Странники Гора - Норман Джон (читаем книги онлайн бесплатно без регистрации .TXT) 📗
– Я очень рад, что она жива, – признался я, – и что ты без большого труда смог выкупить её у Альбрехта.
Гарольд прикрыл рукой рот и поспешно отвернулся, а Камчак сердито запыхтел и втянул голову в плечи.
– А действительно, сколько ты за неё заплатил? – спросил я.
– При торге, – доверительно заметил мне Гарольд, – тачак лишнего не заплатит.
– Да, скоро будет самое время поохотиться на тамитов, – недовольно проворчал Камчак.
Только теперь мне припомнилось, как дорого Камчак вынудил кассара Альбрехта заплатить за возвращение милой его сердцу Тенчики и как он хохотал по поводу того, что раз уж кассар выложил такую сумму, значит, он позволил себе привязаться к простой девчонке-рабыне, к тому же ещё и тарианке!
– Я полагаю, – продолжал Гарольд, – что столь проницательный тачак, как Камчак, сам убар нашего племени, никогда бы не выложил за такую девчонку больше пригоршни медных монет!
– В это время года тамиты подпускают к себе совсем близко, – хмуро заметил Камчак.
– Я счастлив узнать, что ты вернул Африз, – вставил я. – Она любит тебя, ты ведь знаешь.
Камчак равнодушно пожал плечами.
– Я слышал, – возразил Гарольд, – что она целыми днями только и знала, что распевать возле босков да в фургоне. Я сам как-то чуть не избил девчонку, которая производила столько же шума.
– Я, пожалуй, закажу себе новое бола для охоты, – оповестил нас Камчак.
– Хотя, конечно, она довольно смазлива, – с сомнением произнес Гарольд.
Камчак угрожающе зарычал.
– Но как бы то ни было, – гнул свое Гарольд, – я не сомневаюсь, что наш убар поддержал в вопросах умения вести торг честь тачаков и уж наверняка облапошил бестолкового кассара!
– Самое главное, что Африз снова с нами, что она цела и невредима, – миролюбиво сказал я.
Некоторое время мы ехали молча, затем я снова спросил:
– А все-таки, Камчак, просто ради уточнения факта, сколько ты заплатил, чтобы её вернуть?
Лицо Камчака побагровело от ярости. Он посмотрел на невинно улыбающегося Гарольда и затем бросил взгляд на мое лицо, выражавшее невинное любопытство. Кулаки его, сжимавшие поводья, побелели от напряжения.
– Десять тысяч золотых, – выдавил он из себя.
Я невольно остановил каийлу и изумленно посмотрел на него.
Гарольд едва не сполз с седла от душившего его хохота.
Брошенный Камчаком на него взгляд, казалось, должен был испепелить юного тачака.
– Ну, что – нормально, – произнес я, изо всех сил стараясь, чтобы в голосе моем не прорвались нотки легкого злорадства.
Глаза Камчака метнули молнии в мою сторону.
Он тяжело вздохнул – и выражение мрачного бешенства на его лице сменилось добродушием.
– Да, Тэрл Кэбот, до сих пор я даже не представлял, что я такой дурак, – признался он.
– И все же как бы там ни было, Кэбот, – подметил Гарольд, – принимая в расчет положение вещей в целом, разве ты не считаешь, что за исключением некоторых мелочей у нас, тачаков, великолепный убар?
– В целом, – согласился я, – за исключением совсем незначительных, даже вполне простительных мелочей у тачаков действительно великолепный убар.
Камчак хмуро посмотрел на меня, затем на Гарольда и, опустив голову, задумчиво почесал за ухом.
Потом, тяжело вздохнув, он снова окинул нас обоих задумчивым взглядом, и мы все трое, не сговариваясь, дружно расхохотались. У Камчака даже слезы побежали по щекам.
– Ты, конечно, не забыл, – задыхаясь от смеха, пробормотал Гарольд, – что это не тачакское, а тарианское золото.
– Верно! – воскликнул Камчак. – Тачаки все равно ничего не потеряли: это золото тариан!
– Кто может сказать, что это большая разница? риторически спросил Гарольд.
– Вот именно! – подхватил Камчак.
– Но я лично, – закончил Гарольд, – этого бы не сказал.
Камчак выпрямился в седле и задумался.
– Я бы тоже, – недовольно крякнул он.
