Царь Гильгамеш - Сильверберг Роберт (серии книг читать бесплатно .txt) 📗

Я вошел в город, лежащий напротив Дильмуна, и выглядел я, как Дикий человек, второй Энкиду. Это место нельзя по-настоящему назвать городом, — он не равен и десятой части Урука. Он даже не может сравниться с Ниппуром и Шуруппаком. Это всего лишь маленький приморский городишко, скорее даже поселок. Место, где живут рыбаки, и те, кто чинит им сети. Но мне это казалось городом, ведь я столько времени провел в диких местах.

Это было жалкое место. Улицы не были вымощены, сады чахлые и плохо ухоженные, влажный воздух разъедал кирпичи домов. Я увидел нечто, что могло бы считаться храмом, ибо построено было на помосте. Это было маленькое и неказистое строение, я не угадал имя бога, которому этот храм был посвящен. Я не сомневаюсь, что он был не из наших богов. Люди в поселке были худощавые и темнокожие, ходили почти нагими, если не считать куска белой ткани на бедрах. Ничего удивительного, поскольку жара стояла, словно в наших землях в разгар лета, а здесь лето даже еще не наступило. Я брел по поселку, ища себе ночлег и кого-нибудь, кто согласился бы перевезти меня в Дильмун.

Мне думается, что любой путник вызвал бы некоторое оживление в этой сонной деревушке. Не думаю, что путники из кожи вон лезут, чтобы посетить эту деревушку из-за ее достопримечательностей. Но когда по ее жалким улицам идет человек гигантского роста, с диким глазами, исхудавший, одетой в львиную шкуру, опираясь на заостренный посох, это должно вызвать переполох.

Сперва меня увидели малыши — они в страхе разбежались. Потом мальчики постарше и мужчины стали несмело по одному подходить ко мне, разглядывать, показывать на меня пальцами. Я слышал, как они шептались. Язык их был похож на тот, на котором говорят племена пустынь и на котором часто говорят в приграничных землях нашей страны. Я хорошо понимал их. Кое-кто считал, что я — демон, другие, что я — потерпевший кораблекрушение пират, кто-то считал, что я — разбойник. Я спросил их:

— Есть ли здесь место, где я могу получить еду и ночлег?

Они все засмеялись. Может мое произношение показалось им варварским? Потом одна из женщин указала на маленькое здание с белыми стенами, которое было не такое неказистое, как все остальные. Ветерок донес оттуда запах пива. Таверна, сообразил я.

Когда я подходил к дверям таверны, вышла женщина и посмотрела на меня. Она была высока ростом и хороша собой, глаза ее глядели прямо в глаза собеседнику. Тело у нее было сильным, плечи почти мужской ширины. Секунду она смотрела на меня, потом с силой захлопнула дверь прямо у меня перед носом. Я услышал звук задвигаемого засова.

— Подожди! — воскликнул я. — Все, что я прошу — ночлег на одну ночь!

— Не здесь, — ответила она изнутри.

— Где гостеприимство? Что тебя так напугало? Послушай, женщина, я тебя не обижу!

Молчание. Потом она сказала:

— У тебя пугающее лицо. Лицо убийцы.

— Убийцы? Да нет же, женщина, я не убийца, я просто усталый путник. Да открой же! Открой!

При всей моей усталости мною овладела ярость. Я поднял свой посох и воскликнул: — Открой, или я разобью дверь!

Я заколотил в дверь и услышал, как она трещит. Тут я услышал, как открывается засов. Дверь открылась, она стояла передо мной и совсем не казалась испуганной. Челюсти ее были сжаты, руки сложены на груди. В ее глазах пылала ярость ничуть не меньше моей.

Она резко спросила:

— Ты знаешь, во что встала бы новая дверь? По какому праву ты стоишь здесь и барабанишь?

— Я ищу, где бы переночевать, а люди сказали мне, что тут таверна.

— Так оно и есть. Но я не обязана пускать каждого встречного-поперечного бродягу с бандитской мордой.

— Ты меня обижаешь, и напрасно. Я не бандит, женщина.

— А почему у тебя в таком случае такое лицо?

Я сказал ей, что прошел долгий путь, и он оставил на мне свой отпечаток, но я вовсе не бандит. Я вынул из-за пояса несколько кусочков серебра и показал их.

— Если ты не позволишь мне переночевать здесь, то не продашь ли ты мне на худой конец кружку пива?

— Входи, — нехотя пригласила она.

Я вошел внутрь. Она закрыла за мной дверь.

Внутри было прохладно и сумрачно. Я протянул ей один из кусочков серебра, но она отмахнулась:

— Потом, потом. Я совсем не так охоча до твоего серебра, как тебе кажется. Ты кто, путник? Откуда идешь?

Я думал было назваться вымышленным именем, но для этого не было никакой причины.

— Я — Гильгамеш, — сказал я, ожидая, что сейчас она расхохочется мне в лицо, как если бы я сказал «Я Энлиль» или «Я Ан, небесный отец». Но она не засмеялась.

Она посмотрела на меня пристально и внимательно. Я почувствовал ее душу, сильную, теплую, добрую. Чуть погодя я спросил:

— Ты обо мне знаешь?

— Все знают имя Гильгамеша.

— А что, Гильгамеш — убийца?

— Он царь в Уруке. У всех царей руки в крови.

— Я убил демона в лесу, это верно. Я убил Небесного Быка, когда богиня выпустила его на волю, чтобы разрушить город. Я отбирал и другие жизни, когда это было нужно, только тогда. А ты закрыла передо мной двери, словно я разбойник с большой дороги.

— Да, но Гильгамеш ли ты? Ты просишь меня поверить в невероятное, странник!

— А почему ты сомневаешься в моих словах? — спросил я.

Она медленно сказала:

— Если ты и впрямь Гильгамеш из Урука — а по твоему росту, по твоим манерам я полагаю, что это может быть и правдой, — почему же щеки твои запали и исхудали, лицо твое столь измучено, и весь ты задубел от жары, холода и ветра? Разве это царская жизнь? И одет ты в грязные тряпки. Разве это одеяние царей?

— Я долгое время скитаюсь, — ответил я. — По Эламу на севере, в земле, именуемой Ури, в пустынях, я перешел через гору, называемую Машу. Я и кажусь тебе потрепанным и уставшим, потому что долог мой путь. И все-таки я Гильгамеш.

Она покачала головой.

— Гильгамеш — царь. Цари владеют миром. А ты человек, которому горе проело кишки и печаль изгрызла сердце. Это нетрудно заметить.

— Я все-таки Гильгамеш, — ответил я.

В ней была сила и теплота, и я рассказал ей, почему я отправился бродить. За кружкой пива я рассказал ей про Энкиду, моего брата, моего друга, которого я так любил, который гнался за диким козлом пустынь и пантерой степей. Я рассказал ей, как мы жили бок о бок, как мы охотились вместе, как вместе боролись и пировали, как пережили вместе столько опасных приключений. Я рассказал ей, как он заболел, как он умер. Я рассказал ей, как я скорбел по нему.