Терновая ведьма. Исгерд - Спащенко Евгения (читать книги полностью без сокращений бесплатно .txt) 📗
— Хёльмвинд, постой… — Стремясь донести суть, принцесса попыталась перехватить его взгляд. — Избранница Давена Сверра не просто свяжет с ним жизнь, она останется здесь навсегда…
Но заманчивая идея настолько захватила верховного, что вытеснила угрызения совести. Пришлось Изольде воинственно закатать рукава и напомнить о долге перед ветрессой.
— Терновые чары не дадут Лотарэ покинуть пределы болот, пусть вызволять несчастную прибудет хоть целое войско! — мрачно пророчествовала она.
В ответ Хёльмвинд вытянул ладонь, хладнокровно отметая угрозы.
— Дай-ка…
— Ты же не обречешь на заключение не повинную ни в чем близняшку Либа? Это по меньшей мере нечестно!
— Пожалуй. Но жизнь не обязана быть справедливой, — возразил ветер с толикой сожаления. — Часто нам приходится жертвовать счастьем ради высшего блага. Мне не доставит удовольствия брак ветрессы с болотником, но, если иного пути, чтобы освободить Розу Ветров, нет…
— Ушам не верю! — с чувством воскликнула принцесса. — И это говорит старший верховный, красноречиво воспевающий свободу! Где она, когда речь касается чужих судеб? По какому праву ты навязываешь другим жертвенность, на которую идут лишь добровольно? Опомнись, Северный ветер, пока не стал таким же тираном, как ненавистный тебе Эйалэ, или угнетателем похуже!
От нещадности последних обвинений у нее самой защипало в глазах, но обида за Лотарэ не давала смягчиться.
Глубоко задетый Хёльмвинд изменился в лице. Чем угодно могла оскорблять его острая на язык колдунья, но и за сотню лет не нашла бы повода ранить сильнее. Голубые глаза сузились, речь заострилась, как ледяное лезвие, привычное вздымать снежные бураны.
— Что ты знаешь о наших традициях, человеческая принцесса, об укладе жизни ветров? Несколько легенд, пару веселых песенок? Приходилось ли тебе когда-нибудь думать о целом народе? Едва ли, ведь при одной мысли о собственном замужестве ты трусливо подалась в бега! А теперь смеешь упрекать меня в том, что я не забочусь о своей подопечной?!
Слова хлестали жестко, безжалостно, укротить их, когда от гнева и горечи все внутри плавилось, у ветра не хватало духу. Тем более необузданным чувствам он обязан был отчасти личной слабости.
— Можешь сколько угодно ратовать за благородство, — прогремел последний губительный выпад, — но не обманывайся, Изольда Мак Тир, блюсти его ты способна, лишь пока тяжкие решения за тебя принимают другие! К счастью, охотников предостаточно — тьер-на-вьёр и приморский королевич с мечом наголо всегда к твоим услугам!
В конце концов воздух в его легких закончился, и пересохшее горло болезненно обожгло.
Отшатнувшаяся, как от пощечины, принцесса отчужденно наблюдала за тем, как борется с кашлем ее обличитель, как прижимает тыльную сторону ладони ко рту. И хоть в ответ хотелось зарыдать, завопить от боли, она не проронила ни единого всхлипа.
— Видят боги, у тебя нет души, Северный ветер. — Изящный колоколец из резного хрусталя выскользнул из ее пальцев, с мягким стуком приземлился в солому. — Жаль, зеркала избавили тебя от метки тьер-на-вьёр. Она служила бы лучше ледяной пустоты, которую ты лелеешь внутри…
С этими словами Изольда развернулась на каблуках и вышла из комнаты, оставив своих спутников наедине с Давеном Сверром.
Как отрадно ему было видеть замешательство терновой ведьмы, наблюдать склоки и ссоры. Пусть эти трое разят друг друга, ему оттого только слаще. В конце концов, деваться им некуда, посему новая невеста и облик, по которому истосковались все члены, уже не за горами. А после он подумает, как изощреннее расквитаться с надоевшей мерзавкой-колдуньей.
О, Хёльмвинд, светлый, будто сияние в северных небесах, как мог ты быть столь жестоким? Неужели в холодном твоем сердце не сыскать ни капельки теплоты для той, что добровольно разделила с тобой тяготы опасной дороги? Или после всего, что она натворила, не добиться прощения?
