Корабли Мериора - Вурц Дженни (читать книги бесплатно полностью без регистрации TXT) 📗
Солнце становилось все ярче. Последние струйки тумана клубились над холмами, пятнистыми от куп деревьев. Раздираемый изнутри мучительной душевной болью, Диган замер. Он слышал топот копыт — командир отправился к своим лучникам. Вскоре до него донеслись слова приказов, отдаваемых карфаэльским сержантам. В этих местах не было даже эха… Наконец на дальнем холме появился Лизаэр.
Главнокомандующий авенорской армией обмотал вокруг локтя поводья и уткнулся лицом в перчатки.
В воздухе запели стрелы. Диган хорошо помнил этот звук: такое же зловещее пение он слышал на берегах Талькворина, изуродованных водной стихией, которая унесла жизни многих сотен итарранских солдат.
Усилием воли отогнав ужасы прошлого и ужас этого утра, Диган обратился в слух. Стрелы должны были достичь холма. Но где треск головок, вонзающихся в древесные стволы? Где хруст ветвей, шелест срезанных листьев? Где, наконец, леденящий душу звук стрелы, ударившей в человеческое тело? Где крик? Ничего. Ничего, кроме жаркого дыхания ветра, опалившего ему лицо.
Несколько минут было тихо. Лучники разогнали всех птиц. Затем ушей Дигана достиг восторженный, изумленный рев карфаэльского командира:
— Эт милосердный! Чудо! Настоящее чудо!
Диган все еще не решался отнять взмокшую кожу перчаток от своих воспаленных глаз. Вслед за криками карфаэльца раздался веселый смех Лизаэра:
— Никакого чуда, мой дорогой командир. Но теперь наконец-то я смогу дать достойный ответ варварам из кланов Маноллы. Когда нам потребуется пересечь Орланский перевал, чтобы атаковать Повелителя Теней, я смогу защитить своих солдат от ее засад.
У Дигана пропали все силы, он обмяк и едва держался в седле. Жеребец опустил шею и принялся общипывать листву на кустах. Диган понимал, что нужно слезть с коня, поднять поводья, успевшие соскользнуть с холки и образовать петлю на золоченом недоуздке.
Когда карфаэльский командир вернулся, Диган стоял в траве. Итарранский цинизм позволил ему сохранить хотя бы внешнее спокойствие, и глаза его были сухими. Диган взглянул на восхищенного карфаэльца. Скорее всего, рукотворный свет опалил и его.
Настоящим огнем, опалившим его сердце, был сам Лизаэр.
Шелестя складками шелкового мундира, Диган глядел на командира и испытывал не свойственное ему смирение. Он знал: иным способом проверить, насколько возросла сила Лизаэрова дара, было невозможно. Но у него самого не хватило бы духу отдать приказ стрелять в принца. Наконец стеснение в груди ослабло, и Диган заговорил.
— Вы проспорили мне восемьдесят монет, командир. — Главнокомандующий улыбнулся. Сейчас он испытывал сладостное состояние, словно после бурного соития с женщиной. Впрочем, нет. Никакая женщина не могла бы доставить ему такое наслаждение. — Его высочество остался цел и невредим. Извольте заплатить долг.
— Вы это видели? — воскликнул командир, чей восторг многократно превосходил досаду от потери каких-то восьмидесяти монет. — Его высочество воздвиг световую преграду. Лучники выпустили по нему не менее тысячи стрел, но ни одна из них не пробила этой преграды. Они все сгорели. Лизаэр Илессидский непобедим, и его армия — тоже!
Когда-то здесь был брод через реку Севернир. Дорога, пересекавшая ее, уходила на север, в Итарру, а река текла на юго-запад. Вскоре после вторжения Деш-Тира и бунта против верховных королей реку насильственно заставили течь на восток, к Эльтаирскому заливу. Каменистое русло поросло травами и кустарниками. Спустя пятьсот лет уже не верилось, что в прежние времена здесь журчала речная вода. Теперь эти звуки сменились стрекотанием кузнечиков.
Налет бойцов клана на торговый караван был почти бесшумным. Когда они связали последнего пленника и вогнали ему в рот кляп, уже сгустились сумерки. В узком ущелье, с обеих сторон зажатом отрогами Скайшельских гор, стало тихо. Но тишина была обманчивой.
