Император для легиона - Тертлдав Гарри Норман (читаем бесплатно книги полностью .TXT) 📗
Галера Тарона Леймокера подошла к берегу последней из-за полученных в бою повреждений. На обоих бортах недоставало нескольких весел, гребцы, сидевшие на них, погибли; в палубе зияла большая дыра. Солдаты Гавраса радостно приветствовали адмирала, который не обращал на них внимания до тех пор, пока трирема не была пришвартована. Лишь после этого он помахал им рукой и ловко, как юноша, спрыгнул на берег. Толпа приветствовала победителя восторженными воплями и дрангариосу пришлось изрядно попотеть, прежде чем он добрался до Императора. Низко поклонившись, Леймокер сказал:
– Я полагаю, мое донесение было доставлено Вашему Величеству своевременно и смогло успокоить вас.
Склонившись в поклоне, он едва заметно подмигнул Скаурусу, чего Туризин, к счастью, не заметил. Император густо покраснел и шумно втянул ноздрями воздух. Он уже готов был разразиться проклятиями, но, заметив, что Марк изо всех сил пытается скрыть улыбку, сдержался.
– Ты чересчур простодушен, черт бы тебя побрал! – проворчал он, обращаясь к адмиралу. – Я говорил это не один год, запомни.
– Это значит, что моя работа закончена и мне пора назад, в камеру? – Дрангариос ответил Туризину шуткой, но прозвучала она, как показалось Скаурусу, не слишком весело.
– После страха, который я из-за тебя испытал сегодня, ты, несомненно, заслуживаешь этого. – Глаза Туризина внезапно сверкнули. – Ага, кто же это у нас сегодня в гостях?
Два моряка подвели к Императору пленника; им пришлось поддерживать его за руки – вся левая сторона красивого лица была залита кровью. Его сильно ударил камень, выпущенный из пращи.
– Тебе лучше было бы остаться в Питиосе, Элизайос, – промолвил Туризин, разглядывая мятежного адмирала.
Бурафос гневно посмотрел на Туризина и тряхнул головой, пытаясь прогнать застилавший глаза туман.
– Мы держались неплохо, пока этот проклятый камень не уложил меня на палубу. Впрочем, и цель у него была завидная. Найдись подобная на вашем флоте, и мои катапульты бы не промахнулись. – Бурафос плюнул под ноги Тарону Леймокеру.
Шутка вышла слабой, но Марк почувствовал уважение к силе духа мятежника, который мог так разговаривать в подобную минуту.
– Больше такой возможности тебе не представится, – сказал Туризин.
– Знаю. Когда же ты начнешь воевать сам, Гаврас? Ты стравил меня с этим навозным мешком, а потом бросил его на меня. Какой же ты после этого воин?
– Такой, что стал повелителем вас обоих, – сурово ответил Туризин и повернулся к морякам. – Отвести его к Кинегиону.
Они уже уводили Бурафоса, когда Гаврас, внезапно вспомнив о чем-то, остановил их.
– В память о службе, которую ты когда-то сослужил мне, Элизайос, твои земли не будут конфискованы в казну. Кажется, у тебя есть сын?
– Да. Это очень щедро с твоей стороны, Гаврас.
– Он не был моим врагом и никогда не пытался причинить мне вреда. Твоя голова не будет украшать Майлстоун.
– Ты волен делать все, что хочешь. – Бурафос пожал плечами. – Я не слишком забочусь о своей голове после того, как игра проиграна. – Он повернулся к матросам. – Пошли. Полагаю, вы хорошо знаете дорогу.
Сопровождаемый стражниками, Бурафос вышел, и шаги его стали намного тверже.
– Он умирает с честью, – сказал Марк, – не сумев удержать свои мысли при себе.
– Это так, – кивнул Император. – Но лучше бы он жил с честью.
Трибун не нашелся с ответом и промолчал.
Небольшая кучка зевак глазела на корабль, стоящий у пирса.
– Что это там написано на борту? – поинтересовался Гай Филипп. Буквы, покрытые солью, расплылись и выгорели.
– «ПОБЕДИТЕЛЬ», – прочел Марк. Старший центурион поджал губы и пробормотал:
– Он никогда не заслужит этого названия.
«Победитель» качнулся на волне. Более широкий, чем обычные тонкобортные корабли видессиан, он нес широкий квадратный парус, обвисший сейчас из-за отсутствия ветра. С берега видны были банки для гребцов, так что корабль мог а случае необходимости маневрировать.