Примостившись на крылечке болотного чертога, принцесса грустно наблюдала, как колышет течение ее потрепанную одежду. По правде, она могла бы подождать Ветрессу скалистых ущелий внутри, в относительной сухости, но намеренно скрылась в водяной толще, чтобы никто не потревожил.
Спутники ее без надобности не станут шнырять по коридорам, болотные девы от новой хозяйки шарахаются… Видно, досаждать Изольде снаружи посмеют лишь черти и кикиморы, но эти вряд ли пристанут с разговорами.
— Ну же, попробуйте напасть, — подзадоривала мнимых чудовищ принцесса, и заплутавшие в ближайших зарослях красноперки настороженно зарывались в песок. Гонять их было скучно и бессмысленно, потому очень скоро колдунья прикрыла глаза и целиком отдалась накатившей хандре.
Какая она, должно быть, дуреха: вздумала надеяться, что Северный ветер питает к ней чувства, когда в поступках его сквозили безразличие, неприкрытая вражда… Умница Лива не раз предупреждала о мотивах верховного, но так хотелось верить, что все на свете ошибаются на сей счет и только она одна разглядела истину.
В итоге она обвела вокруг пальца себя, ведь очевидно: Хёльмвинд не страдал от иных увлечений, кроме тернового наваждения. Она же непритворно полюбила его в час смятения и одиночества и до сих пор не могла отделаться от своей детской привязанности. Сначала ветер заменил ей обожаемого брата, после — друга, которого у нее никогда не было. И в конце концов стал еще кем-то — важным, необходимым, но не имеющим названия… в противовес тому, с кем насильно свела ее судьба.
Но теперь без толку изводить себя скорбными думами. Дружба их была иллюзией, очередной грезой в сонме ее фантомов…
От жалости к себе стало совсем невмоготу, и Изольда принялась усиленно думать о Вее Эрне. Помочь ей — вот что она должна сделать, а затем вернуться домой, выведав наконец правду о тьер-на-вьёр. И Лютинг Мак Тир отправится вместе с ней.
— Ох, — ресницы колдуньи взметнулись, — я ведь оставила его незрячего на попечение Хёльма и Давена Сверра — хороша жена!
Впопыхах она соскочила со ступеней, скрипнула парадными створками, но призрачное предчувствие в последний миг заставило обернуться. И ровно через секунду из зеленоватой болотной мути навстречу выступила высокая фигура. Она не спустилась сверху, вопреки ожиданиям, не вынырнула плавно — по-ветряному, а отделилась от водорослей — бесшумная как тень.
— Лотарэ! — Студенистая жижа во второй раз за день хлынула Изольде в глотку. — Кхе-кхе, уходи немедленно!
И чтобы не пускать ртом пузыри, подобно безмолвным русачкам, она впрыгнула в холл.
— Тебе нельзя здесь находиться!
Обеспокоенная ветресса подалась следом, бережно похлопала принцессу по спине.
— Ты в порядке, Изольда?
Сама она от воды ничуть не пострадала, наоборот, — посвежела, как распустившаяся кувшинка.
— Забудь обо мне! Скорее возвращайся к горному озеру, через которое сюда проникла. — Отдышавшись, колдунья ухватила подругу за руки и повлекла обратно в болотную зыбь.
— Погоди, я слышала звон. — Чтобы не наступить на длинный подол, Лотарэ приподняла просторное платье, и стали видны ее голые лодыжки. — Клянусь праветрами, то был наш с Либом хрустальный колокольчик…
— Именно поэтому тебе не следует здесь задерживаться, — затараторила принцесса. — Уплывай живее, пока Хёльмвинд не притащился на порог!
— Наш владыка? — Голубые очи ветрессы озарила искренняя радость.
Когда она часом ранее в сомнениях прощалась с солнцем и облаками, то и не мечтала о подобной встрече. Выходит, нелегкое решение покинуть поднебесный мир было навеяно провидением!
— Уже много месяцев от него нет вестей. — Лотарэ убрала с плеч разом позеленевшие волосы. — Неужто с момента исчезновения повелитель находился на дне болота?
— Нет. — Постепенно Изольде открывались неприметные с первого взгляда, но чуждые ветрам черты во внешности подруги. Пальцы у нее удлинились, скулы стали острее, лицо покрылось травянистыми пятнышками… — Ох, Лотарэ, ты выглядишь совсем как при первой нашей встрече!
