Чумные псы - Адамс Ричард (читаем полную версию книг бесплатно .TXT) 📗
— Из-за этого человека? Но мы были страшно голодны. Они не могут…
— Могут, Раф! Они все могут! Я знаю людей. Так оно и будет!
— Но ведь наверняка они сделали бы точно так же, если бы голодали. А может, и делали.
— Вряд ли они учтут твои доводы, Раф. Пойми ты, наконец, мы в страшной опасности. Я слышу этот лай, он все ближе, огромные черно-белые грузовики с висячими ушами и длинными хвостами. Надо уходить, Раф. Был бы здесь лис, он бы сказал тебе…
— Ты говоришь, он мертвый?
— Я же рассказывал тебе, Раф, рассказывал, как они убили его, — только я забыл передать его слова о тебе. Он сказал… сказал… ох, Раф, сейчас вспомню…
Раф с трудом поднялся и широко зевнул, из его окровавленной пасти свешивался красный язык и валил густой пар.
— Никто обо мне не скажет ничего хорошего, а уж лис-то и подавно. Если люди придут, чтобы убить меня, то перед смертью я разорву кое-кого на куски. Ненавижу их всех! Ладно, Шустрик, куда пойдем?
— Для начала наверх, в туман. Послушай, Раф, бедняга лис велел передать тебе… только вот вспомнить никак не могу… было так страшно…
— Туман рассеивается.
— Ничего. Мы успеем убраться отсюда.
В этот день, когда Дигби Драйвер ездил в Лоусон-парк и обратно, когда сперва полиция, а потом и вся страна узнала о случившемся на Могучем утесе, Раф с Шустриком бродили по Конистонскому хребту, время от времени останавливаясь на отдых. Почти все это время Шустрик пребывал в помрачении сознания, бормотал нечто маловразумительное о лисе, о своем мертвом хозяине и о девушке, которая сидела в машине, полной весьма странных животных. С приходом темноты псы спустились по южному склону Серого холма и совершенно случайно оказались на той самой зеленой площадке, что находилась перед старым медным рудником. Шустрик не узнал это место, но Раф — а надо думать, он привел сюда своего друга нарочно, — без колебаний зашел внутрь шахты. Здесь, среди старых, почти выветрившихся запахов овечьих костей и лиса, Раф с Шустриком провели эту ночь.
— Шустрик! Просыпайся, чтоб тебя мухи съели! Шустрик, просыпайся!
Шустрик крепко спал на битом камне. Наконец он проснулся, перевернулся на другой бок, глянул на пятно света, исходившего из далекого входа в шахту, и потянул носом воздух. Стояло уже позднее утро, пасмурное, но без дожди.
Раф пробежал несколько ярдов к выходу, остановился и обернулся к Шустрику:
— Вставай и посмотри. Только осторожно, чтобы тебя не увидели. Сам поймешь почему.
Не доходя футов двадцати до выхода из пещеры, Шустрик издал удивленный возглас и тут же рухнул животом на камни.
— Мамочка моя! А давно… давно ли тут такая прорва людей? Раф, что это…
— Не знаю. Я и сам недавно их увидел. Такого еще не бывало. Интересно, зачем они сюда пожаловали и что ты думаешь по этому поводу.
— Их тут целые толпы!
На противоположной стороне Мшаника, примерно в миле от медного рудника, весь гребень Могучего был усыпан человеческими фигурками, черневшими на фоне светлого неба. Одни фигурки стояли неподвижно, другие перемещались по волнообразному гребню, направляясь в сторону Козьей тропы, и исчезали из виду за гребнем. Раф глухо зарычал.
— Я слышу, как они разговаривают. А ты?
— Я тоже. И чую их — одежда, кожа, табак. Вчера я опасался — помнишь, я говорил? Опасался, что они придут сюда, но никак не думал, что их будет столько.
— Думаешь, нас ищут? Это никак не фермеры.
— Да уж, не фермеры. Они похожи на людей, с которыми когда-то разговаривал мой хозяин, в прежние дни. А там ведь не только мужчины, но и женщины. Глянь-ка! Похоже, они идут через хребет, а некоторые спускаются туда… ну, туда, где был тот человек.
— Я голоден, — сказал Раф.
— Я тоже. Но сейчас нам лучше не высовываться. Надо ждать… ждать… О чем это я? Лис сказал… путается все как-то… сад… ах, да! Нам надо ждать, покуда… покуда не стемнеет. Они не должны нас видеть, и мышку тоже.
