Верное слово - Зарубина Дарья (серии книг читать онлайн бесплатно полностью .TXT) 📗

– Никак нет, товарищ генерал, не зря! Буду глядеть в оба!

– Вот-вот, братец. Гляди в оба. А пока что давай-ка в лодку. – Старый маг похлопал Серёгу по плечу и отошёл – к той группке, что окружала заклинательницу.

Делать нечего, старший сержант зашагал к узкой и утлой лодочке, что пряталась под низким берегом. Забрался в неё, поплевал на ладони, взялся за весла – мол, всё готово.

– Ну что, товарищ боец, готова к выполнению задания Родины?

– Так точно, товарищ генерал!

– Храбришься? Это правильно. Задание у тебя наиважнейшее. Нельзя, чтобы оно подверглось бы влиянию каких-нибудь случайностей.

– Каких же, товарищ генерал?

– Время сейчас, товарищ боец, сама знаешь какое. Фашисты отчаянно за Днепр цепляются, думают, нам их с этих круч никогда не скинуть. Бахвалятся, мол, не прорвать большевикам нашу оборону. А оборона и впрямь знатная. У Букрина наши бьются, бьются героически, да пока никакого успеха.

– Ой…

– Вот потому-то твоё задание, боец Коригина, так важно. И нельзя, как уже сказал, чтобы из-за чьей-то халатности, безалаберности, разгильдяйства или шапкозакидательства оно бы оказалось сорвано. Поэтому, товарищ боец, смотри в оба за старшим сержантом. Он парень неплохой, боевой и бывалый, но ветер в голове. Вообразил себя везунчиком, мол, я во всех щёлоках мытый, огонь, воду и медные трубы прошёл, у других головы давно в кустах, а у меня, эвон, грудь в крестах. Всё понятно, товарищ Коригина?

– Да-а…

– Вот и отлично. Дело делай как приказано, но ежели хоть заподозришь, что сержант может своим безрассудством поставить задание под угрозу – действуй немедленно. Ты знаешь, товарищ боец, наши с тобой жизни – это ничто. Знаешь ведь?

– Знаю, – замирая, выдохнула она.

– Вот и отлично, – сухо кивнул генерал-полковник. – Давай, твой напарник тебя уже в лодке ждёт. Ну, удачи тебе, боец.

– С-спасибо, товарищ генерал…

Чуден Днепр при тихой погоде. Чуден утром, чуден днем, и вечером, и ночью. Чуден, даже когда берега его исполосованы, словно ударами кнута, бесконечными линиями траншей, всюду уродливые оспины снарядных воронок, паутины колючей проволоки, дремлющая смерть минных полей, где ждущие своего часа гибельные сюрпризы снаряжены, кроме обычной взрывчатки и осколков, еще и магическими «подарками».

Чуден он был и тем предночным часом. Серёга грёб, стараясь как можно меньше плескать вёслами. Старался, хотя заклинательница и уверила его, что она-де фрицам глаза отвела, уши заложила, никто их не увидит и не услышит.

«Подозрительно, – думал Серёга. – С чего это вдруг такая непроницаемость, словно шапка-невидимка?» Он, слава богу, не вчера родился, недаром столько отслужил в ближней охране очень сильного мага. Кабы всё было б так просто, так зачем тогда их разведка? Накрывай колпаком своим целый десантный батальон да сапёров-понтонёров, танкистов-артиллеристов с боевыми магами, и вся недолга!

Уж нет ли тут и впрямь какой измены? Товарищ генерал-полковник, член Военного совета фронта, так просто словами бросаться не станет. И уж раз сказал он ему, старшему сержанту Петрову, такое – значит, имел веские основания.

Серёга наваливался на вёсла, стараясь не очень пялиться на заклинательницу.

Они плыли уже в глубоких сумерках, лица её под низким капюшоном было не разглядеть, но Серёга готов был дать честное комсомольское, что сидит напротив него сейчас не молодая девчонка, а древняя старуха. Сидит, перебирает какие-то узелки костистыми высохшими пальцами, шепчет что-то, бормочет, и тьма вокруг их лодчонки словно бы делается ещё гуще и непрогляднее.

Плещет о борта днепровская волна, сносит лодку сильным течением, а вокруг – мёртвая тишина. Ни наши не стреляют, ни фрицы. И не только не стреляют, они и ракет осветительных не вешают, хотя раньше что ни вечер – «люстры» в небе одна за другой, не переставая.