И снова мы дружно расхохотались и пришпорили своих каийл, торопясь поскорее добраться до фургонов, где каждого из нас дожидались дорогие нашему сердцу женщины: Гарольда – желанная, манящая к себе Херена, некогда удостоенная чести пребывания в первом фургоне убара тачаков, Камчака – Африз, удивительная, с миндалевидными глазами красавица, некогда одна из богатейших и самых очаровательных женщин Тарии, и меня, воина из Ко-ро-са, – стройная, грациозная, темноволосая Элизабет Кардуэл, некогда гордая и неприступная жительница Земли, а теперь беспомощная, но оттого не менее красивая рабыня с золотым тачакским кольцом в носу и выжженным на бедре клеймом, в ошейнике, на котором выгравировано мое имя. Помню, когда той прощальной ночью она выскользнула у меня из объятий, то упала лицом на ковер и разрыдалась.
– Я люблю тебя, Тэрл Кэбот, – захлебываясь слезами, кричала она. – Но я отдала тебе все! У меня больше ничего нет!
– Ты отдала все, что могла, – успокоил я её.Этого достаточно.
Она подняла на меня мокрые, светящиеся радостью глаза. закованные в цепи, стояли у дверей, чтобы обмывать входящим ноги Тария являлась богатейшим городом, и хотя значительное количество золота было выплачено тарнсменам Ха-Кила и защитникам дома Сафрара, это была лишь крохотная часть по сравнению с тем, чем располагали его жители, даже с учетом ценностей, унесенных с собой тарианскими беженцами, которым Камчак позволил оставить город. Одних лишь ценностей, хранившихся в подземных кладовых Сафрара, с лихвой хватило бы, чтобы сделать каждого тачака, а возможно и катайя, и кассара, не просто богатым, а очень богатым человеком. И неудивительно, вот уже более тысячи лет Тария не видела в своих стенах захватчиков.
Значительную часть богатств – наверное, третью часть от общего количества – Камчак приказал оставить тарианцам на восстановление города.
Оставаясь тем не менее настоящим тачаком, Камчак не мог проявить подобное же благородство по отношению к женщинам города и пять тысяч наиболее красивых тарианок были заклеймены и переданы командирам тачакских сотен, чтобы те распределили их между воинами, проявившими в сражении храбрость Остальным женщинам позволили остаться в городе или покинуть его стены Кроме свободных женщин, в руки тачаков попали, конечно, и многочисленные рабыни, также переданные впоследствии для решения их судьбы тачакским командирам. Интересно отметить, что наиболее красивые рабыни были обнаружены в Садах Наслаждения Сафрара. Оказавшихся среди них невольниц из народов фургонов отпустили, конечно, на свободу.
На прощальном торжественном пиру, проводимом во дворце Фаниуса Турмуса, Камчак восседал на троне тарианского убара с небрежно наброшенной на плечо поверх традиционного кожаного тачакского одеяния алой мантией Турмуса. Он уже не сидел с мрачным выражением лица, погруженный в невеселые думы, а выполнял свои обязанности с видом радушного хозяина, охотно поддерживая разговоры присутствующих и частенько отвлекаясь, чтобы приложиться к стоящему возле него кубку с вином или бросить кусок мяса своей привязанной у трона каийле. Здесь же, у трона высилась целая гора драгоценностей и как часть захваченных трофеев стояли на коленях несколько самых красивых тарианских девушек, обнаженных и закованных в цепи, а по правую руку тачакского убара стояла на коленях Африз, освобожденная от цепей и одетая в кожаную тунику кейджеры.
Наступило время торжества, и возле трона выстроились командиры тачаков и некоторые из наиболее храбрых воинов, многие из которых были со своими женщинами. Рядом со мной стояла Элизабет Кардуэл, одетая не так, как тачакская кейджера, хотя и была в ошейнике, а в короткую тунику свободной женщины-кочевницы Таким же образом была одета и стоящая слева от Гарольда Херена: она была единственной из девушек народов фургонов, не получившей в этот день освобождения от рабства. Лишь она продолжала оставаться невольницей и останется ею до тех пор, пока освободить её не пожелает её хозяин Гарольд.
– Мне больше нравится видеть её в ошейнике,однажды заметил он, наблюдая как по его приказу готовит пищу для нас с Камчаком и стоящих рядом на коленях Африз и Элизабет, или Веллы, как я иногда её называл.