Дикие карты (сборник) - Снодграсс Мелинда М. (читать книги онлайн бесплатно полностью без сокращений txt) 📗

Розмари подошла к вагону и увидела слова, которых — она была уверена в этом — еще секунду назад там не было.

«Я отыщу тебя, Сиси. Я спасу тебя». Розмари снова попыталась войти в вагон, который, как она только что поняла, покрывали обрывки песен Сиси: одни она помнила, другие видела в первый раз. И снова вагон не пустил ее. Тяжело дыша, с широко распахнутыми глазами, Розмари провожала взглядом уходящий в туннель поезд. И задохнулась от ужаса, когда по стенкам вагона потекли кровавые слезы.

«Пресвятая дева Мария, матерь божья…» — ни с того ни с сего всплыли в памяти откуда-то из детства слова молитвы. На краткий миг она задумалась, не грядет ли и в самом деле конец света, не предвещают ли войны и смерти, джокеры и ненависть предсказанное наступление апокалипсиса.

Стоял полдень.

Американские «Б-52» бомбили Ханой и Хайфон. Куангчи грозил пасть: вьетнамцы перешли в наступление. В Вашингтоне политики названивали друг другу и взахлеб обсуждали недавний ночной взлом. Всех занимал вопрос: туз Дональд Сегретти [80] или нет?

На Манхэттене, как обычно, все куда-то неслись сломя голову. На Гранд-Централ-Стейшн Розмари Малдун принялась оглядываться в поисках какого-нибудь оборванного силуэта, за которым можно было бы пристроиться и пробраться в темноту подземных туннелей. В дюжине кварталов к северу Джек Робичо занимался своим обычным делом: колесил в вечном мраке на своем крошечном электрокаре и туннель за туннелем проверял пути. А где-то под заброшенным ответвлением «86-й улицы», точно под южным берегом озера в Центральном парке, на грани сна и яви парила Вонищенка, согреваемая теплом тел котов и прочей своей живности.

Полдень. Война под Манхэттеном набирала обороты.

— Позвольте мне процитировать вам слова из одной речи, которую как-то произнес сам дон Карло Гамбионе, — произнес Фредерико Мачелайо по прозвищу Мясник.

Он обвел суровым взглядом группы главарей с их боевиками, собравшиеся вокруг него в зале. В тридцатые годы это громадное помещение служило подземной ремонтной мастерской для городского транспорта. Перед войной ее закрыли и запечатали, когда было решено сосредоточить все технические службы за рекой. Вскоре семья Гамбионе откупила эту площадку и стала использовать ее для хранения оружия и прочей контрабанды как перевалочный пункт, а время от времени и как кладбище.

Мясник возвысил голос, и его слова разнеслись по всему помещению.

— Что будет иметь для нас значение в этом бою, это две вещи: дисциплина и верность.

Малыш Ренальдо стоял поодаль от всех вместе с Фрэнки и Джоуи.

— Не говоря уж об автоматах и взрывчатке, — ухмыльнулся он.

Джоуи и Фрэнки переглянулись. Фрэнки пожал плечами.

— Провидение, пушки и победа, — проговорил Джоуи.

— Мне скучно, — заметил Малыш Ренальдо. — Хочется пойти пострелять.

Джоуи сказал погромче, чтобы услышал Мясник:

— Эй, мы собираемся задать перцу каким-нибудь алкашам или кому? Кого можно мочить? Только черных? Или джокеров тоже?

— Нам неизвестно, кто их союзники, — сказал Мясник. — Мы знаем, что они будут действовать не в одиночку. Среди них есть и перебежчики из наших рядов, которые помогают им ради денег.

Безумная ухмылка Малыша Ренальдо заиграла шире.

— Зона свободного огня, [81] — проговорил он. — Ух ты!

— Черт! — рявкнул Джоуи. — Ты ведь там не был.

Малыш Ренальдо прищелкнул пальцами.

— Зато смотрел киношку с Джоном Уэйном. [82]

Тонкие губы Мясника растянулись в холодной улыбке.

— Любого, кто будет вам мешать, отправляйте в расход.

