Становление (СИ) - Макуш Тиана (библиотека электронных книг txt) 📗
А накануне следующих выходных произошло то, чего никогда не могло случиться по определению: я ощутила призыв от светлого эльфа! Пронзительно-отчаянный, полный боли и безнадёжности. Эльдорлея? Какая неожиданность… Позвав Храна, сказала моментально материализовавшемуся ягразу сохранять невидимость и переместилась по нити зова.
Вместо эпилога
Горе и осознание собственной беспомощности сковало тело вместе с разумом. Единственный наследник Риэнаэля Сияющего, короля светлых эльфов мира Эльдорлея, находился при смерти. Без малейшей надежды на чудесное исцеление. Неведомое чёрное заклятье, принесённое стрелой из засады, медленно пожирало молодого светлого, используя его собственную магию (как и любую другую – даже целебную, – которой пытались воздействовать на сына правителя) в качестве подпитки и превращая сильное тело в постепенно деревенеющую статую. Мучительно превращая, потому что Лирианэль поначалу постоянно стонал, и лишь в последние сутки о переживаемом говорила лишь маска страдания, застывшая на лице.
Почему? За что? И ведь никаких следов, если не считать маленькой чёрной стрелки, какими пользуются для своих карманных арбалетов дроу. Она попала всего лишь в плечо, даже не сильно углубилась в мышцы, но заклинанию этого хватило – принц потерял сознание почти сразу. А ведь казалось, что ситуация с тёмными начала налаживаться, они даже готовы были принять парламентёров с предложением переговоров! Пусть не сразу мирный договор, но хотя бы диалог. Впервые за тысячу лет с момента их пробных появлений на поверхности. Но сейчас ни о каких разговорах не может идти речи! Столь вероломное предательство – вполне в их духе, к слову – перечёркивает все благие намерения Совета, настойчиво требующего пойти на компромисс с давними врагами. Слишком много жертв уже унесла эта война, а два сильных противника слишком медленно восполняют свою численность.
Позади три дня агонии, три дня бесплодных поисков хоть какого-нибудь выхода. Магия не помогала, травы были бессильны, и даже боги молчали. Да и с чего бы им обратить внимание на вдруг вспомнившего об их существовании ранее гордого эльфа? Пустой взгляд правителя, устремлённый на дивный пейзаж за окном, смотрел вникуда. Сил наблюдать за медленно умирающим сыном просто не было. Впрочем, Риэнаэлю хватало и постоянно висящей перед внутренним взором картины, от которой невозможно так же легко отгородиться, как от скорбного ложа.
После смерти наследника подле трона начнётся подковёрная возня. Династия обречена на замену: сам правитель уже далеко не молод, а после гибели любимой жены он так и не нашёл в себе сил приблизить какую-либо другую женщину. Сын ведь есть, наследник, и хватит. Заблуждения… Только понимание этого приходит, как правило, слишком поздно. Конечно, король не стал ни затворником, ни сторонником воздержания. Любовницы были, много и разные. Благосклонный взор Риэнаэля останавливался не только на эльфийках, но ни на ком не задерживался.
Оборвав грустные мысленные картины о грядущем переделе власти, Риэнаэль укорил сам себя: у него сын на смертном одре, а он о политике. Потом настанет время задуматься о будущем: лет сто-сто пятьдесят у восьмисотлетнего правителя ещё будет до начала смуты. Придётся пересилить себя и попытаться зачать нового наследника, если Лирианэль не выживет. Если? Не стоит обманывать самого себя – как бы ни обливалось кровью отцовское сердце от безысходности, подлое заклинание оказалось той силой, которой вся вековая мудрость эльфов была не в силах ничего противопоставить.
И всё же… Безумная надежда – всего маленькая её капля – никак не хотела оставлять душу, хоть холодный разум мага жизни и твердил, что помочь могут лишь боги. Те, в которых эльфы никогда не верили. Точнее, не так. Они точно знали о существовании богов, но не хотели им поклоняться, тщеславно полагая, что силы природы, безропотно подчиняющиеся малейшей прихоти перворожденных, уравнивают их позиции. И пусть эльфы всё же смертны, но в могуществе не менее велики! Гордыня… Глупая, беспочвенная (как оказалось), опасная.
