Проклятие Вальгелля. Хроники времен Основания (СИ) - Семенова Вера Валерьевна (читать книги онлайн без .txt) 📗
Через три месяца после описываемых событий из южных ворот Круахана неспешным шагом выехали два всадника. Один, несмотря на сравнительно теплый день, был до глаз закутан в густо-изумрудный плащ. Растрепнная грива темно-рыжих, впопыхах прибранных волос представляла довольно дикое сочетание с цветом плаща, но путник смотрел вокруг с таким презрительным видом, что его как-то не тянуло упрекнуть в пренебрежении к моде. Второй держался чуть сзади и, судя по оружию и внушительной комплекции, являлся телохранителем первого. Оба держались мрачно и буркнули что-то невнятное в ответ на пожелание счастливой дороги, которым их снабдила стража у ворот. Стража была навеселе и поэтому непривычно приветлива — город пятый день гулял по случаю Урожайной недели и милости Службы Провидения, открывшей подвалы с молодым вином.
Гвендолен так и не смогла научиться как следует держаться в седле, и поэтому каждая поездка на лошади превращалась для обоих в своеобразную пытку — лошадь чувствовала на своей спине некое непонятное существо, которое ее пугало и беспокоило, а Гвендолен терпеть не могла, когда под ней что-то беспрестанно шевелится. Ей казалось, что они передвигаются невыносимо медленно, и все время хотелось развернуть крылья и взлететь.
Дагадд был немногим веселее — с одной стороны, он впервые на долгое время расстался с Логаном, бесследно пропадавшим в новых орденских библиотеках, и теперь у него часто на лице возникало выражение человека, потерявшего руку или ногу, о которой раньше не привык задумываться, но без которой жить невозможно. С другой стороны, пребывавшая в мрачном настроении Гвендолен постоянно его шпыняла и не давала наедаться вволю, чтобы телохранитель с таширских островов сохранял впалые щеки и голодный взгляд настоящего воина. Невзирая на вечное голодание, Дагадд все равно представлял изрядную ношу для своего коня, и поэтому их совместное передвижение было не более быстрым, чем у Гвендолен.
Правда, в отличие от Гвен, впавшей в угрюмое и отстраненное безмолвие, Дагадд не мог долго взирать с тоской на окружающий мир. Он ворочался в седле, шумно вздыхал, что-то бормотал, видимо, чтобы привлечь внимание к своей персоне и наконец произнес, не выдержав:
— Слушай, пташка, а тебе совсем не щекотно, куда мы лепимся с утра? Ты даже не потянулась разнюхать.
— Очень плохо слышно, — ледяным тоном отчеканила Гвендолен, слегка обернувшись.
— Ну это… ладно, Луйг меня трепал, теперь ты в ту же канаву… Меня удивляет твое полное безразличие к цели нашего утреннего путешествия…
— Отчего же? Ты сказал, надо поехать на какой-то загородный бал, там будет маркграф Ойсин и эрлесса Ниабель. Будет полезно еще раз поговорить о наших делах.
— Угу, — пробурчал Дагадд, тщетно пытаясь заставить свою лошадь двигаться немного быстрее. — Только мы это… к Гнеллю на обжорку пихаемся. Так что ты стерегись, мало ли кто туда зашвырнется.
Гвендолен стремительно обернулась — ее движение напоминало реакцию фехтовальщика, выхватывающего клинок из ножен, и глаза сверкнули, как сталь. Лицо Дагадда, разрисованное красками особенно тщательно, по случаю появления на широкой публике, из которой никто не должен узнать Магистра стихий, не могло ничего выразить. Но на губах Гвендолен, словно в ответ, медленно проступила неуверенная улыбка.
— Это тебе, дорогой мой, следует собрать всю свою осторожность. Там наверняка будут разносить слишком много еды и напитков.
Они ехали друг за другом по берегу узкой петляющей реки, за поворотом которой угадывалась невысокая изящная башня, наполовину скрытая деревьями. Загородная резиденция главы Изучающей ветви меньше всего напоминала одно из самых опасных мест в Круахане, но скорее всего была именно таким — по крайней мере, для крылатых созданий точно, а также для всех относящих себя к непонятному Ордену, успевшему несколько раз подействовать Службе Провидения на нервы. Однако Гвендолен внезапно перестала воспринимать свою лошадь как бесполезное существо, мысленно упрашивая ее двигаться быстрее. Надежда, возникшая в ее душе, была безумной и потому ударила в голову, как лунный свет.
