Месть нибелунгов - Хольбайн Вольфганг (читать книги онлайн TXT) 📗
— Жизнь на самом деле устроена не так, — возразила Брюнгильда.
— Оставь меня хотя бы на один день, — попросил Зигфрид, не способный сейчас спорить о сущности мира. — Дай мне день, чтобы я провел его с моей любимой на моей родине.
Брюнгильда бросила скептический взгляд на жалкое подобие того, что было когда-то женщиной и королевой, но все же кивнула.
— Я вернусь. Но не для того, чтобы насладиться твоим страданием.
Она вскочила на Хъёрдана, с благодарностью потрепала его по холке и растворилась в прозрачном ночном воздухе.
Зигфрид вымылся, нашел в комнатах замка свежую одежду и одел Ксандрию, которая, находясь в полузабытьи, не сопротивлялась. Из шкатулки он достал простое кольцо и, пообещав Ксандрии супружескую верность до смерти, надел его на ее тонкий палец.
Они провели эту ночь без сна. Король и королева Ксантена. Он — с его разбитым сердцем, она — с угасшим разумом, а страна — с уничтоженной сущностью.
Когда же наступило утро и первые лучи солнца осветили края диска Мидгарда, Зигфрид вывел Ксандрию на балкон. Он показал ей горизонт, дал вдохнуть свежий запах леса и, когда она впервые улыбнулась, обнял ее покрепче, так что женщина перестала дрожать.
Он сжимал ее шею до тех пор, пока она не перестала дышать и у нее не подкосились ноги.
Когда Брюнгильда вернулась в Ксантен, тело Ксандрии — по северной традиции — уже горело во дворе. Зигфриду хотелось похоронить королеву Ксантена по христианским обычаям, но он не знал подробностей соответствующего ритуала.
Валькирия молча стояла рядом с принцем, пока пепел не остыл.
— Я говорила с Одином. Он не думал, что тебе удастся найти Ксандрию. Он недооценил тебя и твою любовь.
— Что ж, надеюсь, эта жестокая игра его хотя бы позабавила.
— Он предлагает тебе место за его столом, — продолжила Брюнгильда. — Ты оказался более благородным воином, чем все, кто за последние годы ходил по радуге в Валгаллу. Даже твой отец не проявил такого благородства, как ты.
— Я должен умереть за место в Валгалле? — с яростью спросил принц.
Брюнгильда покачала головой.
— Я заберу тебя с собой. Прямо сейчас. Не будет больше страданий у того, кто страдал больше других.
Зигфрид промолчал.
Брюнгильда взглянула на обугленные останки королевы в центре опустевшей страны.
— Что тебя еще удерживает? Франки скоро возьмут Ксантен, и если они будут достаточно щедры, то Ксантен станет лишь одним из городов их империи.
— Королевство меня больше не интересует, — ответил Зигфрид. — Как и мое наследное право. Но я ношу Нотунг и проклятие нибелунгов. Я еще должен оплатить этот счет.
Валькирия с отчаянием взглянула на сына мужчины, которого она когда-то любила.
— Разве ты не понимаешь? Именно этого они и хотят: чтобы колесо продолжало вращаться, чтобы круг судьбы никогда не размыкался. Один предлагает тебе место за своим столом, а это означает конец всем страданиям. Причем не только для тебя, но и для всех остальных королевств.
Зигфриду показалось, что он слышит в завываниях ветра голоса нибелунгов, которые насмехались над ним и вызывали его на вечный бой.
— Пока существуют нибелунги, покоя в мире не будет. Они сеют подлость, приносящую им богатый урожай. Они подобны богам, чья скука заставляет их играть в жестокие игры. Лишь люди могут жить в любви и покое.
— Что же будет теперь? — спросила Брюнгильда.
— Я не думаю, что успокоюсь, пока не уничтожу нибелунгов.
— Нибелунгов невозможно уничтожить, так как у них нет жизни.
— Но я готов искать способ, чтобы сделать это, — продолжил Зигфрид. — Я уже предвкушаю наслаждение, которое испытаю, услышав мольбы лесных духов о прощении, и представляю себе, как они будут предлагать мне все больше и больше богатств за их жалкое существование. А затем, когда они все издохнут, я покину этот мир — пусть не справедливым королем, но Зигфридом, убийцей нибелунгов.