Уж не ждут ли их и в самом деле на том берегу? Уж не приготовили ли им фрицы тёплую встречу?

– Какая изоляция, господа, какая потрясающая изоляция! Нам бы под Орлом осенью девятнадцатого такую, нипочём бы не отступили, в капусту покрошили бы краснозадых…

– Мишель! Не забывайтесь, – строго бросил Иннокентий Януарьевич. – Уж вспомнили б тогда Восточную Пруссию, Танненберг, Вторую армию…

– Самсоновская катастрофа, ваше высокопревосходительство, была катастрофой только одной армии. За нами целый фронт стоял. А вот в девятнадцатом, как ударили по нам, так плечо подставить уже и некому было. Покатились на юга… сперва к Новороссийску, потом в Крым, а потом из Крыма. Не помешало б нам и там такое прикрытие, как есть не помешало бы…

Шестеро людей застыли в приречных зарослях. Не горит костёр, сняты часы, кольца, погоны, выложены из карманов портсигары и перочинные ножи. Даже вместо ремней и портупей, смешно сказать, брезентуха какая-то без пряжек.

– Можете показать их нам, Мишель? Или демаскируем?

– Так точно, ваше высокопревосходительство, показать можно, маскировку не нарушим. – Гвардеец что-то прошептал, проделал несколько неразличимых жестов, и прямо под ногами старого мага и его свиты засветилось что-то вроде небольшого оконца.

Иннокентий Януарьевич коротко кивнул.

– Давайте пояснения, Мишель. Поводок – это ведь ваша затея.

– Моя. – Могло показаться, что гвардеец ответил с секундным колебанием и не столь твёрдо. – Слушаюсь, ваше высокопревосходительство. Они сейчас должны подняться на левый берег, прямо по гребню высоты. Там у германцев передовой рубеж. Они должны пройти и оставить гостинец. Если мы всё верно рассчитали – а я не сомневаюсь, что это именно так, – неприятель их не увидит и не услышит. Оттуда урочищем спустятся вниз. На западных склонах там и блиндажи накопаны, и всё прочее. Противотанковая артиллерия, самоходные орудия… Наша пара оставит им ещё два гостинца. Потом самое трудное. Надо пройти почти пять километров через сплошной пояс траншей и минных полей, оставляя малые подарочки, пока не доберутся до Чёртова Лога. Там узел обороны 246-го пехотного полка, там боевая группа Отто Кариуса, 502-й тяжёлый танковый батальон [3]. Их до сих пор не сняли отсюда и не перебросили под Букрин.

– Значит, они нас тоже тут ждут…

– Скорее всего, оставили «пожарную команду» на весь стокилометровый фронт, остальные резервы все под Букрином. Вот там-то ребята наши и положат самый главный гостинец, корзинку с пирожками, и…

– И мы откроем ровную дорогу в Заднепровье, – спокойным голосом закончил генерал-полковник.

– Именно так, ваше высокопревосходительство. Но… для достижения гостинцами полной эффективности…

– Я принял меры, Мишель, – отрезал старый маг.

– Виноват, ваше высокопревосходительство, но… дерзну заметить, неужели они не раскусят столь нехитрую комбинацию? Не поделятся друг с другом, что вы им говорили?

– Мишель, дорогой мой. За кого вы меня принимаете? – холодно усмехнулся Верховенский. – Разумеется, они поделятся. Разумеется, они скажут, что сержанту я велел смотреть за ведьмой, потому что она в оккупации была, а ведьме приказал следить за сержантом, потому что он сорвиголова и может очень даже просто угробить всю операцию! Разумеется, иначе и быть не может!

Свитские переглянулись.

– Фомы неверующие, – снова усмехнулся старый маг. – «Если не увижу на руках Его ран от гвоздей, и не вложу перста моего в раны от гвоздей, и не вложу руки моей в рёбра Его, не поверю», – по памяти процитировал он. – Увидите. Всё узрите сами.

Ночь разворачивалась вокруг них, словно мягкий плащ. Всё утонуло во мраке, и луна, и звёзды, и стояла вокруг такая мёртвая тишина, что Серёга засомневался даже, на этом ли они ещё свете или неведомым образом очутились уже на том? Что, понятное дело, вышло б несколько обидно.

Заклинательница вела его уверенно, словно шагая давно знакомой тропой. Она проскальзывала неприметными разрывами в облетевших, но густых зарослях, обходила ямы, рвы и воронки и вообще, похоже, не слишком в нём нуждалась.