Риэнаэль молился вторые сутки. Горячечно, истово, готовый обещать и отдать всё что угодно, лишь бы ему оказали помощь. Бесполезно. То ли боги слишком обидчивы, то ли не сочли его достойным отклика, а может, и вовсе – не заметили. Отчаявшаяся песчинка в бесконечности мироздания, вздох в полёте их вечности…
Дыхание принца участилось и стало сиплым, а тонкие сильные пальцы стоящего у окна мужчины впились в дерево подоконника. Глаза закрылись, отказываясь видеть торжество жизни и природы так близко, но не там, где сейчас требовалось. Оставшаяся капля надежды истаивала, улетая в небо прозрачной дымкой. Тонкие губы на бледном лице зашептали последний призыв, продиктованный скорее отчаянием, чем реальной верой в помощь:
- Кто-нибудь… Хоть кто-нибудь, пожалуйста… Пусть даже кто из тёмных богов, лишь бы смог помочь! И пусть даже ценой стала бы моя жизнь. Кто-нибудь…
Обострённый слух моментально уловил тихий шорох, словно вздох самого пространства, и правитель эльфов резко развернулся, с опаской всматриваясь в стену, из которой неожиданно появились побеги лиан, раздвигающие дерево, как несущественное препятствие. Вспомнив предшествовавшую представлению мольбу, Риэнаэль вздрогнул, но приготовился к любому развитию событий. Глупо надеяться, что, отвечая на его обещание отдать собственную жизнь, снизошедший бог окажется милостив к отчаявшемуся отцу.
А из портала появился лиграсс. Зверь из легенд, которого не видели в Эльдорлее уже несколько тысячелетий, неспешно перетёк на середину расстояния между правителем и провалом пространства и величественно разлёгся, не сводя с напряжённого мужчины внимательного взгляда. Шансов не было. Не то чтобы Риэнаэль тешил себя иллюзией, будто сможет противостоять богу, но попытаться… Только не в присутствии разумного хищника, лучшего телохранителя из возможных, преданного, неуязвимого. Зачем такой существу, считающемуся всесильным?
Новое действующее лицо оборвало отстранённые размышления. Богиня, вышедшая из портала, была прекрасна и ослепительна, словно сияние дневного светила, но в то же время властность и сила, расходящиеся волнами от тонкой фигурки, заставляли опустить взгляд и склониться в поклоне, выказывая почтение. Ощущение собственной беспомощности оказалось крайне неприятным. И это совсем не то же самое чувство, как бессилие перед надвигающейся смертью сына.
Риэнаэль простоял несколько мгновений в согнутом положении, когда мелодичный голос, донёсшийся уже со стороны кровати Лирианэля, разрешил ему выпрямиться. Кинув мимолётный взгляд в этом направлении, перворожденный не сдержал вздоха облегчения: сын дышал тихо и ровно, а лицо, по которому, словно в задумчивости, скользил тонкий пальчик, на глазах приобретало здоровый цвет. Богиня легко побеждала заразу, против которой оказалась бессильной вся эльфийская магия. Теперь он понимал, насколько смешны претензии эльфов на равенство богам. В любом случае знание, что наследник останется жить, примиряло с потерей собственной, необдуманно обещанной взамен, жизни. Тихий смех колокольчиком разнёсся в пространстве.
- Я не возьму твою жизнь, светлый. Ты старый, уставший, правильный… Скучный. Я заберу твоего следующего ребёнка, когда настанет время.
Светлый, правильный, скучный – всё же откликнулась тёмная богиня, хоть по виду и не скажешь. На «старый и уставший» решил внимания не обращать, тем более что так оно и есть.
- Не тёмная, но и не светлая. Так ты готов обещать мне своего, не рождённого ещё ребёнка, в обмен на излечение наследника?
Не рождённого? Полно, да будет ли он вообще? Особенно если не слишком усердствовать. Того, чего пока не имеешь, не жаль. Если бы он знал, как ошибался… Ничего не изменилось бы – жизнь наследника ценнее многократно. В знак согласия Риэнаэль молча склонил голову: боги не нуждаются в клятвах, а нарушать данное им обещание – он всей душой посочувствовал бы такому идиоту. Получив подтверждение, богиня положила руку на рану, от которой кожа волнами начала возвращать свой нормальный вид и цвет, сменяющий болезненную серость. Мгновение, и перед эльфом лежал совершенно здоровый молодой мужчина, ровным дыханием извещающий о глубоком сне. Нежный голос вырвал из благоговейного осознания продемонстрированной сейчас мощи.
