Viva la Mésalliance или Слава Мезальянсу (СИ) - Давыдов Игорь (прочитать книгу .txt) 📗
Броня кивнула.
— Хорошо. Оставлю это крыло на вас. Руби, мы с тобой нужны в другом месте!
Мецу потребовалось совсем немного времени, чтобы вспомнить, что Руби — это он. Незнакомый с паном Праведным даже не заметил бы заминки, но слечна Глашек уже успела проникнуться скоростью реакции и собранностью бывшего самурая.
Да, Броня называла самоучку Руби, несмотря на то, что осознавала: как минимум Перловке известна тайна личности нового подручного, раз уж она так шустро послала витрочку по его душу. Другой вопрос, что многое указывало на то, что Ганнибалу и Перловке сейчас было не по пути. Нелегальная копия слечны Глашек откровенно вставляла палки в колёса временному союзнику.
Иными словами, эта маленькая предосторожность, нацеленная на безопасность семьи пана Праведного, в которую входили люди, небезразличные ему, не могла считаться полностью бесполезной. Как меньшее она послужит защитой от случайных свидетелей из свиты карфагенянина и от Сковронских.
Дьявол кроется в деталях. И Броня даже не хотела думать о том, сколько деталей она в спешке упустила. Девушка предпочитала действовать не по наитию, а после тщательной предварительной подготовки. Но война — это процесс, в котором принимают участие представители как минимум двух сторон. И каждый из них пытался диктовать свои условия.
В итоге Лешей приходилось на лету осознавать, какие именно мелочи могут оказаться наиболее критичными. И за какими из них следить наименее накладно.
Ещё одной мелочью было время выхода на крышу. Броня тянула с этим как можно дольше, хотя заранее избрала для заседаний с сестричкой Даркена самый высокий из больничных корпусов. Девушке просто не хотелось, чтобы Перловка глазами витры увидела слишком многое. И размещение зачарованных шипов по округе было одной из тех вещей, которые слечна Глашек относила к категории “слишком многое”. Оттого агенты и сосредотачивались на коридорах, просмотреть которые снаружи было делом не самым простым.
И пусть Лешая предполагала, что её воспоминания могли быть доступны Перловке. Пусть.
Понимание по каким каналам какое знание могло дойти до противника и в каком качестве было важным элементом головоломки. Диверсификация потоков данных, как инструмент информационной войны.
Террористы могут навязывать условия и рассчитывать на победу только когда лидируют на ниве битвы умов, в которой у них имелось очевидное преимущество в силу изначальной закрытости сообщества. Но стоит им оплошать, стоит аналитикам представителей власти или иной стороны, имеющей доступ к большему количеству ресурсов, уцепиться за ниточку, ведущую к функционерам подполья, как расклад сил резко меняется.
Тараканы могут свободно шастать по жилищу человека лишь покуда тот не знает, где у них гнездо.
Тараканы…
Броня не удержалась от улыбки. Сколь же иронично выглядел выбор Ганнибала в вопросе внешности его мутантов. А, быть может, никакой иронии и не было, а слечна Глашек просто выдумала аналогию, отталкиваясь от собственного восприятия членистоногих боевиков карфагенянина.
Скрипнула дверь, открывая Лешей и её спутнику выход на крышу. Белый пушистый снег, обильно укрывавший здание стал синевато-прозрачным и изрядно потяжелел, пропитавшись ледяной водой, неумолимо стремящейся с небес, чтобы разбиться тяжёлыми каплями о землю и бетон. Будь дождь хоть чуточку теплей, местные сугробы стали бы напоминать швейцарский сыр, однако такого эффекта нынче не наблюдалось.
— Там мокро и холодно, — констатировала Броня, не торопясь переступать порог и подставлять непокрытую голову капризной непогоде. — Мы бы замёрзли, даже если бы мы не оставили верхнюю одежду в гардеробе.
— Ты интересуешься, имеется ли у меня должный навык работы с заклинаниями терморегуляции? — уточнил Мец.
— А имеется? — перебила его Лешая.
— Да, но формула не очень экономная, — ответил пан Праведный. — Мне пришлось выводить её самостоятельно.
Слечна Глашек поморщилась. Но не из-за слов о недостатках привычных самоучке заклинаниях, а из-за того неприятного ощущения, которое возникает, если затянуть регулировочный винт корсиканского браслета не до конца. Это ещё не боль, но чувство близкое. Неприятное. То, от которого каждый пожелал бы избавиться.
