Дети Армагеддона - Брукс Терри (бесплатная библиотека электронных книг TXT) 📗
На этот раз демон прорвался сквозь ее защиту достаточно далеко, нанеся удар слева так, что она пролетела полполяны и едва устояла на ногах. Перед глазами Анжелы поплыли круги, сознание помутилось. Она отразила еще одну атаку, потом еще одну…
— Эйли! — громко позвала она.
Девушка не ожидала помощи от Бродяжки, но ей нужно было знать, где прячется Эйли. Анжела уже поглядывала на автомобиль, решив, что единственный шанс — убраться отсюда на машине и подальше, на такое расстояние, чтобы демон не смог ее достать. Это смахивало на выбор труса, а не на поступок Рыцаря Слова — но могло помочь ей выжить, чтобы принять бой в другой раз.
Она заметила Эйли, выглянувшую из-за «Меркурия». Видимо, Бродяжка подумала о том же, но она была слишком слаба, чтобы чем-то помочь. Волшебное создание, не имеющее сколько-нибудь существенной массы, чтобы участвовать в драке, где нужна физическая сила. Бродяжки состояли в основном из света и воздуха. Эйли обладала разумом и могла дать совет — но не могла помочь в схватке с демоном.
А чудовище опять набросилось на Анжелу, нанеся удар и отшвырнув ее назад. Демон преодолевал страшный огонь посоха легко, словно бумажную обертку. Казалось, что боль лишь удваивала его мощь, наполняла новой энергией, в то время как силы Анжелы таяли. Девушка блокировала новую атаку, уклонившись от острых когтей и стараясь не встретиться взглядом с безумными желтыми глазами. Взгляд демона обладал гипнотической силой — с помощью нее хищники заставляют свою жертву замирать на месте, пока разрывают ей горло. Посмотришь пристально в такие глаза — и все, тебе не убежать. Анжела сконцентрировала внимание на искривленных руках с острыми как бритва когтями, занесенными для удара. Девушку тревожило, что она снова ранена, свежая кровь стекала по ее плечу и руке. Демон все же умудрился пробить защиту. Анжела сознавала, что он будет действовать в том же духе. Будет продолжать, пока она не ослабеет.
И тогда ей придет конец.
Анжела рискнула. Она атаковала сама. Собрав все силы, девушка метнула волшебное пламя в лоснящуюся фигуру, вложив в удар решимость, ярость и отчаяние и отправив демона в полет через всю поляну, за деревья. Когда он пропал из виду, Анжела бросилась к «Меркурию», перепрыгнула через борт и врубила кнопку активации двигателя. Мотор завелся и заурчал, оживая.
Демон уже появлялся из-за деревьев, пылая яростью и стремясь до нее добраться.
— Эйли! — закричала Анжела и ощутила, как ручки Бродяжки сжали ее плечи.
Девушка еще раз наставила на демона черный посох и метнула белый огонь Слова, словно копьем поражая цель. Но на этот раз демон продолжал двигаться вперед, вскинув руки для защиты и принимая на себя натиск атаки, его чешуйчатая шкура дымилась и горела. Анжела сдерживала его долго, сколько сумела, сколько могла извлекать постоянный огонь из посоха. Потом, когда почувствовала, что слабеет и силы ее истощаются, она развернула «Меркурий» и направила его прямо на демона.
Это было смелое решение. Вряд ли она смогла бы просто так уничтожить огромную мощную тварь. Но Анжела действовала интуитивно — возможно, это и спасло ее. Демон твердо стоял на ногах, однако маневр удивил его. Когда на тебя несется такая большая машина, первое инстинктивное движение — отпрыгнуть в сторону. Прежде чем он понял, что допустил ошибку, Анжела промчалась мимо и на полной скорости вылетела на шоссе.
Демон немедленно бросился в погоню. Он в бешенстве выскочил из леса, преследуя «Меркурий». Анжела увеличила обороты двигателя. Но рисковать и ехать быстрее она не могла, поскольку хайвэй, как все чертовы шоссе в этом мире, был завален мелкими камнями и обломками асфальта. Если она наткнется на что-нибудь большое, она разобьет машину, и это будет конец всему.
— Быстрее, Анжела! — прокричала в ухо Эйли, теснее прижимаясь к девушке.
