Факультет Тёмной магии: Всё не то, чем кажется (СИ) - Льер Валентина (бесплатные серии книг .TXT) 📗
Я тихо хмыкнула - вот оно что. Марика назвала, скорее всего, полную или почти полную форму имени того, кого я знала как Руан. А он же ее, похоже, унизил, причем, знатно так, использовав для приветствия совсем короткое имя. Если вообще не кличку какую-нибудь. По крайней мере, мне с трудом верилось, что имя Марики настолько короткое. Особенно по сравнению с именем Эрударена.
Эр'Атари Риар Да'Талэ Эран. Я произнесла еще раз про себя это имя, медленно, пытаясь уловить ускользающие отголоски, поймать едва слышимые отзвуки. Покатала на языке, примеряясь и примеряя его к Руану.
Оно не было певучим, как эльфийские имена, но и не было резким, раскатистым, как драконьи. Слишком сложное для оборотней, и весьма непривычное для людей. Даже для восточных стран, откуда, как я раньше считала, прибыли ребята. Те, конечно, любили витиеватые длинные имена и заковыристые прозвища - причем чем замудрёнее - тем лучше, но имя Руана не было похоже ни на одно из них. Да что там, оно вообще не было похоже ни на одно из известных мне. И при том, надо сказать, очень даже подходило молодому мужчине. Мягкое и жесткое одновременно.
- Равного? - Руан подошел немного ближе и остановился, сложив руки на груди. Теперь он стоял едва ли не посреди зала, открытый со всех сторон всем ветрам... и любому удару. Прекрасно видимый, ничем не защищенный. И абсолютно к этому равнодушный. - Ты действительно думаешь, что я буду считать воровку, укравшую артефакт у правящего рода, равной себе?
- Укравшей? - улыбка слетела с губ Марики. - О, нет. Вернувшей себе то, что ей принадлежит по праву! Но, впрочем, пока это не важно. Ты ведь за этим пришел?
Девичья изящная ладонь взлетела вверх, и на цепочке, пропущенной между пальцами,
завертелся кулон. Серебряный свет лег отблесками на тонкие хрустальные грани, заиграл, маня и притягивая, на ажурной гравировке. В какой-то момент мне, убаюканной серебряными бликами,
даже стало казаться, что я могу различить слова, выгравированные где-то внутри, в глубине кристалла... Вот... чуть-чуть... еще немного вглядеться, еще чуть ближе оказаться...
- Ты же чувствуешь, что на меня он не действует, - внезапно, вырвав меня из серебряного плена и едва не заставив застонать от жгучего разочарования, прозвучал голос Руана. Я ведь почти... почти разобрала. Взгляд вновь скользнул по Марике, по ее руке, и вернулся к камню. Такому чистому, такому ясному. Несущему в себе кристальный свет и абсолютное знание. Знание, доступное каждому, кто лишь сможет прочесть гравировку, кто сможет заглянуть в глубину, постичь...
- Не так ли, Эйя? - вновь наполнил своды храма голос Руана. Только на этот раз чуть громче и чуть резче, словно мужчина пытался кого-то разбудить. Я с трудом отвела взгляд и затуманенным взором взглянула на нарушителя тишины.
- Чувствую, - раздосадовано поджала губы Марика и сжала кулон в ладони. И болезненное наваждение, жажда прикоснуться к свету, добраться до затаенных в глубинах знаниях почти тут же пропали.
Ночь моя хранительница, если уж меня так влекло к чужому артефакту, то кого же было Эрударену тогда, на площади, в мертвом городе? Его же должно было тянуть с непреодолимой силой. А он тогда шел медленно, едва ли ни через силу, словно пытался отвоевать каждый шаг и все же раз за разом проигрывал.
- Жаль, - с притворной грустью вздохнула Марика и спрятала артефакт. - Хотя я
предполагала, что ты что-нибудь придумаешь. И ты бы меня сильно разочаровал, если бы это было не так! Потому я тоже решила кое-что придумать на такой случай и перестраховалась. Ты, должно быть, уже заметил, что ко мне совершенно случайно попала наша дорогая преподавательница. И я в благороднейшем порыве даже спасла ей жизнь. Так вот, я предлагаю тебе сделку - ее жизнь, - девушка не глядя махнула в мою сторону рукой, - на твое служение мне. Что скажешь?
- Что скажу? - эхом отозвался Руан и впервые за эту долгую ночь взглянул на меня. Скользнул холодным, едва ли не ледяным взглядом, от которого захотелось зябко поежиться и передернуть плечами и... равнодушно отвел глаза. Яркая зелень, некогда дарившая тепло, сейчас обожгла, как обжигает лед, и сожгла всё. Я уже знала, что выберет Руан. - Мне она не нужна, - прозвучали моим смертным приговором слова мужчины. С тихим шорохом раскрылся тальх, который Эрударен все это время держал в руке, бесшумно высколзнули трехгранные лезвия. - Я пришел за камнем.
