Аутодафе - Пехов Алексей Юрьевич (читаем книги онлайн без регистрации TXT) 📗
И… все неожиданно кончилось. Над лесом повисла тревожная тишина, тяжело пахло кровью и дымом.
— Цел? — спросил я, дав ученику Мириам руку и помогая встать.
Он быстро кивнул, все еще не отойдя от боя. Дышал парень тяжело, его даже потряхивало от случившегося.
— Поглядывай по сторонам. Карл, ты как?
Страж не ответил. Он лежал без сознания. Ругаясь сквозь зубы, я на скорую руку перетянул его рану, наложив тугую повязку:
— Ему нужен лекарь. Лучше всего хорошая ведьма. Знаешь таких в городе?
— Да. Мириам рассказывала.
— Отвезешь его. Сейчас же.
— А вы?
— У нас остался только один конь — Вьюн. Тебя с Карлом он довезет быстрее, ты легче меня. Я доберусь, не волнуйся.
Остальные лошади разбежались, и, чтобы их поймать, уйдет уйма времени. У раненого стража его нет.
Я взял Вьюна под уздцы, подвел к мальчишке, передал поводья:
— Осторожнее с ним. Вьюн, ложись.
Конь подчинился далеко не сразу, недовольный тем, что мы втащили ему на спину окровавленного человека.
— Скачи, — сказал я Альберту. — Время дорого.
Несмотря на тяжесть, конь легко взял быстрый шаг, а я, проводив их и надеясь на лучшее, оглядел поле битвы.
Последняя из душ, заключенная в теле, примороженном к земле знаком Альберта, все еще была здесь, и у меня возникла идея. Ведь эти твари могли говорить, всего лишь несколько минут назад они общались с нами, так что я собирался любыми способами добиться информации, что они такое, откуда взялись и какого черта здесь происходит.
Судя по телам, разномастной одежде и прочему, до смерти этих людей ничего не связывало. Мастеровые, зажиточные горожане, купец, один солдат, дворянин, монах. Но смерть собрала их вместе, связала, превратила души в темные, которые управляли телами, точно кукловоды. У них оказалось достаточно хитрости и смекалки для того, чтобы забрать одежду возницы и его помощника и спрятать тела в дилижансе, сняв у того колесо, тем самым привлечь таких сердобольных господ, как троица проезжавших мимо стражей.
Над телом примороженной души пронесся ветерок, пыль на дороге встала столбом, закрутилась вихрем. Я кинулся к ней, перехватывая оружие за клинок для удобного броска, и швырнул его на бегу. Но не успел. Вихрь исчез, пыль осела, и кинжал, пролетев над дорогой без всякого сопротивления, упал в ближайших кустах.
— Проклятье!!! — заорал я на всю пущу. — Чтоб тебя черти взяли, тварь!
Но вряд ли тот, кто прятался за пылевым вихрем, меня услышал, потому как был уже довольно далеко, без труда забрав душу, которая могла дать мне необходимые ответы. Несколько галок слетели с ветвей окружавших дорогу деревьев и с противными криками кинулись прочь.
Предаваться сейчас бешенству не имело смысла, это ничего не исправит, лишь все испортит. Подхватив с земли кинжал, я направился к ближайшему телу, быстро осмотрел, однако не увидел ничего необычного.
Клинком распорол на мужчине рубаху, перевернул на спину и нашел то, что искал, — небольшую рану с давно запекшейся кровью. Я воткнул кинжал прямо в тело рядом с этой отметиной и убедился, что раны похожи. Мне, если честно, это мало что давало — оружия в мире хоть пруд пруди, и найти убийцу по такой ране совершенно невозможно.
Я оставил мертвеца в покое, взявшись за лежащего рядом монаха. Кожа у того на лице уже начала пузыриться и стекать, обнажая гниющие лицевые мышцы. Время поджимало, так что я провел быстрый осмотр, обнаружил уже знакомую рану, кинулся к следующему телу, примерно зная, что найду.
Всего мне удалось осмотреть четверых, последний труп развалился прямо у меня под руками, и на дороге воцарилось такое зловоние, что мне пришлось сойти с нее в лес. Двигаясь к Лёгстеру, я думал о том, что все эти разные люди умерли по одной и той же причине. Удар короткого клинка в сердце или в спину. Это не давало мне покоя все то время, пока я не вышел из Королевской пущи.
