Не место для людей (СИ) - Лукьяненко Сергей Васильевич (книги бесплатно без регистрации полные txt) 📗
– Папа, мы попробуем справиться, но… – Сева нахмурился. – Вдвоём это очень трудно.
– Мы с твоей мамой начинали вдвоём. А у вас есть прадедушка Ритор. Есть Лой. Можете и Эрика в команду взять, – Виктор поморщился. – Если он, конечно, захочет. Справитесь, я в вас верю. А если что – и нас позовёте. Не сомневайтесь, мы услышим. Ну, и сами в гости приедете. Вам понравится, ручаюсь.
Сева и Нотти молчали, растерянно переглядываясь.
– Настало время выбирать, – сказал Виктор. – Старый Дракон уходит, его место занимает молодой, полный сил. Уходит Единорог, ста…
– Хм!
– Единорог всегда молод, дорогая. То есть молода. Молода и прекрасна!
– То-то же, – усмехнулась Тэль. – Единорог уходит за своим драконом. Другая займёт её место.
– В бою, я видел, вы оба перекинулись, – сказал Виктор. – Только не понял, кто в кого; так что сейчас и решите. Самое время.
Нотти стояла и слушала папу. Стояла и смотрела на маму. Она всё вспомнила, всё-всё. Свою обиду на семью, визит Обжоры и то, что случилось потом.
Прадед Ритор подошёл ближе, ободряюще держа руку на плече Эрика, и тот не пытался её сбросить.
На Эрика Нотти старалась не смотреть. Он пытался убить папу, и только благодаря маме и, надо полагать, тёте Лой, папа выжил. Внутри было больно. Куда больнее, чем она думала. Эрик пытался поймать её взгляд, Нотти глаза отводила.
– В общем, с нами, родителями, так, – папа испытующе смотрел на них. – А ты, дочка? Ты, сын? В бою я видел, как вы перекинулись, хотя сам никогда вас этому не учил. Да и мама тоже, насколько я знаю.
Мама кивнула.
– Они сами дошли, своим умом, дорогой. Да, это и впрямь значит – они готовы. Хотя для меня они всё равно малыши. Как, впрочем, и ты для бабы Веры.
Папа хмыкнул. И в упор взглянул на неё, Нотти.
– Ты готова?
– Да, готова, сестрица? – подхватил и Сева.
Брат смотрел на неё странно. С каким-то новым пониманием, даже мудростью – что-то подобное она помнила у мамы.
– Загляни в себя, девочка, – вдруг сказала Лой. – Только глубоко-глубоко загляни.
– Вам сейчас выбирать, – сказала мама. – Кем вы были там, в бою, не столь важно. Я, например, вспомнила, что самый первый раз перекинулась в…
– Тихо! – вдруг властно сказал прадед. – Не мешай ей, госпожа.
Нотти наконец набралась духу и встретилась глазами с Эриком.
Ты пытался убить моего папу.
Я не нарочно, ответил его взгляд. Честное слово! Не твоего папу – а Дракона, воплощение зла…
– Зла? – вдруг вырвалось у Нотти. – Драконы были прекрасны! Опасны, ужасны, устрашающи, безжалостны – но прекрасны! Если кто-то из них ошибся, то карать надлежит его, а не всех подряд! А теперь во всём Срединном Мире Драконов опять не остаётся! Из-за тебя, всё из-за тебя!
В груди её разгорался огонь, кипел, клокотал, рвался на волю.
Я дочь Единорога и Дракона. Я единое, созданное ими двумя. Вранье, что судьба наша предопределена от рождения – мы то, что создаём сами.
Обжора глядел на неё, улыбаясь, и, наверное, впервые в этой улыбке не было ехидства.
Нотти вдруг поняла, что и в самом деле не помнит, кем только что была на поле боя. Потому что это был бой, и Дракон ты или Единорог – неважно, когда требуется лишь одно – победа. Или же помнит, но сознательно не хочет вспоминать. А может, помогает и Обжора – ишь, как подмигивает!
Полёт огненного болида, холодный пол Замка-над-Миром под босыми ногами, льющийся шёлк белого платья – так и должен выступать Дракон, истинный Дракон-победитель, разом и прекрасный, и ужасающий.
Она потянулась ввысь, к неяркому весеннему солнцу. Лёгкие нестерпимо жгло, огонь полнил их, просился на волю.
Я та, кем хочу быть. Я! Только я!
…Нет, не только. Я та, кем хочу быть – но если мир меня не примет, зачем это всё? Цена дикой магии может оказаться неимоверно высокой, как для братьев-викингов.