Волы, тянувшие повозки, лежали там, где их оставили взятые в плен погонщики. Горло каждого животного было перерезано быстрым, мастерским ударом. Днем к воловьим тушам слетелись бы полчища мух, жадных до свежей крови. Темнота отсрочила это пиршество. Повозки с товарами оставались в целости и сохранности, ибо налет совершали не ради грабежа.
Каол, командир горстки бойцов, уцелевших после битвы в Страккском лесу, стоял, упираясь ногой в камень. Его мутило от запаха свежей крови, хотя он и старался не подавать виду. Тряпки, чтобы вытереть кинжал, под рукой не оказалось. Каол вытирал лезвие о войлок седельной сумки, принадлежавшей гонцу, который ехал вместе с караваном. Седого командира мало утешало, что никто из пленных не пострадал, а смерть приняли только животные. В кланах придерживались старых воззрений и считали любое напрасное убийство оскорблением Эта-Создателя.
Но в то же время Каол по собственному опыту знал: излишняя жалостливость и неумение расправиться с врагом — это не те качества характера, которыми можно гордиться. Мягкотелые гибнут первыми. Особенно сейчас, когда итарранская лига наемников с удвоенным усердием принялась искоренять кланы. Головорезов воодушевляли успехи Лиза-эра и его новых союзников. Принц не забывал своих итарранских друзей и регулярно отправлял к ним гонцов с посланиями. Именно это и заставляло бойцов клана останавливать каждый караван, если с ним ехал гонец.
Справа послышались осторожные шаги. Это мог быть только Джирет. Никто из бойцов не рискнул бы подкрасться к нему, зная, что Каол бьет без промаха.
— Ну как, нашел послание?
Каол повернул кинжал и стал вытирать другую сторону лезвия.
— Если гонец молчит, придется мне немножко сдавить ему глотку. Начнет задыхаться, глядишь, поразговорчивее станет.
Рослый, невозмутимый, словно мраморная глыба, Джирет Рыжебородый предусмотрительно отодвинулся от Каолова кинжала.
— В этом нет надобности.
Каол еще раз взглянул на сумку с вышитым львом, затем выпрямился и с подозрением в голосе сказал:
— Понимаю. Ты уже прочел все, что надо.
Он отшвырнул перепачканную кровью сумку подальше.
— Если новости дрянные, не надо их от меня скрывать. Каол убрал кинжал в ножны, потом запихнул себе в рукав парный нож.
Джирет подал ему хрустящий лист пергамента.
— Наш господин наконец-то дал о себе знать.
— Своевременно, ничего не скажешь.
Каол сощурился, торопясь просмотреть все листы, пока совсем не стемнело. На последнем красовалась печать с изображением такого же льва. Седой командир даже кашлянул от удивления.
— Джелот? Говоришь, принц Аритон находился там? Молодой граф, к которому ныне перешло управление северными провинциями Ратана, достаточно изучил характер своего командующего и знал, что иногда его вопросы лучше оставлять без ответов. Пока Каол читал, Джирет разглядывал зловещие следы их недавнего налета: связанных людей, бездыханные туши волов, повернутые в разные стороны повозки. Поодаль паслись захваченные лошади. Сами бойцы, соблюдая вынужденное молчание, продолжали начатую работу.
Жаль, что в караване было мало лошадей. Чем их больше, тем быстрее можно покинуть место нападения, хотя следы конских копыт увеличивали риск погони. Поскольку погода благоприятствовала наемникам, бойцы ратанских кланов не обременяли себя лишним имуществом и ограничивали стоянки двумя-тремя часами ночного сна.
— Ученик магистра Халирона! — воскликнул Каол. Он любил читать неторопливо, обдумывая каждую фразу.
— Фаленит верен себе. Как хитро он это придумал! И почему мы раньше не догадались, что он может сменить обличье?
— Вряд ли это была уловка.
Джирет хорошо помнил, как, еще будучи мальчишкой, он подслушал ночной разговор между Аритоном и старым менестрелем. Халирон тогда корил принца за пренебрежительное отношение к своему таланту. Вообще-то Джирет старался не вспоминать о времени, когда его родители и сестры были еще живы. Чтобы подавить душевную боль, он стиснул челюсть. Затаив дыхание, молодой варвар ждал, когда Каол доберется до последних строк, где перечислялись разрушения, вызванные музыкой Аритона Фаленско-го во время празднества в резиденции джелотского мэра.