— Это была бы жестокая и одинокая жизнь, — прошептала Брюнгильда, в присутствии Зигфрида все больше и больше становившаяся человеком и уже мало напоминавшая валькирию, которая когда-то являлась в его сны.
— Это была бы жизнь, вызванная гневом богов и подлостью нибелунгов, — подтвердил Зигфрид. — Именно поэтому моя жизнь не будет такой. Тот, кто хочет стать победителем в этой игре, должен от нее отказаться. Не Один предопределяет мою судьбу и не лесные духи. Я делаю это сам, здесь и сейчас!
— Если тебе удастся осуществить свою мечту, — сказала Брюнгильда, — ты мог бы стать величайшим из всех, кто был до тебя. Твое величие было бы больше величия твоего отца, Гунтера, Гернота…
— Я больше не стремлюсь к величию, — возразил Зигфрид.
— Может, в этом и заключается разгадка. — Брюнгильда опустила руку на его плечо. — Это мудрая мысль, Зигфрид.
— Называй меня Сигурд.
Взяв с собой только Нотунг и немного вяленого мяса, Сигурд отправился на север. Брюнгильде это напомнило о Герноте и Эльзе, которые когда-то пытались избежать влияния богов на их жизнь. Но Брюнгильда не сомневалась, что Сигурду под силу сделать то, что не удалось предыдущему поколению.
Она провела еще несколько дней в ксантенском замке. Мертвые сожженные стены идеально подходили к ее мрачным мыслям, и она блуждала по коридорам замка, словно королева, которой когда-то хотела стать. В какой-то момент Брюнгильда рассмеялась, впервые за много лет подумав о том, что она могла бы стать правительницей Ксантена, если бы Зигфрид все-таки попросил ее руки. Когда-то его предательство принесло ей боль и страдания, но теперь все осталось в прошлом и казалось уже не столь важным.
Волк не отправился за Сигурдом. Он наслаждался запустением ксантенского двора и обществом валькирии. Вечерами они вместе наблюдали закат, и Брюнгильда гладила его по голове, а зверь лизал ей руки.
— Ты можешь им гордиться, — как-то сказала она. — Может, он и не стал королем, как того требовал зов крови, но я еще никогда не видела столь рассудительного молодого человека.
Волк зарычал, но Брюнгильда опустила руку ему на нос.
— Если бы ты был мудр, ты выбрал бы меня, а не свою блондинистую принцессочку, так что теперь сиди и молчи.
И волк замолчал.
Когда войска франков взяли Ксантен, Брюнгильда и волк покинули замок и направились к мосту-радуге. Они заслужили праздничную трапезу, и отныне во всех двенадцати дворцах Валгаллы их историю будут слушать еще много раз.
Сигурд подумал о том, что прошел всего лишь год с тех пор, как он впервые увидел Фъеллхавен и назвал себя данным ему при рождении именем. Лето уже заканчивалось, и он смотрел на город глазами человека, не жаждавшего более приключений. Он хотел отправиться на родину и оставаться там, сколько бы ни менялись времена года.
С тем немногим, что осталось от золота нибелунгов, он поднялся по Рейну в Данию, даже не задумываясь о том, приводил ли он в ярость лесных духов, растрачивая их сокровища. Иногда по ночам принц слышал их голоса, оскорбленные и властные. Они ждали от него действий, нового начала вечной игры. Время от времени им удавалось пробраться в его сны, но даже там он превосходил их, и ненависть нибелунгов разбивалась о толстую стену его безразличия. Через какое-то время они оставили Сигурда в покое.
Найти корабль, который отвез бы его в Исландию, было несложно. Когда исландцы победили захватчиков, крошечное королевство приобрело репутацию необычайно храброго и достойного партнера, в том числе относительно торговли. Многие страны отправляли на остров корабли с товарами, а Дания больше всех старалась проявить свою дружбу, помогая заново отстроить королевство.
Сигурд остановился на том же постоялом дворе, где в первый вечер на континенте ему и Гелену удалось попировать, напиться и подраться. Но сегодня он не жаждал особого веселья, как, впрочем, и большинство других путешественников. Все они слышали о последних событиях в королевствах, о нападении орд Утгарда и не испытывали желания обнажать мечи.
