Придворный портной из Арилидилла (СИ) - Лесницкий Константин (первая книга txt) 📗
— Как вы там дышите? — поинтересовался юноша.
— Убери свои лапы, лирлендский пёс!
Ян сделал шаг назад и указал на дэусита. Таситурн взмахнул рукой, и его серебристый браслет превратился в большой клинок. Великан угрожающе приблизился к связанному торгашу. Тот задёргался и стал толкать коленями ящик, вопя не своим голосом:
— Матерь божья, это ж полиуглеродный меч! Где ты его взял? Ах ты вор-р-рюга!
— Так вы ещё и видите через эту маску? — удивился Ян. — Чудеса. А ещё говорят у дэуситов нет магии.
— Заткнись, тупица! Чтобы понять, как работает этот костюм, тебе придётся двести жизней прожить!
После этих слов Таситурн резким и плавным движением приставил клинок к лицу дэусита. Тот сразу же замер и замолчал, выгнув спину в попытке отстраниться от него, но уперевшись головой в спинку стула.
— Давай, бей! Мне всё равно! — зарычал он волком, скрипя зубами.
Хорд подался вперёд, вдавив меч в белое волокно. По нему в стороны разбежались голубые круги энергии, и лезвие разрезало костюм как масло, уперевшись в щёку торгаша, по которой побежала капля крови.
— Давай! — рявкнул он через зубы, бешено глотая воздух и вздымая грудь.
Ян стоял неподвижно и спокойно смотрел на него, держась рукой за подбородок и хмурясь после каждого его вскрика.
После долгих мучений путники убедились, что шансов вытащить информацию из него нет. Дэуситу будто было действительно всё равно на свою жизнь. С каждой минутой он всё активнее изрыгал ругательства и брань, дёргаясь и извиваясь, раскачивая стулья вместе с ящиком.
— Что с ним делать? — посмотрел на Таситурна Ян.
Но хорд лишь пожал плечами. Странники стояли, пытаясь принять решение. Огонь в печи уже затухал, понемногу погружая комнату во тьму. Наконец, Ян нарушил тишину и треск пламени, тихо проговорив:
— Ладно, давай его просто убьём.
— Ах ты падла! — заорал мужик, пинаясь ногами.
Таситурн в изумлении поднял плечи, смотря на Яна большими синими глазами.
— Что такое? Ты не хочешь? — мрачно сказал юноша. — Альберт сказал делать, что хотим…
Глаза Таситурна блестели, и в них отражалось оранжевое пламя печи. Он смотрел на Яна, широко открыв их и тревожно сдвинув брови. Великан нерешительно поднял длинную уродливую руку с клинком, снова покосившись на спутника в напряжении.
— Давай! Давай! — вопил торгаш из последних сил, кашляя и хрипя.
Таситурн опустил меч лезвием вниз, уперев его в грудь мужчины, отчего тот замер и замолчал, судорожно дыша. Ян отошёл к двери и отвернулся, став лицом к стене и опустив веки. Великан хмуро смотрел ему в затылок, надеясь, что юноша обернётся и скажет что-нибудь, остановит его. Но он не обернулся. И клинок беззвучно пронзил грудь дэусита.
Вдруг откуда-то из-за стены раздались тяжёлые приближающиеся шаги. Путники развернулись и увидели, что за ящиками всё это время была скрыта большая дубовая дверь. Шаги приблизились к ней, и раздался низкий металлический голос:
— Джек, у нас там твой печатный станок сломался. Нужен новый, листовки не на чем делать.
Дверь заскрипела, медленно открываясь, и гора ящиков поползла в сторону.
— Ты что тут забарикадировался?
По спине Яна пробежал холод. Ужас сковал его, и он уставился на дверь, не в силах пошевелиться. Все звуки вокруг куда-то пропали, и путник слышал только её скрип, смотря на неё остекленевшими глазами. Во тьме показался чёрный капюшон, и из-за горы ящиков вышел бес с железной рукой и красным глазом, устало понурив голову. Когда магнисса поднял взгляд, он тут же столкнулся глазами с Таситурном, стоявшим, вонзив меч в грудь дэусита. Чёрт остолбенел и пошатнулся, сделав шаг назад и схватившись за дверь. Он повернул голову и увидел Яна.
— Вы…
Магнисса с силой захлопнул дверь, и за стеной раздались быстрые удаляющиеся шаги, которые вскоре пропали, оставив за собой лишь треск костра и мёртвую, леденящую тишину.
