Последний леший - Купцов Василий (читать книги онлайн .TXT) 📗
— Слушай меня, ученик мой, слушай внимательно, — заговорил Одоленя, — эти боги старые-престарые, им много не надо, только чуть-чуть твоего тела молодого, крови да мясца… Покормятся они тобой сейчас — и будут тебе потом всю жизнь помогать, в обиду не давать. К каждому подойдешь, да дождешься, пока не насытится тобою. Больно будет — кричи, то — не запретно, запретно — уйти раньше времени! Коли взойдешь на капище, так обратной дороги не будет, с пол-испытания не уйти, умрешь в муках! Решай сейчас — идти ли, аль нет? Не решишься — домой вернемся. Я тебя даже драть не стану, пальцем не трону, буду и дальше учить, как твоим друзьям-богатырям обещал. Но настоящим ведуном, мировых сил повелителем тогда тебе уже не стать…
— А пройду — стану? — спросил Броня.
— Может, станешь ведуном великим, а может — и нет, но коли струсишь сейчас — так точно не станешь!
— Я пойду! — сказал Броня. Он, в общем-то решил все заранее…
— Тогда слушай дальше. Здесь их, богов, девять. Подойдешь к каждому, каждый возьмет свое, их, богов кровожадных восемь, а девятая — богиня, самая древняя Мать-Прародительница. Ей не кровь иль мясо твое понадобится, она тебя всего захочет, полностью! И откроет перед тобой чрево свое. Войдешь туда, и, коли будет на то ее воля, выйдешь снова, родившись из чрева ее, другим человеком… А может, и не выйдешь! Теперь ты знаешь все, что тебя ждет. И, коли смел да отважен, коли хочешь судьбу в руках держать — иди!
Броня замер в нерешительности, потом посчитал про себя — раз, два, три! И пошел вперед, прямо к каменным истуканам, все более кровожадно на него смотрящим. Подошел к первому. Ничего не происходило, только глаза древнего бога огнем красным горели да сверкали. Броня решился и прижался к камню всем телом. Боль в шее, не очень сильная, эта боль — всего лишь укус. Мальчик почувствовал, что камень пьет его кровь. Броня стоял, едва себя сдерживая, дожидался. Потом несмело взглянул в лицо каменного бога. Глаза его уже угасали. Насытился! И Броня перешел к следующему истукану. Прижался всем телом к камню. И — дикая боль! Если бы просто откусили кусок мяса, а то — не торопясь, рвет прямо в живую, да на тебе и жует! Мальчик закрыл глаза, пытка продолжалась. Броня сжал зубы, решив, что это — еще не самое страшное… И, действительно, вскоре второй идол тоже насытился. С третьим оказалось просто — он сразу откусил Броне мизинец и был тем сыт… Четвертый удовольствовался одной лишь кровью, но прокусил для этого грудь возле самого сердца. Броня приготовился было к смерти — но нет, каменный язык всего лишь вылизывал выступающую кровь, заботливо обсасывая обнажившиеся ребра. В других условиях паренек уже давно бы от боли был бы без чувств, но тут — была и боль, но было и что-то, его поддерживающее. Броня понял, что не умрет даже в том случае, если у него вырвут живьем печень или сердце… Пятый идол приложил вдруг надтреснутый каменный рот ко рту мальчика, и начал высасывать из него дыхание в страшном поцелуе. Броня почувствовал, что задыхается. Это продолжалось долго, очень долго, наконец истукан выпустил уже бесчувственного отрока, и тот, странное дело, побрел на подгибающихся ногах к следующему испытанию. Шестой идол содрал у него кусок кожи со спины и не отпускал мальца, заставляя его наблюдать, как он обсасывает этот кровавый ремешок. Седьмой — откусил по большому куску с каждого из бедер отрока. То, что проделал восьмой истукан, лучше было не вспоминать, это было больней всего.
И вот, наконец, она, Древнейшая Прародительница. Окровавленный Бронята опустился на колени перед последним камнем, изображавшем бабу с огромным — на сносях — животом. А потом встал и пошел вперед. Камень открылся перед ним. Отрок шагнул внутрь, и услышал, как выход за ним закрывается.