И хотя я знала, что так будет, что мужчине важнее будет артефакт - да что там, я бы сама, наверное, ровно так же поступила, будь я на его месте, однако все же, несмотря на все мои старания, на сердце разлилась горечь. От холодного взгляда, брошенного лишь мельком, от слов, от равнодушия.
Я ни на что не надеялась, нет, но стало отчего-то больно...
- Ну что ж, - усмехнулась не знающая о моих страданиях Марика и сняла с пояса свой жезл. Секунда, и у нее ладони уже лежал раскрытый посох. Чуть меньше, чуть легче, чем у Эрударена, но не менее смертоносный. Особенно если судить по вспыхнувшей на рукояти вязи рун. - Попробуй забрать!
Кто из них первым бросился в атаку, я так понять и не смогла - слишком стремительными, едва неуловимыми были их движения. Смертельный танец в вихре стали, почти невидимый человеческому глазу. Обмен ударами и уворотами - более сильными и быстрыми от Руана, и более хитрыми, неожиданными от Эйи.
Этот бой был не похож ни на что, из того, что я раньше видела. Та легкость, с которой они обращались с посохами, та стремительность, та нечеловеческая сила - парируя удар девушки, Руан изменил траекторию движения лезвия тальха Марики, и оно, скользнув по мраморному полу, рассекло его, будто масло, - все это завораживало и ужасало.
- Что же ты, потерял форму? - выкрикнула Марика, ловко пропустив мимо себя смертоносное оружие. - А может никогда и не умел сражаться, а, целитель? - зло рассмеялась она, вновь увернувшись от удара. Но на этот раз не так ловко - один из клинков полоснул ее по
предплечью и... Мой вскрик утонул в звоне стали, оставшись незаметным. И лишь рана на моей руке напоминала теперь о том, что Марику только что "достали".
- И это все, на что ты способен? - язвительно хмыкнула девушка и внезапно ударила мужчину ногой в живот. И хотя Руан успел отскочить, однако следующий удар пропустил, не сумев отбить. Глубокая рана на бедре тут же окрасилась красным. Но, торжество Марики было недолгим - Эрударен, словно даже и не заметив удара, тут же снова бросился в бой. И вновь яростно и зло запела сталь, отмеряя рваным ритмом мгновения чьей-то жизни.
Руан дрался молча, спокойно, почти отрешенно. Его движения были точны, выверены и на редкость скупы. Ни единого лишнего выпада, ненужного поворота, пустого шага. Чего не скажешь о моей тюремщице - она постоянно пыталась зацепить словами молодого мужчину, вывести его из себя, заставить потерять контроль и поддаться ярости. В ее пируэтах было больше импульсивности, больше резкости и... больше наглости, граничащей едва ли не с безумием. И за эту наглость платила я: кровь из мелких порезов и глубоких, хоть и не смертельных ран уже почти полностью окрасила мое одеяние в ярко-алый цвет. Перед глазами все давно уже все плыло в кровавом мареве, каждый вздох давался с трудом и отзывался дикой болью, от которой хотелось зайтись в крике. Но кричать я не могла - видимо Марика позаботилась, чтобы я не отвлекала их: только тихие, едва слышные всхлипы - вот и все, что я могла позволить себе. И если бы не оковы, я давно бы уже корчилась на полу, а так единственное что мне оставалось - это обессиленно обвиснув на цепях, наблюдать из-под полуопущенных ресниц бой и ждать, кто же из них нанесет решающий удар. Вернее даже не так - ждать, когда же Эрударен пробьет защиту Эйи и нанесет решающий удар, который станет для меня последним. Почему-то я не сомневалась именно в таком исходе боя, и он не заставил себя ждать.
Подпустив заигравшуюся и уверовавшую в свою безнаказанность Марику ближе, Руан резко выбросил руку с посохом вперед. Трехгранные, собранные вместе лезвия легко преодолели кожу куртки и вошли в живот девушки, словно в масло, чтобы в следующий миг раскрыться в нем в смертельный цветок. Резкий рывок на себя и... я захлебываюсь криком. Безумным, надрывным от сводящей с ума боли. И мир для тех двоих разлетается на куски, чтобы вновь собраться вокруг из запахов, света, ветра, ночи. Вновь начинает существовать, кроме них двоих, все вокруг: высокие тонкие колонны, обрушенный купол, лунный свет, песня какой-то ночной птицы и перестук капель кровь, что бьется об мраморный пол.