Анжела стиснула зубы, опустила рычаги и прибавила еще оборотов. Глаза девушки впились в дорогу. Когда она наконец позволила себе оглянуться, то увидела преследователя. Он уже отставал и слабел, неспособный выдержать такой темп бега.
Но все еще бежал, все еще гнался.
Последнее, что видела Анжела, прежде чем демон исчез вдали, было мерцание диких желтых глаз в предрассветной мгле.
Глава двадцать девятая
Ястреб не знал, что делать.
Хотя Логан Том давно ушел, оставив его одного в камере, и у него была возможность все хорошенько обдумать, юноша никак не мог собраться с мыслями. О да, он понимал природу своей реакции на костяшки пальцев; сразу многое прояснилось. Когда он взял у Логана Тома кости и стиснул их в кулаке, соприкосновение костяшек с его ладонью запустило внутри него неожиданный механизм. Ястреб сначала не поверил словам Логана о странствующем морфе — но теперь внезапно понял, что внутри него есть все, о чем тот говорил. И даже намного больше.
Прозрение пришло в форме видений, столь ярких и недвусмысленных, что у него даже не возник вопрос, настоящие ли они. Они взорвались в голове подобно фейерверку и звездопадом обрушились на него.
Первой была женщина — высокая, худощавая, атлетического телосложения, с неуловимо знакомым лицом. У нее такие же зеленые глаза, как у него, его фигура и такие же угловатые движения. Инстинктивно, без подсказки, не произнося вслух слова, которые рвались с языка, Ястреб понял, кто она.
Нест Фримарк. Его мать.
Это знание, нет, уверенность развеяло все его сомнения и позволило вздохнуть свободно. В видении она рассказала Ястребу о том, что их разделили, но связь между ними не разорвалась; о том, кто он и как пришел в жизнь. Он видел себя мальчиком в обществе другого Рыцаря Слова по имени Джон Росс. Тогда он еще был странствующим морфом, эволюционировавшим из магии, которая его породила, и жаждущим воплощения.
Тогда он был внутри нее, ее нерожденное дитя, его магия смешалась с магией Нест Фримарк, чтобы начать формирование новой жизни.
И потом, после рождения, он жил с ней до того момента, пока не вырос настолько, чтобы оставить ее, и тогда…
Потом все стало очень смутным и неопределенным. Она была там, а потом ее не было в живых, и она ушла в землю и в тени. Он снова остался один — возможно, на долгое время; и мир, в котором он существовал, представлял собой иную форму тени…
«Тебя сделали недосягаемым, — сказала она. — Тебя поместили в безопасное место, где тебя не могли отыскать враги».
Ястреб не понял, возможно, ему и не дано было понять. Он глядел в глаза матери, которая говорила с ним, объясняя, открывая и вкладывая в него знания о собственной личности.
Потом Ястреб увидел самого себя, как он приезжает в Сиэтл и начинает жизнь с Призраками, и все встало на свои места. Его мать улыбалась и, наклонясь к нему, гладила по щеке. Ястреб почувствовал, как она любит его. Он понял, что его воспоминания о родителях были такими смутными и неопределенными потому, что они на самом деле не существовали. Возможно, он придумал их сам, желая иметь кого-то. Возможно, их придумали для него. Но Нест Фримарк была его истинной матерью, и память о ней, теперь доступная ему, — то единственное, что имеет значение.
Следующим заговорил бесплотный голос, который Ястреб не узнал. Этот голос не соединялся в его голове с чьим-нибудь лицом, не ассоциировался с личностью, произносившей слова. Голос был очень древним. Он рассказал ему историю о мальчике и его друзьях, ту которую после ужина рассказывала Сова. Только его версия, по существу такая же, отличалась в подробностях. Она оказалось более сложной и масштабной. В ней Ястреб и Призраки — это мальчик и его друзья. Однако там были еще и другие. Вместе они прошли долгий путь, чтобы найти место, где построить стены из света, мир расцвел новыми красками, уже не в приглушенных, но в ярких и чистых тонах. В этом месте царили покой, обещанная безопасность и уверенность, что все зло внешнего мира не способно проникнуть сюда. Ястреб слышал свое имя, повторяемое вновь и вновь. Он не знал, что это означает, и не видел, кто говорит. Но чувствовал, что необходим им всем.
