Эфирия Конец Эпохи (СИ) - Че Макс (книга регистрации txt) 📗
— Этого мы так и не выяснили, — ответил монах, листая записи.
— Не так уж много интересного вы узнали, — подошел Конрад к соседнему столу, где были разложены вещи эльфийки и стал перебирать их.
— Постойте, это еще не все, я подробно вам зачитаю, — монах стал спешно перелистовать страницы в плохом свете фонаря.
Конрад взял со стола кулон, это был бирюзового цвета драгоценный сияющий камень, заплетенный серебренными щупальцами, покрытый с наружной стороны россыпью мелких сияющих белых кристалликов.
— Это твое? Для чего оно? — спросил король, поднося украшение к эльфийке. Она, не желая отвечать, извивалась на столе, словно пытаясь выползти из оков.
По привычке при допросе помощник поднес раскаленный штырь, обваляв его в чашке с какой-то пудрой. И стал крутить рычаг под столом, раздвигая конечности эльфийки в стороны. Наблюдая за этим знакомым процессом, у эльфийки ускорилось дыхание, а лицо сковывал ужас.
— Ты чего удумал? — одернул монах помощника.
— Так король вопрос задает, она не отвечает.
Монах прогнал не далекого помощника из зала, тот пожал плечам и спокойно вышел.
— Зачем прогнал его? — спросил король.
— Я знаю ваше величеств, как вы относитесь к нашей работе. Я позвал вас сообщить знания, которые мы получили, а не пачкать ваши одеяния брызгами крови и пытать слух воплями.
— А ты знаешь, что это? — показал драгоценный кулон король.
— Мы допросили по всем вещам, что были при ней. Это, — оторвался на секунду от попыток разобрать почерк в полумраке монах, — украшение. Оно вроде фамильного герба, относит ее к определенному дому или касте. Они довольно примитивны, и о многом, о чем мы знаем, не имеют даже представления.
Король продолжал рассматривать эту драгоценность.
— Вот! — воскликнул от радости монах, найдя нужную запись. — Мы хотели узнать ее возраст.
— И что же там? Кожа не морщинистая, а гладкая. Волосы без седины, правда, я не знаю, седеют ли они? Я думаю, молодая, — предположил король, кладя украшение на стол.
— Есть точки отсчета, что имеют значения и у нас, и у них. Такие, как пришествие титанов, только для сумеречных эльфов это вполне действительное событие, которое обернулось для них практический полным истреблением.
— Титаны, боги… Я верю в Ильшеана и не смею бросать вызов верованию, которое даровала мне сотни побед, но все же это легенды. Я не могу слепо на них полагаться.
— Понимаю вас, это все кажется нелепым. Но а вдруг правда, вот вы и следуете обычаю верить, лишний раз не отвергая удачу, которая идет за вами. Наверное, это укор менариям, не имеющим богов и павших под вашей волей.
— Хех, — ухмыльнулся король, — скажу я тебе так, будь у менариев крепкое государство и с их воинами, и крепостями, в кого я бы не верил, мне их было бы не одолеть. Теперь ближе к делу.
— Я проверил много раз и, поверьте, врать очень неразумно и тягостно. Если это вранье, я не вижу в этом причин. По словам, — указал пальцем на пленницу монах, — мать ее матери воевала с титанами, — гордо прочитал текст.
Король смотрел на него, нахмурившись:
— Хочешь сказать, эти создания могут жить тысячи лет?
Монах ехидно заулыбался.
— Как вы правильно уточнили, “Сердце мира” или точнее “Сердце Эфирии” есть некий водоем. Испивая из которого воду, они лечатся и продлевают жизнь, — монах показал несколько небольших картин, где изображен человек: ребенок, взрослый и старый, — она показала, что старики молодеют, а молодые не стареют, и это все та же вода, от которой оживают деревья.
— Значит, у сумеречных эльфов есть некий источник, — король серьезно задумался над словами монаха, — источник бессмертия… А где он находиться?
— Однозначно где-то в их лесу. Мы спрашивали его точное место нахождения, она понимала, что мы хотим, но наотрез отказалась его показывать.
— Донесите до нее, если укажет нам место, то сможет просить от короля всех людей, чего захочет. Это и вас касается.
