Кровь драконов - Маккефри Тодд (полная версия книги TXT) 📗
— Если бы они могли это предвидеть, то почему не сделали так, чтобы драконы не болели, раз уж их знаний хватило на то, чтобы сделать драконов из огненных ящериц? — спросила Салина.
М'тал резко дернул головой.
— Я не знаю. Возможно, мы найдем ответ, когда попадем в эти комнаты.
— Раз так, то зачем ждать Киндана?
— Киндан родился в семье шахтеров и вырос на шахте, — напомнил М'тал. — Если там случился обвал, то он сообразит, как правильно поступить.
— А если он не справится?
— Тогда он сможет обратиться за помощью по нужному адресу, — ответил М'тал и вскинул обе руки над головой, словно шахтер, заносящий кайло для удара.
Салина улыбнулась и указала на дверь их нового вейра, расположенного на самом верхнем ярусе барьера кратера.
— Пожалуй, мысль Туллеа — чтобы Киндан пел сегодня вечером — не так уж и плоха, — сказала Салина, когда они начали спуск по бесчисленным лестничным маршам.
— Что?
— Посуди сам, у него такой хороший голос, и мы могли бы воспользоваться хорошим настроением, чтобы…
— Остается только надеяться, что сам Киндан будет в достаточно хорошем настроении, — откликнулся М'тал.
Ни он, ни его спутница на всем протяжении долгого спуска даже не заикнулись о том, что Гаминт' мог бы спустить их на дно чаши в считаные секунды. М'тал — потому, что был уверен, что Салина все еще продолжает молча страдать из-за своей потери, а Салина — потому, что он был прав.
Подходя к входу в кухонную пещеру, они услышали голос Киндана, исполнявшего «Утреннюю песню дракона» с несколько измененными словами.
— Он мог изменить слова только ради Лораны, — шепотом сказала Салина. — В этой песне всегда поется про бронзового дракона.
— Но я нисколько не удивлюсь, если Туллеа решит, что он таким образом подлизывается к ней, — так же тихо отозвался М'тал.
Перед входом в кухонную пещеру расставили длинные столы, неподалеку от них в нескольких специальных жаровнях был разожжен большой огонь. В прохладном вечернем воздухе потрескивало множество факелов.
Арфист и его помощники расположились на отдельном столе у стены. Звуки голоса и гитары Киндана разносились по всему Вейру, порождая жутковатое эхо. Со всех ярусов чаши смотрели драконы; в темноте можно было разглядеть лишь их глаза, в которых ярко отражался мерцающий свет факелов и очагов.
К тому времени, когда М'тал и Салина нашли места, Киндан закончил измененный вариант «Утренней песни дракона».
— Ну а теперь другая песня, — сказал Киндан, и его голос легко перекрыл голоса начавших было переговариваться между собой всадников и прочих обитателей Вейра. — Не весь ее текст дошел до нас, но, возможно, наступило именно ее время.
Его пальцы пробежали по струнам гитары, издав печальный диссонирующий звук.
Все переговоры стихли, а Киндан продолжал:
М'тал и Салина обменялись взволнованными взглядами и сразу же заметили, что между Б'ником и Туллеа завязался оживленный разговор, который, вероятно, могли бы расслышать их ближайшие соседи, невзирая на то что арфист продолжал:
Салина наклонилась к уху М'тала, собираясь что-то прошептать, но спутник сильно стиснул ей руку и указал на Киндана. Взгляд арфиста был полон решимости, как будто он отчаянно пытался что-то вспомнить. А затем его лицо прояснилось, и он продолжил:
Лорана внезапно вскочила с места и рысцой побежала в темноту, направляясь к противоположной стороне чаши. М'тал мельком успел заметить, что на ее лице появилось очень странное выражение, но прежде чем он успел что-то сказать или сделать, Туллеа вскочила на ноги и яростно выкрикнула:
— Довольно! Довольно! Арфист Киндан, я не хочу слушать эту песню! Никогда!
— Но я хочу ее спеть, госпожа Вейра, — твердо ответил Киндан.
В толпе раздались удивленные возгласы. Все знали, что Киндан всегда искренен, но возразить госпоже Вейра — это оскорбление для каждого всадника.
— Туллеа права, арфист, — громко сказал Б'ник, встав рядом со своей спутницей. — Это песня не для нашего Вейра.
Киндан, судя по всему, готов был пуститься в спор. М'тал громко откашлялся, уловил взгляд Киндана и медленно покачал головой. Какое-то мгновение ему казалось, что молодой арфист собирался продолжать бунт. Но затем его лицо побледнело, взгляд потух.
— Предводитель Вейра, госпожа Вейра, — сказал он с полупоклоном, не поднимаясь со стула, — примите мой извинения. Песня показалась мне интересной, — объяснил он. — Но я, конечно, повинуюсь вашим приказаниям, — он сделал легкое ударение на последнем слове, — и вернусь к более традиционному репертуару.
— Ну, вот и прекрасно, — ответила Туллеа и властно махнула ему рукой, — Продолжай, арфист.
Киндан еще раз — так же небрежно — поклонился, дал знак своим аккомпаниаторам и запел громким голосом в бодром маршевом ритме:
— Пойди проведай Лорану, — сказал М'тал Салине, как только удостоверился в том, что все успокоилось.
Салина обнаружила Лорану в вейре Арит'ы; она сидела на полу, обнимая голову своего дракона.
— Неужели он пел про меня? — спросила Лорана, когда Салина вошла внутрь.
Она так и не взглянула на бывшую госпожу Вейра. По щекам молодой всадницы текли слезы, голос звучал хрипло.
— Я не знаю, — честно ответила Салина. — Но надеюсь, что это так.
— Надеетесь? — недоверчиво спросила Лорана, резко повернувшись лицом к госпоже Вейра.
Разговаривая с Салиной, она то и дело переходила от принятой в Вейрах внешней фамильярности в обращении к подчеркнутой вежливости по отношению к старшим, к которой привыкла, живя в холде.
— Да разве такое возможно?
— Видишь ли, эта песня… если она имеет какое-то отношение к тому, что с нами творится…
— Этого не может быть! Да ведь когда ее сочинили! — ужаснулась Лорана. — Это просто старая песня, которую сочинил с перепою какой-то древний арфист.
— Может быть, и так, — честно допустила Салина. — И теперь, после твоих слов мне тоже кажется, что такое вполне возможно.
— Если так, то зачем он ее пел? — сердито выкрикнула Лорана.
— Ты думаешь, что он пел о тебе? — спросила Салина.
— А вы так не думаете?
— Я не знаю, — сказала Салина. — Ты же не целительница, мы все это знаем.
Лорана досадливо мотнула головой и принялась ковыряться не слишком послушными пальцами в сбруе Арит'ы.
— А это вы видите? — спросила она, отцепив одну из бляшек и помахав перед носом Салины. — Видите, что здесь изображено? Значок целителя.