— Одно пыльно, пташка, — в спину ей объявил Дагадд, — почему провидельники от нас отклеились? Уже месяц ничего не щупают, даже кисло.
— Привык чувствовать себя полезным, пока отводил всем глаза? — фыркнула Гвендолен. — Могу быстро подобрать какое-нибудь занятие, достойное твоего могущества — например, в орденском доме давно не делали уборку.
На самом деле, нельзя было не удивляться относительному спокойствию, возникшему вокруг Ордена Чаши последние недели. Никто не пытался разгадать причину их способностей и не вынуждал их демонстрировать. А главное, боевые подвиги Великого Магистра, выведшие из строя лучших воинов Провидения, словно прошли незамеченными. Некоторое время Гвендолен ломала нал этим голову, но из-за постоянного отсутствия Эбера в ее жизни она гораздо чаще думала о том, как справиться с ощущением нехватки воздуха и постоянной тоски, скребущей ногтями по сердцу. Наконец она решила для себя, что Ноккур не стал особенно распространяться о причинах своего поражения, и полностью погрузилась в собственные проблемы.
Вернее, проблема у Гвендолен была всего одна, но зато она занимала всю ее жизнь, не оставляя места для других мыслей. И сейчас эта проблема стояла на верхней террасе башни, по хорошо изученной привычке щурясь на открытые солнечные лучи и без особой приязни глядя на подъезжающую Гвендолен. Бывший вице-губернатор Тарра прекрасно умел не показывать истинных чувств, поэтому когда на его лице было написано легкое недовольство, это означало, что в душе его переполняют раздражение и гнев.
Фредерик Гнелль сидел в кресле в тени, искоса наблюдая за Баллантайном и остальными гостями, прогуливавшимися по террасе. При взгляде на Ниабель невольно хотелось зажмуриться — она ослепляла небывалым ярко-синим взглядом, роскошным ожерельем такого же цвета и светящейся от золотой пудры кожей. Тощий юноша с искусанными губами и холодным взглядом, державшийся за ее плечом как приклеенный, также невольно обращал на себя внимание, хотя бы подчеркнутой роскошью одеяний и ощущением вечной настороженности. К тому же он был Ойсином, старшим сыном Наследного князя Айны. Остальные принадлежали к свите айньского посольства, среди которых бродило несколько воинов Изучающей ветви — переодетых в обычные купеческие камзолы, что не могло не тревожить…
Но Гвендолен никого вокруг не видела. Поднимаясь по ступеням, она собрала все силы, стиснула душу железным обручем, чтобы та не билась от ужаса при взгляде на недовольное лицо Баллантайна, и даже начала испытывать какое-то горькое удовольствие — пусть он сердится, пусть он не хочет тебя видеть, пусть он отвернулся от тебя, но ты зато можешь смотреть на него сколько угодно. Этого подарка он тебя уже не лишит. Сколько у тебя минут счастья? Пользуйся, глотай время взахлеб, пока не отобрали.
— Итак, Великий Магистр Чаши почтила вниманием небольшой прием в честь наших айньских гостей, — Гнелль благосклонно кивнул в сторону Гвендолен. — Так как вы довольно редко где-либо показываетесь последнее время, я особенно высоко ценю ваш приход.
— Наше появление в городе всегда провоцировало Службу Провидения на непонятные поступки, — Гвендолен слушала свой голос с легким любопытством, как речи чужого человека, настолько непривычно он звучал. — А я не люблю искушать понапрасну, поэтому сочла за лучшее сократить все визиты.
— Провидение никогда не совершает непонятных поступков, — тонкие черты Гнелля постоянно неуловимо менялись, отчего было совершенно невозможно понять, что он имеет в виду. — И мне сдается, вы несколько преувеличиваете собственную значимость и важность.
— Никогда еще невысокая оценка наших достижений не радовала меня настолько сильно, — Гвендолен исполнила ей же самой изобретенный поклон. — Я передам ее воинам Защищающей ветви, когда они в следующий раз будут пытаться нас задержать.
— Собрат Онкер осторожен, как и подобает истинному хранителю воли Провидения. Но Изучающая ветвь всегда заглядывает дальше. У меня вы можете чувствовать себя в совершенной безопасности. Думаю, собрат Эбер сумеет это подтвердить.
