Приятные вещи (СИ) - Петюк Дмитрий "Desmond" (книги онлайн без регистрации полностью .txt, .fb2) 📗
Наконец, старик остановился под одним из деревьев и указал наверх.
— Гнездо тут.
— Я никого не чувствую, — сказал широкоплечий воин. — Ты точно уверен?
— Нет, — признался старик. — Я лишь предположил, вычислить получилось лишь место, где он бывает чаще всего.
Он спешился, обошёл дерево, глядя наверх. А затем широко улыбнулся и с совершенно несвойственной для его возраста ловкостью стал карабкаться на дерево. Несмотря на то, что кора этого дерева была гладкой и выглядела скользкой, а многочисленные лианы, оплетающие весь лес, тут почему-то отсутствовали, ему это ничуть не помешало. Его ладони надёжно прилипали к коре, а подошвы ботинок, которыми он упирался в ствол, ни капли не скользили. Он добрался до одной из нижних, но тем не менее высоко расположенных ветвей, и скрылся среди листвы.
— Пять красных, что у него ничего не получится, — сказал подросток.
— Принимаю, — кивнул громила. — Но с чего ты взял? Разве тебе не хотелось быть на стороне отца?
— Хотелось бы, — кивнул парень. — Но я предпочту оказаться на стороне реальности.
— Твой отец — очень целеустремлённый и бесстрашный человек, — сказала рыжеволосая красавица. — Одна из причин, по которой я вышла за него замуж.
— Мам, ну кому как не мне это знать? — фыркнул подросток. — Он умудрился согнуть даже Милых Глазок, а я тогда почти обосрался от страха. Ну и потом, в Королевстве, когда мы заскочили за Миру, я понял, что елдак у папы из адамантита!
— Тана, лексикон! — беззлобно прикрикнула рыжая красотка. — Но мне кажется, тогда хорошо поработал каждый из нас.
— Я понимаю, что хочет сказать Хартан, — подал голос широкоплечий воин. — Мы пошли, но только потому, что он повёл нас за собой. И прекрасно знали, что справимся, ведь он, с его головой, основными и запасными планами, предосторожностями и страховками, был с нами. Он почему-то считает себя трусом, говорит, что лучше сотню раз перестрахуется, но… Дела говорят сами за себя: столь отважного крецаша искать придётся долго. У каждого из нас тогда имелась как сильная магия, так и воинские навыки. Он же… В бою он неплох, но только для улицы, и не дотягивает даже до диверсанта-новобранца. Его подводит тело, поэтому приходится работать головой. И будь я так же слаб, как Ули, не уверен, что решился бы.
— Даже не буду делать вид, что понимаю, о чём вы говорите, — проворчал худощавый воин.
— Когда против меня были все, даже боги, — тихо сказала вторая девушка, красавица с седыми волосами и большой грудью, — пришёл он. Я не верила, считала, что для меня всё кончено. Я не настолько дура, чтобы не понять, что порчу жизнь всем вам, но ничего с собой поделать не могла. Считала его слова пустым шёпотом ветра и медовой ложью. Но он выполнил всё, что обещал, и даже больше. Я видела, чего ему это стоило, что он убивает себя, расходует жизнь и здоровье ради меня, матери своей любимой. Знала, что ты, Кенри, вот-вот станешь вдовой, но не решалась даже громко дышать. И всё-таки он смог.
— Сейчас его цель масштабней всего, что мы можем себе представить, — сказала рыжеволосая. — И речь не об обретении магии, с этим-то он справится в любом случае. Знаете, что этого похода можно было избежать? Что он мог спокойно, безопасно и без малейших усилий получить магическую силу? Для этого нужен человеческий эмбрион.
— Всего лишь? — удивился парень. — У нас в доках можно найти хоть десять дур, доверившихся разным засранцам, а потом не знающих, что делать с ребёнком. Может быть, я тоже из таких детей, как и почти все остальные в приюте. У папы полно денег, но тут столько не надо, хватило бы пары красных курзо. А за один чёрный для него раздвинули бы ноги даже те, кто ещё не залетел.
— Ули считает, — пояснила рыжеволосая, недовольно скривившись на слова сына, — что это неэтично. Что он не имеет право разрушать человеческую душу, пусть она даже полностью не сформировалась. Он до сих пор считает себя жалким, даже с его разумом не в силах понять, что я-то полюбила и вышла замуж не за ничтожество, а за великого человека.