О том, что в доме кто-то пользуется способностями стража, я понял, как только прошел через Оленьи ворота. На Поле сожженных царила тишь да гладь, и постороннему человеку было невдомек, что у него под носом разворачивается целое сражение. Удивительно, как от происходящего внутри у здания до сих пор не снесло крышу. От выплеска силы у меня заныли зубы.
Я побежал через площадь, заколотил в дверь. Отперли тут же. Испуганный и бледный Тобиас мог лишь заикаться — узнать у него, что случилось, не вышло, и я, отпихнув слугу с дороги, бросился по коридору, пытаясь определить источник.
— Людвиг, слава богу! — Проповедник с перекошенным от ужаса лицом торчал перед лестницей на второй этаж. — Там Мириам с Пугалом сцепилась!
Его слова прибавили мне скорости, я, сам не знаю как, оказался рядом со своей комнатой, у которой кто-то вынес дверь.
Мебель превратилась в щепки, занавески и тюль сгорели, каменная плитка пола лопнула, трещины разбежались по потолку, часть стен обуглилась, а от моих вещей остались лишь воспоминания. Самое удивительное, что при этом разгроме уцелели все стекла в окнах и цветочные горшки на подоконниках.
Мириам, растрепанная, в платье с обожженным подолом, создавала в воздухе очередной знак, намереваясь швырнуть его в запертое в углу Пугало. На того было наложено, по крайней мере, три замедляющих, одна развоплощающая, несколько раздирающих, ослабляющих и еще черт знает каких фигур, и, судя по отметинам на стене и мундире, оно уже успело ощутить на себе какое-то количество знаков, которые по всей теории должны были отправить одушевленного в небытие, но на практике все выходило несколько иначе.
Пугало все еще пребывало здесь, в нашем мире, в общем-то, без особых изменений и даже не думало сбегать обратно в свою оболочку, торчащую где-то на полях Фирвальдена. Ему мог повредить только кинжал, но страшило каким-то образом успело отнять у Мириам ее стилет, который теперь валялся у него в ногах.
Мириам не могла подойти туда из-за собственных фигур, столь мощных, что они становились видимы даже для тех, кто не обладал даром. И ей приходилось все время атаковать, сдерживая Пугало в углу и не давая тому и шага ступить. Впрочем, самое удивительно было то, что серп так и остался за солдатским поясом — одушевленный даже не думал переходить в наступление. Он просто терпеливо ждал, когда моей учительнице это надоест, а пока лишь с интересом поглядывал на то, что она способна сделать, правда, испытывая при этом некоторую толику неудобств.
Я не собирался ждать, чем все это закончится. Поэтому бесцеремонно сгреб Мириам и, не слушая ее гневных воплей, вынес в коридор, сказав ошеломленному Тобиасу:
— Даже не суйся в мою комнату!
— Людвиг, ты с ума сошел?! Да что на тебя нашло?! Пусти меня немедленно!
Она вырывалась и готова была все спалить своей яростью, но я пихнул ногой дверь ее апартаментов, внес и только здесь поставил учительницу на ноги, загородив выход.
— Прочь с дороги, пока я тебя не убила! — прорычала она.
— Сперва остынь немного, — посоветовал я ей. — Одушевленный со мной, и я не собираюсь давать его в обиду, пока ты толком не объяснишь мне, что здесь произошло.
Это спокойствие далось мне непросто. Не так-то легко быть беспечным, когда твоей крови жаждет разъяренная медведица.
— Недалекий тупоголовый кретин!
— Придумай что-нибудь новенькое. Это я слышал довольно часто.
— Клянусь ветром полей, если ты не шутишь и эта тварь с тобой, у тебя крупные неприятности!
— «Кодекс теней» не нарушен.
— Он темный одушевленный, способный покидать свою оболочку, идиот!
— Я это заметил уже год как, но спасибо за разъяснения тупоголовому кретину. И что с того?
— Он опасен!
— Чем?
Мириам задохнулась от возмущения, сжала кулаки:
— Тем, что он темный!
— Тогда вспоминай свод законов стражей, выработанный после раскола, и те ограничения, что ввели для нас. Одушевленные не являются нашей основной задачей. Темные или светлые — неважно. Даже темные одушевленные могут существовать до тех пор, пока не причиняют вред людям и находятся под наблюдением стражей. Пугало под моим наблюдением. Он кому-то здесь причинил вред?