Броня оказался не просто в камне. Камень был со всех сторон, он как бы обтекал все изгибы тела мальчика. Бронята был — как отливка в каменной форме, нечем было даже дышать. Отрок попытался сделать судорожный вдох — и не получилось, его грудь была зажата в камне так, что не могла расшириться для вдоха. Дышать было нельзя, ужас сковал Броню, он понял, что умирает, заживо замурованный. Вот, кажется, действительно — смерть. Но жизнь продолжалась, неведомо как! Впрочем, почему неведомо — ведь и младенец живет в утробе материнской, воздухом не дыша…
Но Прародительница решила не оставлять Броняту себе. Но то, что происходило дальше, невозможно было сравнить ни с чем. Отрок вдруг почувствовал, что перевернут вверх ногами. И камень выталкивает его куда-то вперед и вниз. Тело мальчика начало продвигаться вперед по крутым изгибам странного каменного лаза, обдирая кожу до костей, и ломая сами эти кости. А потом было совсем узкое место. Броня почувствовал, как трещат его черепные кости, ломаются шейные позвонки. Боль, сколько боли! Разве человек может вытерпеть такое? Выходит, по воле богов — может!
Вот и все кости переломаны, вся кожа содрана… А голова — наружи, прямо из женских мест каменной бабы. Камень еще вздрогнул — и вытолкнул Броню в Светлый Мир. Мальчик ощупал себя — все кости целы, кожа — на месте. Более того, там, где каменные боги-истуканы урвали себе по куску мяса — там все ровненько, да и мизинец — на месте. Стало быть — заново родился. Даром — что весь в крови, но ведь и младенец, рождаясь, тоже весь в крови бывает! А что делает дите, едва народившись? Известное дело — орет…
И Бронята закричал — громко, победно! И увидел, как закрылись глаза каменных богов, а дорогу назад осветил месяц, тропинку высветив. И пошел отрок по той тропинке вперед, с гордо поднятой головой. Но вслед ему раздались слова. Мальчик повернулся. Это Каменная Мать сказала вслед ему Слово Заветное, его имя новое, тайное, только им двоим теперь известное…
— Ты особо не задавайся, — сразу сбил с мальца спесь Одоленя, — не ты первый, не ты — последний, а у тебя — и то — не последнее испытание, — заметив, что Броня явно не ожидал ушата холодной воды, Одоленя решил все-таки немного его похвалить, — но ты — молодчина, даже и не закричал ни разу, бывали и такие, что терпели, не убегали, да от страха клали под себя… Ну, а те, кто не выдержал, о тех — разговора нет, коли их и самих на свете нет.
— А я выдержал, стерпел! — не смог не похвалиться Броня.
— Теперь тебе до следующей полной луны ничего не есть, пить только воду родниковую, да в баню не ходить…
— Но я же весь в этой… этой крови…
— То не простая кровь, она в тебя впитаться должна, она тебе силу и здоровье даст, да от ядов змеиных убережет, и от ядов стрельных — тоже… Имя свое новорожденное не забудь!
— Не забуду…
Кое-что изменилось с той ночи. Одоленя перестал пороть Броню и стал разговаривать с ним, как со взрослым…
А потом произошло то, что совершенно обескуражило Одоленю. К нему в дом, этак запросто, заявился тот самый черный колдун, которого так боялся Бронята. Зашел в избу, поклонился, уважил хозяина и его богов-покровителей, как положено. Ведун не мог отказать черному колдуну — нет такого обычая, чтобы гостя гнать! Пригласил в дом. И сразу спросил, как тот мимо заклятий охранных пробрался, как дорогу нашел.
— Видно, неплохой ты ведун, только самых простых вещей не разумеешь! — за это время Ферам отменно выучился говорить по-русски, — Я ведь к тебе без зла в мыслях да намерениях пришел, потому все твои заклятья — и не сработали!
— Как? — удивился Одоленя, — Ведь ведомо мне, Чернобогу ты слуга…
— Ну и что?
— Как что? — ведун был несколько растерян и не знал, что сказать.
— А разве ты не меня ищешь? — спросил Броня, до этого не произнесший не слова.
— Чего тебя искать, я всегда знал, где ты, — ответил Ферам.
— Я не отдам тебе своего ученика! — заявил Одоленя, — Если надо — будем драться!
— Зачем такие страсти? — засмеялся Ферам, — И зачем его у тебя отбирать? Ты его учи. Учи получше! Что б, когда ко мне придет, уже хорошим ведуном был. А уж волхвом я его изрядным и сам сделаю!
— Почему ты считаешь, что он сам к тебе придет? — спросил Одоленя.
