Блуждающий огонь - Кей Гай Гэвриел (бесплатные серии книг .TXT) 📗
И каждую весну, сказал Мэтт, они с Лорином обязательно приносят первые цветы на могилу Эйдин.
Могила ее была почти незаметна в густой траве, и нужно было непременно точно знать, где она находится, чтобы отыскать ее. Невысокий холмик земли, на нем ни могильной плиты, ни камня – ничего. Лишь тень деревьев, растущих на опушке леса Морнира, лежала на этой могиле. Печаль и покой охватили душу Дженнифер, когда она смотрела, как Мэтт опускается на колени и кладет цветы на этот неприметный холмик.
Печаль и покой. И вдруг она заметила, что гном плачет, и тогда у нее из глаз тоже полились слезы – эта весна, весна Кевина, сумела все-таки отворить ее душу навстречу жизни… и боли. Она оплакивала Эйдин и жизнерадостного светловолосого Кевина; она оплакивала судьбу Дариена и то, что ему придется делать столь тяжкий выбор; она оплакивала Лаэшу и Дранса, убитых цвергами, когда на них напал Галадан со своим войском; и всех живых оплакивала она тоже, ибо над ними всеми нависла сейчас смертельная угроза Тьмы, угроза войны с ненавистным Могримом.
И наконец, у могилы Эйдин она плакала о себе и об Артуре, ощущая всем своим существом весну, подаренную Кевином.
И довольно долго Мэтт не вставал с колен и не поднимал глаз, пока наконец Дженнифер не перестала плакать…
– Здесь, в этом месте, всегда становится легче на душе, – молвил он.
– Легче? – удивилась она и усмехнулась. – И поэтому мы оба пролили так много слез?
– Иногда это единственный способ облегчить душу, – отвечал он. – А разве ты этого еще не почувствовала?
И действительно, через некоторое время она улыбнулась, чего не делала уже очень, очень давно, а он встал с колен и отступил от могилы. Потом пытливо посмотрел на нее и спросил:
– Ну что, теперь ты наконец покинешь Храм?
Она не ответила. Медленно погасла ее улыбка. И она сказала:
– Так ты поэтому привел меня сюда?
Мэтт по-прежнему внимательно смотрел на нее своим единственным здоровым глазом, однако в голосе его, когда он заговорил, послышалась некоторая неуверенность:
– Я знаю не очень много, но уж это-то я знаю наверняка. Я знаю, что видел звезды в глазах Великого Воина. Я знаю, что он был проклят и ему не позволено было умереть. Я знаю, что было сделано с тобой, ибо ты сама рассказала мне об этом. И я знаю твердо – я вижу это сейчас по твоим глазам, – что ты не позволяешь себе жить, Дженнифер! И из двух возможных для тебя судеб эта представляется мне наихудшей.
Ее зеленые глаза смотрели на него сурово, а ласковый весенний ветерок играл в ее золотистых волосах, и она медленно подняла руку, чтобы отбросить с лица упавшую прядь и сказала так тихо, что ему пришлось напрячь слух, чтобы ее расслышать:
– А ты знаешь, как много горя я испытала, когда была Джиневрой?
– Догадываюсь. Горя всегда хватает. Самая редкая вещь на свете – это радость, – сказал тот, кто некогда был королем гномов.
И на это она ничего не ответила. Сейчас на опушке Священного леса рядом с ним, Мэттом, стояла сама царица печали, и он – при всей справедливости сказанных им слов – познал все же минуту сомнений. И, словно желая укрепиться в собственном мнении, прошептал как бы себе самому:
– Не может быть никакой надежды на будущее, если ты при жизни мертв.
Она услыхала. И вновь посмотрела на него печально.
– Ах, Мэтт, – сказала она, – Мэтт, на что мне надеяться? Он же был приговорен и проклят. А я оказалась всего лишь посредником при исполнении воли Великого Ткача. На что же мне надеяться, скажи?
Боль в ее голосе разрывала ему сердце. Однако он выпрямился во весь рост и сказал то, о чем думал, когда решил привести ее сюда, в чем у него не было ни малейших сомнений.
– Никогда не верь этому! Мы не рабы Великого Ткача. И ты не просто Джиневра – ты теперь еще и Дженнифер! У тебя есть своя собственная история, ты прожила свою собственную жизнь, какой бы трудной она ни была. В твоей душе живет сейчас Кевин; и Ракот живет в ней, ибо ты сумела выжить, побывав в Старкадхе. Ты здесь, ты жива и здорова, и каждое испытание, выпавшее на твою долю, делало тебя только сильнее. И нет ни малейшей необходимости, чтобы сейчас все было так, как прежде, как когда-то давно!
Она поняла. И медленно склонила голову в знак согласия. А потом они вместе пошли назад, в Парас Дерваль, и вокруг безумствовала и ликовала пробуждавшаяся после долгой зимы природа. Мэтт Сорин не ошибся; гномы очень мудры в том, что касается таких вещей, как прошлое и судьба.
И все же.
И все же она то и дело мысленно возвращалась в прошлое, в то, другое утро совсем другой весны. Хотя почти такой же светлой и радостной, как эта. Только ту весну и не пришлось ждать так долго…
Тогда повсюду цвели вишневые деревья, и она стояла рядом с Артуром, глядя, как Ланселот впервые въезжает в Камелот.
Спрятавшись среди деревьев на северном склоне холма, он наблюдал за ними; он видел, как они пошли к могиле, а потом обратно, в город. Он чувствовал себя очень одиноким, и ему хотелось подойти к ним, но он не знал, кто они, а после тех слов Кернана в его душе поселилось недоверие ко всем на свете. И подойти к незнакомцам Дариен так и не решился.
Хотя и подумал: до чего же красива эта женщина!
– Он все еще там, – сказал Лорин, – и Котел по-прежнему у него. Возможно, ему понадобится некоторое время, чтобы придумать, как еще можно использовать Котел нам во вред, и если мы ему дадим это время, он, безусловно, такой способ придумает. Айлерон, я бы хотел, если только ты не наложишь своего королевского запрета, уже утром выехать в Тарлиндел и сесть там на корабль.
Напряжение в Зале Совета было так велико, что, казалось, сочится тяжелыми каплями. Пол видел, как от тяжких раздумий сдвинулись брови Верховного правителя. Потом Айлерон медленно покачал головой и сказал:
– Лорин, все, что ты говоришь, истинная правда, и боги знают, как сильно я желаю Метрану смерти! Но как я могу послать тебя на Кадер Седат, если мы даже не знаем, как найти этот остров?
– Позволь мне отплыть туда, – твердо стоял на своем маг, – и я его найду!
– Лорин, мы ведь даже не знаем, нашел ли его Амаргин. Нам известно лишь, что он где-то там погиб!
