. Кстати, ты не знаешь, что такое Бульварное кольцо? Что такое бульварный роман я представляю. Это то, что нам так красноречиво пересказывал Янош. А Бульварное кольцо? Это что, кольцо, выложенное бульварными романами?
— Почему бы тебе не предположить, что это кольцо, состоящее из бульваров, — засмеялся Вацлав.
— Бульвары? В таком климате?
— Ты же видел здесь деревья.
— Видел. Но все равно не верю.
Тем не менее, в московские деревья нужно было верить, если, конечно, в силу каких-либо причин вы не утратили доверия к собственным глазам. Дорога, по которой ехали верхневолынцы, была засажена деревьями с двух сторон. Летом это должно было быть очень красиво, да и зимой хорошо выглядело. Впрочем, эту красоту здорово портили слишком уж многочисленные экипажи. Снег на дороге превратился какую-то полужидкую грязь. Сани местами задевали полозьями мостовую и тогда начинали противно скрипеть.
— Доедем до гостиницы, нужно будет сменить полозья на колеса, — проговорил Стас.
— А может лучше оставим сани в Национале а сами будем ездить на извозчиках? — предложил Вацлав.
— Оно, конечно, можно, — возразил Стас. — Но мы же собираемся обосноваться на Воробьевых горах. Держать сани в самой дорогой гостинце города...
— А что, в этом есть некоторая привлекательность, — заметил Янош. — Это позволит удвоить наши расходы без существенных усилий с нашей стороны.
— А зачем нам их удваивать? — удивился Вацлав.
— Это у вас спросить надо. Не я же предлагаю устроить сани в Национале.
— А кто их будет переделывать? — раздраженно поинтересовался маг.
— Пока никто, — решил Милан. — До Воробьевых гор мы доедем и на санях, оттуда поедем домой, тоже, вероятно, на санях. А коляску переоборудуем, когда потеплеет. Переоборудование саней в телегу и наоборот займет кучу времени и влетит в немалые расходы.
— Один ты меня поддерживаешь, мой мальчик, — улыбнулся маг.
— Это входит в мои служебные обязанности, — отозвался Милан. — Стас, читай, до Садового кольца один километр.
Сани со скрипом миновали Садовое кольцо и поехали дальше. В центре дорога была еще более разъезженная, чем на окраине города. Лошади влекли их экипаж все с большим и большим трудом. Следуя многочисленным запутанным указателям, они проехали по более и менее кривым улицам и, наконец, выехали на обширную площадь. По правую руку располагалась многоэтажная гостиница, на которой крупными буквами значилось слово «Националь». Перед фасадом гостиницы красовалось какое-то приземистое сооружение, возвышающееся над тротуаром не более чем на полтора метра. Из него то и дело выводили многомерные упряжки.