– Это суденышко построено не вчера, что правда, то правда, но оно благополучно доставит нас до Присты, а это главное, – уверил друзей Горгидас, разбиравшийся в кораблях значительно лучше римлян, и придвинул к себе ногой большой кожаный мешок. Марк помогал греку укладывать вещи и знал, что не менее половины его веса составляли свитки, перья, стилос и несколько пакетов сушеных чернил.
– Император не теряет драгоценного времени, – заметил трибун. – Прошла всего неделя, как мы одержали победу на море, а ты уже едешь в Аршаум.
– Давно пора, – проворчал Ариг, сын Аргуна. – Я уже соскучился по своей горячей лошади.
Пикридиос Гуделес еле заметно вздрогнул.
– О, больше тебе скучать не придется, ведь лошадь, насколько я знаю, является единственным средством передвижения в степях. Боюсь, что и мне придется снова к ней привыкать. – Он обернулся к Скаурусу: – Новые военные кампании против узурпатора и каздов будут не легкими. Солдаты аршаумов, скорее всего, не сумеют принять участие в первой, но к войне с каздами вполне могут успеть.
– Разумеется, – кивнул Марк.
Туризин доверял Гуделесу настолько, что решился послать его специальным эмиссаром в Аршаум, и это удивляло римлянина. Он не мог понять причин такого доверия и склонен был думать, что Император просто убирает со сцены потенциального противника. Впрочем, какими бы соображениями ни руководствовался Гаврас, в паре с чиновником он, потакая своей подозрительности, послал военного – Ланкиноса Скилицеза. Скаурус плохо знал этого крепко сложенного человека с жесткими чертами лица и не был уверен, не является ли он братом Скилицеза, погибшего в ночной схватке около года назад. По крайней мере, одно качество свидетельствовало в пользу пригодности Скилицеза для такого поручения – римлянин слышал, как тот разговаривал с Аригом на языке кочевников. Возможно, он вообще специализировался на информации по Пардрайским степям.
– Есть еще одна причина для спешки, – вступил в разговор Скилицез. – Прошлой ночью пришли новые донесения из Присты. В степях появился Авшар. Боюсь, он снова набирает солдат, и нам надо опередить его.
Марк издал возглас огорчения, и остальные, услышав это известие, разделили его чувства. В глубине души трибун был уверен, что князю-колдуну удалось благополучно улизнуть из Видессоса, но прежде он хоть мог тешить себя надеждой, что тот запутается в собственных кознях.
– Ты уверен? – спросил он Скилицеза.
Тот твердо кивнул. Он не похож на обычного болтливого видессианина, подумал Марк.
– Пусть духи помогут нам встретиться с ним, – Ариг выразительно взмахнул рукой, словно в ней был меч.
Марк восхитился его мужеством, но не здравомыслием. Многие выражали подобное желание, но исполнение его не доставило им большой радости.
Гай Филипп снял с пояса меч и передал Горгидасу.
– Возьми, – сказал он, – если это порождение змеи гуляет на свободе, он может тебе пригодиться.
Грек был тронут подарком, хотя и попытался отказаться от него:
– У меня нет опыта владения таким оружием. Да и учиться этому мне не хочется.
– Все равно возьми его, – настаивал Гай Филипп. – По мне, так хоть в мешок засунь, но возьми обязательно.
Старший центурион говорил так, будто наставлял легионера, а не вручал подарок другу, однако настойчивость его была вызвана заботой, и Горгидас понимал это. Он принял меч со словами благодарности и сделал именно то, что посоветовал ему Гай Филипп, – засунул его в мешок.
– Очень трогательно, – усмехнулся Гуделес. – Ну, а теперь давайте подсластим прощание.
Он вытащил флягу, отпил глоток и передал Скаурусу. Вино было легким. В самый раз для Гуделеса, подумал трибун.
С берега на корабль была переброшена доска. Капитан «Победителя», крепкий мужчина средних лет, крикнул:
– Эй, ребята, пора уже подниматься на борт! – Он махнул рукой, приглашая их.
Ариг покинул землю Видессоса, даже не оглянувшись. Правой рукой он поддерживал саблю, левой – висящий на боку мешок. Скилицез последовал за ним и был столь же невозмутим. Пикридиос Гуделес издал театральный стон, взваливая на спину свой мешок, хотя не похоже было, чтобы тот весил особенно много.