— Тогда голодаем, — сказал Раф и поскребся своими торчащими ребрами о каменную стену шахты. — Нам не привыкать. И чем дальше, тем лучше получается, правда?
Из туч, которые принес в долину Даннердейл западный ветер, вновь стал сеять мелкий дождик. Через полчаса туман заволок болота на целую милю, равно как и холм, который разделял наблюдателей на Могучем и наблюдавших из пещеры псов. Раф потянулся и обтряс лохматую шерсть.
— Надеюсь, они там основательно промокли. Может, нам стоит сходить туда, когда они уйдут, а? После такого скопища людей там наверняка останутся кусочки хлеба или чего-нибудь другого. Но действовать надо осторожно. Там могут остаться часовые. Они ненавидят нас, так ведь? Ты же сам говорил.
Ничего не отвечая, Шустрик смотрел на сеющий дождик.
— Так-то оно так, — сказал он наконец. — Одного я не понимаю. Видишь ли, там… где-то там мой хозяин.
— Что это ты говоришь? Очухайся, Шустрик! Твой хозяин умер, ты сам говорил. Как он может быть где-то там?
— Не знаю. Туман кругом. Я так устал, Раф! Я устал быть диким животным.
Шустрик выскочил наружу, пробежал по мелкой лужице и, сев на задние лапы, сделал стойку «Проси!».
— Желоб в полу сарая… женщина в перчатках. Все теперь изменилось, после смерти второго человека и после смерти лиса. Должно быть, я грежу… я видел лиса… после его смерти… его разорвали на кусочки… Это все туман морочит мне голову. А ведь лис сказал что-то очень важное, Раф. Я должен был передать это тебе, но никак не вспомню…
— Что-то там переменилось, — грубо оборвал его Раф. — Слышишь? Похоже на стук башмаков. Где-то сверху. Нам, пожалуй, лучше забраться поглубже. Плохи наши дела. Долго мы так не выдержим.
— Нынче утром я уже ответил на пару дурацких звонков, — сказал мистер Пауэлл. — Похоже, нам нужен специальный сотрудник, который будет заниматься этим делом, покуда вся эта шумиха не уляжется. Понимаете, все это мешает работать.
— Я поговорю об этом с директором, — пообещал доктор Бойкот. — Но должен сказать вам, что мы никак не можем взять еще одного сотрудника, тем более сейчас. Вы же знаете, что Министр срочно приказал составить меморандум о сокращении расходов по всему Центру. Очевидно, он намерен дать определенные гарантии на этот счет во время сегодняшних дебатов в парламенте. Так что очень возможно, что нас ожидают серьезные перемены в работе и в смысле сокращения штатов. Гундера почти наверняка уберут отсюда, но, вы понимаете, я сообщаю вам это конфиденциально.
— Понимаю, — сказал мистер Пауэлл. — Скажите, шеф, а вы не можете включить в свой отчет эксперименты с легочной инфекцией у котят? Я как раз ими занимался. Боюсь, все наши препараты оказались неэффективными. Почти все подопытные животные умерли, сами посмотрите.
— Вот тебе и на! — сказал доктор Бойкот, читая. — Какой провал! «Смерти почти всей группы… хм… предшествовали… хм… сильное слюнотечение, двигательные нарушения и ухудшение зрения, судороги и затрудненное дыхание…» Сплошное разочарование! И что, эксперименты завершены?
— Боюсь, что так. Обработка животных проводилась по полной программе. Дэвис утверждает, что нет смысла продолжать без дополнительных консультаций с Глазго. И в любом случае, у нас не осталось котят, ждать придется не меньше месяца. Поэтому я закрыл отчет на этой стадии.
— Ясно, — сказал доктор Бойкот. — Тут ничего не поделаешь. Но теперь, боюсь, у нас будут неприятности и похуже этого. Ладно, а как дела с обезьяной? Сколько она уже сидит?
— Сорок с половиной суток, — ответил мистер Пауэлл. — Мне кажется, она скоро умрет. Было бы… Господи, как было бы хорошо…
— Ну это вряд ли, — оборвал его доктор Бойкот. — Если ее кормят и поят, как положено. Впрочем, разумеется, она не в лучшей форме. Этого надо было ожидать. В конце концов, это эксперимент по социальному лишению.
— Раф! Рододендроны! Чуешь, как пахнут?
Посреди шелеста гладких блестящих листьев и жужжания летних насекомых Шустрик с удивлением узнал давным-давно знакомое место в углублении на торфяной земле, где он лежал. Раф мгновенно проснулся, дернулся, принюхался и стал дико осматриваться в темноте.