— Мам, я знаю, что папа самый лучший, но давай это прекращать, — сказал парнишка.
— Что-то случилось? — удивилась девушка.
— Я не суеверный, но мы словно зачитываем погребальную речь и нахваливаем усопшего. А мне от этого как-то не по себе. Давайте просто дождёмся, пока папа огребёт от воробья, а потом поедем домой.
— А с чего ты вообще решил, что Ули огребёт? — спросил широкоплечий воин. — Не веришь в его силы?
— Я люблю его, считаю, что он самый сильный и умный, но этот воробей… Он ведь размазал сопли фениксу, размажет и папе. О, слышите, начинается!
Вся компания дружно подняла головы и принялась внимательно вглядываться в листву. Внезапно послышались возмущённые птичьи трели, громкий высокий свист, серии тихих хлопков и странные, ни на что не похожие звуки срабатывания разнообразных чар. Дерево несколько раз тряхнуло, с него посыпались листья и ярко-жёлтая пыльца. Снова раздалась серия взрывов, среди листвы возникла большая полупрозрачная сфера и, с треском ломая ветки, вылетела наружу. Внутри сферы, раскинув в стороны ноги и руки, находился пожилой мужчина. Его шевелюра была всклокочена, лицо покрывали кровоподтёки и гематомы, а с вытянутых сжатых рук срывались разноцветные потоки магии. Сфера рухнула на твёрдую землю, оставив внушительную вмятину, но старик остался висеть внутри. Двое маленьких розово-фиолетовых воробья вылетели из листвы и, набрав огромную скорость, устремились в сторону защитного барьера. Они ударили клювами опалесцирующий шар, сделали нарушающий все законы инерции разворот, вновь спикировали вниз и, размазавшись в едва заметные полосы, очутились внутри сферы. Сколь бы не пытался старик применить магию, но птицы были быстрее, они не только уворачивались разноцветных лучей, барьеров, разрядов молний и маленьких плазменных шаров, но и успевали контрактовать. Когда они ударяли в тело старика, их короткие клювики, такие безобидные с виду, легко вспарывали кожаную броню, но ничего не могли поделать с непримечательным серым комбинезоном, надетым под неё.
Старик делал новые попытки сопротивляться, но его магия, сколь бы быстрой и точной она ни была, не могла достать юрких птиц. Наконец, он нащупал ногами землю и, прикрывая руками голову, побежал в сторону своих спутников. Птицы, увидев убегающую жертву, тут же кинулись вдогонку, но тело старика окуталось множеством разноцветных барьеров, искажающих воздух и сбивающим птиц с толку.
Птицы, ничуть не смутившись, вновь размылись в воздухе, и, исчезая, а затем появляясь, преодолели все преграды и вновь обрушили на спину и плечи старика целый град ударов своих маленьких, но острых клювов.
Пятеро всадников привстали в стременах и вытянули руки. Над ладонями у некоторых разгорелось разноцветное сияние, у юноши возле пальцев рук возникли десять маленьких ослепительно сияющих звёздочек. Воздух возле обоих девушек загудел от переполняющей его мощи и в нём начали вспыхивать яркие искры. Двое воинов спешились со своих ящеров и, пригнувшись в низких стойках, сжали в руках засветившиеся мечи.
Но никто не решился атаковать, явно опасаясь зацепить старика.
Картина, представшая перед их взорами, отдавала абсурдом. Большой, сильный, пусть и очень старый мужчина, убегал от двух маленьких воробьёв, каждый из которых мог поместиться у него в ладони. И какую бы магию он ни применял, ничего поделать с этими юркими птичками не получалось.
Но стоило ему удалиться от дерева на полсотни шагов, птицы, издав торжествующие трели, отстали и вернулись на своё дерево.
Спутники неторопливо направились к старику. Тот осмотрелся по сторонам, убедился, что врагов больше нет, и деактивировал защитные чары.
Юноша повернулся к широкоплечему воину и молча протянул ему руку ладонью вверх. Тот вздохнул, полез куда-то за пазуху, а потом отсчитал в протянутую ладонь пять ярко-красных монет.
Они переглянулись между и замерли, сохраняя каменные выражения лиц.
— Ладно, — проворчал старик, — можете не притворяться, все равно не поверю.