В следующий момент левый большой палец загнал ноготь аккурат под ноготок мизинца Лешей, и та развернулась, после чего решительным быстрым жестом схватилась за правое запястье пана Праведного. Смеси неудобств от давления зубцов недозатянутого браслета и лёгкой боли в мизинце хватило, чтобы создать и закрепить нужный магический контур.
— От неприятных ощущений до конца не избавит, но организм позаботится о терморегуляции, — пояснила Броня. — Мы, корсиканцы, вообще кладезь информации о не шибко требовательных заклинаний. Но это является моим фаворитом ещё по одной причине.
Девушка обхватила свою левую руку и нащупала большим пальцем точку, где располагалось как можно больше кровеносных сосудов, и добавила:
— Ледяные иголочки холода — это ведь дополнительный источник силы.
Мец поднял бровь, глядя на самодовольную улыбку аватары хтонического божества.
— Мне приходилось видеть убеждённых аскетов, но даже среди них никто столь откровенно не радовался неудобствам.
— Когда альтернативой является боль, неудобства воспринимаешь с радостью, — отмахнулась девушка и шагнула на крышу, где тут же вжала голову в плечики, стоило лишь первой холодной капельке нырнуть за шиворот. — Тот факт, что я вступаю в боль с каменным лицом, будто бы меня не волнует, сколь глубоко впиваются шипы корсиканского браслета мне в плоть, говорит лишь о том, что я умею держать марку. Я — живой человек, Руби. Мне тоже бывает больно и страшно.
— Мой старый учитель — ещё из предыдущей жизни — завещал мне опасаться не тех, кто не испытывает боли и страха, а тех, кого они не останавливают, — Мец на пару секунд замолк, поймав макушкой первые капли ледяного дождя. — И я долго тренировался, чтобы стать одним из них, из тех, кого не остановить тем, чего люди боятся больше всего.
— Тогда тебе стоит отказаться от этой бестолковой бандуры, которую ты таскаешь везде с собой и присоединиться к клубу некромагов-берсерков, — ответила ему Броня, извлекая пистолет из кобуры. — А ещё лучше, если твой меч станет деревянным.
— Вы… предлагаете мне стать вашим учеником? — недоверчиво вопросил молодой человек.
— Ну, да. Я понимаю, что это не так пафосно, как ты привыкла Р-р-руби, — с нажимом произнесла девушка, отводя пальцами в сторону липнущие ко лбу мокрые волосы. — Нет бросков в ноги мастеру с просьбами испытать. И притчи из нашего разговора сделать никакой не удастся. Но я — человек практичный. Я привыкла извлекать из имеющихся у меня ресурсов максимум. Даже не надейся, что тебе удастся спустить свой потенциал в унитаз. Мои жадность, гордыня и лень не дозволят свершиться подобному святотатству.
— В моём случае было бы величайшей глупостью отказаться, — констатировал самоучка. — Но я всё ещё опасаюсь той силы, что живёт у вас внутри.
— А разве её не было бы проще одолеть, используя знания, переданные мной? — усмехнулась Броня и подняла оружие над головой, чтобы, зажав спуск, всего за секунду опустошить обойму.
Шипы покинули ствол оружия со скоростью, достойной пулемётной. Незримыми маленькими снарядами они устремились в небеса, а затем каждый из них полетел по своему маршруту, выискивая место с наибольшей ценой по критериям “удалённость от места выстрела”, “удалённость от других шипов” и “близость к газонам”. Несложный контур должен был сам распределить снаряды по округе сравнительно равномерно и одновременно с тем незаметно для ока проникшего на территорию больницы террориста.
Мец некоторое время пытался следить за полётом зачарованных шипов, однако даже зная, куда смотреть, он быстро потерял деревянных малюток из виду.
— Вы совершенно не опасаетесь, что я направлю своё оружие против вас?
— Имя-то у тебя какое? — хохотнула Броня. — Как вы яхту назовёте, так она и поплывёт. Ты единожды уже пожертвовала собой в надежде подать нам знак о готовящейся катастрофе. Отдала свою жизнь в обмен на крохотный шанс спасти жизни других. Не означает ли это, что твой меч обратится только лишь против худшей версии меня?