— Мы не раз уже пытались это узнать, но эльфийка сопротивляется, — вышел монах с королем в коридор.
— Она хранит эту тайну под страхом смерти? Значит, это того стоит, мне надо еще все обдумать, но вы должны ее сломать и добыть эти знания любым способом.
— Несомненно, ваше величество, я и другие приложим все усилия.
— Только она должна оставаться живой, не угробьте своими допросами. Знания этой эльфийки могут стоить всего золота Эфирии, в этом может быть вся наша жизнь: от короткого бессмысленного существования к бесконечному пути.
— Вы знаете, что это нелегкий труд: причинять боль так, чтобы пленник продолжал жить и трезво соображать, тем более, внутренне они отличаются от людей.
— Я все сказал! Отвечаете лично за получение этих знаний, и пусть чем меньше про эти знания будет известно другим, тем лучше. Особенно менарии, они были бы очень озлобленны на то, чем вы занимаетесь. Храните молчание.
— Конечно, ваше величество.
Спустя время от постоянных допросов эльфийка была уже готова сломаться. Последние мысли о ценности и основы их культуры, сбережения которых превыше жизни, держали ее сознание. Одновременно, понимание, что никто не поможет, убивали остатки мужества. Главная мысль, которая постоянно повторялась, была о том моменте, когда ее схватили, почему она не билась до смерти, она должна была погибнуть, что угодно, но не попадать в плен.
Ее допрашивали все ожесточенной, пока она не впала в апатию и решилась, превозмогая все, что можно, потеряв толику надежды на спасение и не желая окончательно предать свой народ. Так, одной ночью, набравшись отваги, сначала потихоньку, потом все сильнее, пленница, будучи скованной, не имея другой возможности причинить себе вред, разбила свою голову о стену темницы. Обнаружив наутро мертвую сумеречную эльфийку, красные монахи были в панике от такой потери, не зная, как теперь это сообщить королю.
Конрад отметил отвагу эльфийки и грозил казнями монахам. Но сменил гнев на милость. Привлекать новых людей к этой работе он не хотел. И все же он рассчитывал, что это не последняя пленная эльфийка, а на ошибках надо будет учиться. Тем более, полученные знания дали королю новую цель. Цель, которая должна теперь направлять все его последующие решения, все более возбуждая в Конраде интерес к сумеречным эльфам.
Еще раз восхитившись храбростью этого народа в целом и конкретной его представительницей, он взял себе на память кулон с бризовым камнем как напоминание о пути к вечному, а главное — реальности этого пути.
Битва во внутреннем дворе Узул-Дума не утихала ни на мгновение. Атаки демонов были слишком стремительны, не давая передыху людям. Входящие по мосту, воодушевленные на подвиги не знали, как обстоят дела за стеной. Королевские стражи стали протискиваться через ряды напирающих своих же воинов, пытаясь вывести раненого короля. Оставшиеся на поле боя солдаты теряли всякий дух, не желая заслонять ценой жизни медленно отступающих. Единицы оставшихся не подавшихся панике обращались в пепел под гнетом демонов.
На мосту возникла жуткая давка. Королевские стражи расталкивали пехоту, чтобы можно было вывести короля с места боя. Когда зов о гибели зашедших в крепость и ранении короля разнеслись по наступающим рядам, армия повернула направление своего течения в обратную сторону. От оскорбления, которое нанесли люди, падшие не собирались их просто так отпускать. Саргатанас выстроил свои войска и пошел в атаку на отступающих. От безвыходности Атус скомандовал отступать всадникам, за ними побежали оставшиеся войска. Конница сделала разворот, теряя всадников и направилась к мосту. Некоторых наездников пытались стащить пехотинцы, дабы устремиться на их конях прочь от этого места.
Ворвавшиеся конница на мост сбила десятки воинов. Люди рвались прочь от этого места, наваливаясь и топча друг друга в ущелье. Короля смогли вывести его стражи из этой волны на плато по другую сторону пропасти от Узул-Дума. Конрад сжал в руках медальон эльфийки, когда ему пытались оказать помощь от тяжелого ранения в бедро. Король обнаружил, что потерял Искалитур в этой давке.