Земля притягивала, не отпускала, норовила сделать своей частью – нет! Она будет летать!
И ощутила, как растёт. Как разворачиваются за спиной крылья, тонкие, изящные, но могучие. Как упираются во влажную, пока ещё прохладную весеннюю землю когтистые лапы.
В горле заклокотало, и в очистившееся от облаков небо устремилась струя клубящегося пламени.
Ало-золотой Дракон гордо вскинул увенчанную рогатой короной голову.
Они все смотрели на неё. Мама, папа, прадед, Сева, Лой. Красные Береты. Даже недавние бунтовщики, что помогали с убитыми и ранеными, застыли, глядя на неё.
– Да здравствует Крылатая Владычица! – вдруг хрипло вскричал гном Фалар Благонравный, вскидывая топор. – Да живёт она тысячу лет! Да правит мудро и справедливо!..
Ой. Ой, мамочка, это – взаправду! Я теперь – Дракон?! А как же Севка?..
Но брат смотрел на неё со всё той же удивительно спокойной мудростью, совершенно не по годам.
– Лети! – вдруг крикнул папа.
И она взлетела.
Получилось так же легко и естественно, как дышать или ходить.
Трудившиеся на поле брани попадали на колени.
Нотти сделала круг, устремляясь обратно к земле.
Дракон! Дракон! Пламя и ветер! Ветер и пламя!..
Она коснулась земли и вновь сделалась Нотти. Взглянула на маму, на папу – осознала вдруг, что сейчас случится.
Но всё равно, она не подведёт.
Взглянула на Эрика, увидала слабую улыбку, улыбнулась в ответ.
Кто знает, как оно всё получится!
Она взглянула на смертное поле, на гнома Фалара, на застывших магов в нелепых красных беретах. Взглянула на брата.
Мы справимся. Мы обязательно справимся. Мы, Драконы.
…Прийти на битву можно куда быстрее, чем с неё уйти. Особенно проигравшей стороне.
Люди, эльфы, гномы – настоящие, рождённые в Срединном Мире, и пришедшие с Изнанки или из Мира Прирождённых, – мрачно собирали оброненное оружие и броню (денег немалых стоит!), складывали тела для погребальных костров, каменных курганов, эльфийских могил на деревьях и траурных кораблей, что отойдут от берега и затонут в пучине. Кто что предпочитал при жизни, если даже об этом и задумывался, уже не имело большого значения. Люди уйдут с огнём, гномы в землю, эльфы с воздухом, а Прирождённые – с водой.
Обжора не вмешивался, надзирал. Стоял на холме, который раньше казался Эрику чуть заметным, а теперь ощутимо подрос. Приближение Эрика он почувствовал, конечно же. И спросил, не оборачиваясь:
– Так что решил, сынок?
– Разве я могу решать? – мрачно ответил Эрик. – Вы за меня решаете.
– На «вы»-то зачем? – обиделся Обжора.
– Это множественное число. «Вы» – ты, Виктор… Нотти…
– А-а-а, – протянул Обжора. – Понимаю. Так надо было. Чтобы ты пришёл сюда, чтобы встряхнул этот мир. Чтобы кто-то поторопился, кто-то повзрослел, кто-то в себе разобрался. Иногда весь смысл жизни человеческой в том и состоит – на других повлиять.
– Передать солонку, – пробормотал Эрик. – Это анекдот такой… не очень смешной.
– Хорошие анекдоты и не обязаны смешить, – ответил Обжора. – Решай, сынок.
– Да какой я тебе сын!
– Какой есть. А я, может, и не лучший в мире отец, но одну вещь тебе дам. Выбор. Как решишь дальше жить, так и станешь.
Дул ветер и плыли облака. Всё вновь было тихо и мирно. И всем надо было решать, кто они есть…
– А что бы ты от меня хотел, отец? – спросил Эрик.
И с удивлением понял, что сказал «отец» совсем без запинки.
Будто поверил до конца, будто смирился с тем, что этот нелепый бочкообразный дядька – его родитель.
– Я? – удивился Обжора. – Меня редко спрашивают о моих желаниях. Даже джинна из сказки в конце концов спросили и дали свободу. А я сижу сиднем в мире, который когда-то создал. И не могу его покинуть.
– Почему?
– Кто-то должен им заниматься. Утихомиривать самые страшные и мерзкие фантазии людей, что пробились в Хаос. Помогать осознать себя тем сущностям, у которых есть шанс ожить. Иногда – выпускать пар, чтобы не разнесло всё на свете.