***
Ян лежал на большой кровати в своей комнате, смотря в потолок пустыми глазами. Луна проникала под закрытые шторы, порождая жуткие тени. Будто крючковатые руки тянулись к путнику, собираясь забрать с собой во тьму. Странники уже давно вернулись домой, и ночь была уже на исходе, но всё ещё сильна. Юноша не мог спать, не мог думать, казалось, не мог дышать. Он не знал, что делать, к чему теперь стремиться, и имеет ли он право стремиться. Теперь он сам стал тем, кого всю жизнь боялся и не понимал. Ян не понимал, как можно убить, и это страшное слово всегда пугало его. Со временем он привык к смерти. Она ходила за ним по пятам, и часто он видел её вокруг, рядом с собой, чувствовал её холодное дыхание и редкие, но болезненные прикосновения. Но впервые она подступила так близко, что юноша не в силах был убежать от неё, скрыться и спрятаться, и не в силах забыть. Потому что эту смерть он породил сам, хоть и своим словом, а не руками. И впервые Ян так глубоко задумался над этим…
Со временем юноша закрыл болезненно широко распахнутые глаза и погрузился в сон, сам не зная как.
***
Ян сидел в старом пыльном кресле, скривившись в нём и подперев голову рукой. Он бездумно смотрел в пол, кусая солёный уголок губы. Вокруг него не было ничего, только бесконечная пустая чернота. И он один в столбе света посреди неё.
Но вдруг темноту разорвал ещё один столб света. Он упал откуда-то сверху, в паре метров прямо перед Яном. Юноша нехотя поднял глаза и увидел в нём такое же большое старое кресло, в котором сидела бесформенная скрюченная фигура, укутанная рваными серо-чёрными тряпками, схваченными морозом и покрытыми инистым налётом. Жёлтое лицо старика, как обычно, скривилось в бессмысленной тупой и хитрой ухмылке.
— Ну здравствуй, Ян.
Но юноша лишь опустил голову, и его лицо скрыли рыжие волосы.
— Я знаю, сегодня знаменательный день. Сегодня ты стал взрослым, решительным человеком. Ведь только такой человек может обречь другого на смерть.
— Или глупый и чёрствый человек…
— О, нет. Ты ошибаешься, — оживлённо перебил его портной лёгким шёпотом. — Напротив, глупый человек не может убить. У него просто не хватит духу. А ты, ты сделал это почти своими руками. Но, как ни крути, это доказало твою силу. Ты сам принял решение убить. Ты вырос в моих глазах, юноша!
Портной выставил вперёд тонкую высохшую дрожащую ручонку, подняв её вверх и сжав в кулак.
— Вырос! — гордо прохрипел он, качнув головой и зажмурившись.
Но неожиданно раздался шорох, и тьму пробил третий столб света, образовав треугольник. Но не так тихо и скрытно, а гордо и открыто. Раздался грохот, и будто молния пронзила черноту, ослепив портного, отчего старик закрылся рукой и с хрипом скорчил мерзкую гримасу. В мгновение ока в третьем столбе света возникло ещё одно кресло. В нём, согнувшись и уперев руки в колени, сидел Немо. Его брови были сдвинуты, и он исподлобья осуждающе смотрел на портного.
— Немо!? — взревел старик, судорожно вскочив с кресла.
Его сухое лицо с натянутой на череп блёклой кожей искривилось в ужасе. Он отошёл от кресла и стал за его спинкой, будто прячась от седого человека.
— Как ты это сделал? Как ты попал сюда? Нет ничего сильнее моей магии! — взвизгивал портной, всё сильнее приседая и выглядывая из-за кресла.
— Исчезни, шут.
Немо щёлкнул пальцами, и столб света портного поглотила тьма, оставив седого наедине с Яном. Он сразу же устремил тревожный взгляд на путника.
— Ян.
Но юноша не ответил ему, смотря стеклянными глазами в пол.
— Почему ты смятён?
— Я убил человека.
Немо вздохнул, встав с кресла и заложив за спину руки.
— Убийство виновного не делает тебя убийцей.
— Разве так? — поднял глаза юноша.
— Понимаешь, смерть в этом мире обыденна. Ты видел множество смертей виновных и невиновных, но почему-то именно сейчас это смутило тебя.
— Я сам не знаю, почему… — бессильно опустил голову странник.
— Ты сильный человек, Ян. Но сильным можно быть по разному. Можно быть сильным характером, можно духом, разумом. Всё это разное.