Группы начали расходиться: разведчики, отделения, взводы. Люди были вооружены винтовками «М-16», несколькими пулеметами «М-60», гранатами и гранатометами, ракетами, слезоточивым газом, пистолетами и ножами, а взрывчатки «С-4» у них было столько, что хватило бы разнести в клочья что угодно.

— Эй, Джоуи, — позвал Малыш Ренальдо. — Кого стрелять будешь?

Джоуи со щелчком вставил магазин в свой «АК-47». Это оружие не принадлежало к арсеналу дона Гамбионе. То был его собственный трофей. Он погладил полированное дерево ложа.

— Наверное, аллигатора.

— Кого-кого?

— Ты что, вообще газет не читаешь? Там только и пишут что о гигантских аллигаторах, которые водятся в метро.

Малыш Ренальдо взглянул на него с сомнением и передернулся.

— Джокеры — это одно. А драться со здоровенными зубастыми ящерицами я не нанимался.

Джек совершенно потерял счет времени. Он знал, что уже очень давно перевел свой электрокар с основного пути на подъездной. Что-то было не так. Он решил проверить кое-какие редко используемые ветки. Как будто холодная льдинка покалывала в позвоночнике где-то над копчиком.

Он слышал поезда, но они проносились вдалеке. Туннели, по которым он ехал, почти не использовались — разве что в качестве объездных маршрутов в случае затора, возгорания путей или прочих неполадок на основном пути. Кроме того, до него доносились какие-то далекие отзвуки, которые очень напоминали стрельбу.

Джек запел. Он пел всякую ерунду, которую помнил еще с детства. Начал с «Кружева шантийи» «Биг Боппер» и «Эй-Тет-Фи» Клифтона Шенье, продолжил попурри из репертуара Джимми Ньюмана и «Дождя в моем сердце» Слима Харпо. Он дернул за рычаг и двинул свой электрокар на ветку, которую не проверял уже как минимум год, когда мир вдруг распорола пополам вспышка красно-рыжего пламени. Тьма раскололась на куски, и в барабанные перепонки ему ударила волна воздуха, а он и его электрокар кувырком полетели в разные стороны.

Не успел он проговорить: «Какого дья…» — как его швырнуло на камни дальней стены туннеля, и он сполз на пол. Какое-то время он пребывал в шоке от удара и вспышки. Потом заморгал и понял, что видит клубы дыма, которые освещают огни фонариков.

Послышался голос:

— Господи, Ренальдо! Мы же не на танк шли.

Другой голос произнес:

— Мне даже жаль, что так вышло. Он пел, как Чак Берри, а пришлось его убить.

— Что ж, — сказал третий, — этот, по крайней мере, должен был стать привидением.

— Сходи проверь, Ренальдо. Скорее всего, этот бедняга превратился в фарш, но лучше убедиться наверняка.

— Угу.

Огни приблизились, колеблясь в рассеивающемся дыму.

«Сейчас меня прикончат», — подумал Джек, вдруг мысленно перейдя на диалект своего детства. Сначала эта мысль была бесстрастной. Потом ее окрасил гнев. Он позволил этому чувству овладеть им. Гнев разгорался, превращаясь в ярость. Адреналиновые всплески терзали его нервные волокна. Джек ощутил ту волну, которую всегда считал предвестником превращения в loupgarou. [83]

— Эгей, похоже, я что-то заметил! Слева от тебя, Ренальдо.

Тот, кого назвали Ренальдо, приблизился.

— Да, он здесь. Сейчас я позабочусь о нем.

Он поднял ружье и прицелился, крепко прижав фонарь к ложу.

Это стало последней каплей. «Ах ты поганый сукин сын!»

Боль, долгожданная боль пронзила его тело. Мозг съежился, сознание начало нескончаемый спуск к уровню примитивной рептилии. Тело удлинялось и утолщалось; челюсти выдвинулись вперед, на них в изобилии проклюнулись клыки. Он ощутил все свое длинное, безупречно подтянутое тело, замерший в равновесии хвост, а также — невыразимую силу во всей ее полноте.