Собачий принц - Эллиот Кейт (читать книги онлайн без TXT) 📗
И многие считают, что они вправе использовать раба или рабыню так, как это им заблагорассудится. И многие другие их не осудят. Я с этим не согласна. Ей никогда не нравилось его внимание. Ты считаешь, что она должна была принять его лишь потому, что он маркграфский сынок, а у нее нет никого, кто мог бы за нее заступиться? — В голосе Ханны звучала горечь. — Некоторые так и скажут. Мыс этим не согласны. Но не ты и не я правим этим королевством. — Ханна могла сказать больше, но стыдилась. Хью — эгоист, самодовольный лорд, святоша с безупречными манерами и ангельским голосом, но иногда прекрасные цветы ядовиты. — А мы все равно восхищаемся ими, — закончила она свою мысль еле слышно.
— Что? — Хатуи исподлобья посмотрела на нее, но, к счастью, сразу отвлеклась. — Король!
Они отступили с дороги, пропустив королевских знаменосцев и самого короля со свитой, а затем влились в колонну.
Король с двором праздновали в Вертбурге День святой Геродии. На пиру председательствовал епископ Вертбурга. Неделю прожив на епископских хлебах, двор совершил трехдневный переход на север, в Хаммельберг на реке Малнин, где остановился в монастырских усадьбах. Отсюда они срезали путь в сторону Хелфенстене, выйдя на дорогу вдоль реки Малнин к Ашленстене. Повернув на север, они пять дней ехали вдоль реки, пока не дошли до города Майни, где Бриксия, выступ королевства Салии, вонзается в герцогство Арконию в направлении герцогства Фесе. В Майни епископствовала Антония, теперь король назначил на ее место сестру Одилу, родственницу местного графа.
Их прибытие совпало с празднованием дня обращения святой Таис. Она была проституткой, но обратилась к Богу Единства и замуровала себя в келье, из которой не выходила в течение десяти лет, и покинула ее лишь затем, чтобы умереть. Ханна не раз слышала от священников, что когда Генрих предложил место Антонии сестре Росвите, та заметила, что еще не готова замуровать себя в стене, что ей еще много надо ездить и собирать материал для «Истории». Она-то и предложила вместо себя сестру Одилу, и Генрих согласился с ней, как много раз соглашался и ранее.
Назначение, конечно, должен был утвердить скопос, но из Дарра уже давно не было новостей, в том числе и по делу Антонии.
— Хотела бы я знать, как дела у Вулфера, — глядя на Хатуи, сказала Ханна однажды, через много дней после праздника святой Розы и ее чуда. Эта святая была живописцем в скромной деревне неподалеку от Дарра и так прекрасно расписала стены фресками по житию Благословенного Дайсана, что от них исходил чудесный свет.
Насколько я знаю, у него все в порядке. — Хатуи сгребла в кучу остатки корма на епископском сеновале, бросила на копну плащ и устроилась на ней со своим одеялом. Конюшня под ними была полна, поэтому наверху было тепло, хотя и воняло. — А вот от Лиат ни словечка. Уже почти конец года, а граф Лавастин еще не ответил.
— Ты думаешь, он откажется идти на Гент?
— Нет, не думаю. Вопрос в том, сможет ли король объединиться с ним под Гентом. — Хатуи поудобнее устроилась на сене. — Из Майни можно пойти на север, в Гент, или на юг, в Вейланд.
— Зачем королю идти в Вейланд?
— Подумай сама, Ханна!
— Солдаты герцога Конрада остановили меня на перевале Джульер. Это достаточно веская причина, чтобы король пошел на герцога?
— Он затеял ссору с королевством Каррона без разрешения короля. Вспомни, что король Карроны — младший брат короля Генриха. А герцог Конрад носит золотую цепь королевского рода. Его прадед — младший брат первого Генриха.
— Думаешь, он замыслил мятеж, как Сабела? Его шансы были бы еще слабее, чем ее.
— Я понятия не имею, что может взбрести в голову благородным лордам. Их заботы отличаются от наших. Надеюсь только, что король Генрих найдет хорошего маркграфа для Истфолла, сильную личность, способную остановить кумские набеги и защитить население. Личность, не вовлеченную в интриги двора.
— Ты надеешься найти придворного, не затронутого интригами двора?
Хатуи ухмыльнулась:
— Я не искала. Хватит болтать. Спать хочу.
Утром прибыл гонец от графа Лавастина — Лиат осталась в Лавасе. Сапиентия лежала на постели, вокруг нее роились служанки и придворные дамы, специально ради нее прибывший лейб-медик маркграфини Джудит проверял пульс, прижимая два пальца к коже принцессы пониже челюсти. Ханна заметила, что Сапиентия обожает суматоху вокруг нее, как бы подчеркивая свое значение шумом и беготней, всеобщим вниманием к ней. Позади ложа Сапиентии вышагивал Хью, похожий сегодня скорее на зверя в клетке, чем на мудрого и обходительного придворного. Под мышкой он сжимал книгу Лиат. За два с половиной месяца после несчастья в Аугенсбурге Ханна почти не видела его без книги. Если не в руках, то в запертом на ключ маленьком сундучке, который носил за ним слуга.
— Почему она не вернулась? — спросил он странным голосом, не обращаясь ни к кому. Подняв взгляд, он встретился глазами с Ханной.
Ханна замерла, не зная, радоваться его вниманию или бояться его.
Сапиентия зевнула, рука ее рефлекторно потирала громадный живот:
— Да ладно, отец Хью, Ханна мне нравится больше. У нее такой утешающий голос. Та была с норовом. С ее знанием Гента она будет полезнее графу Лавастину, чем нам здесь.
Хью, нахмурившись, еще мгновение смотрел на Ханну. Затем, с заметным усилием, он обратился к принцессе:
— Вы дали мудрый совет вашему собственному советчику, ваше высочество.
Сапиентия улыбнулась, она выглядела польщенной:
— Меня больше интересует, куда мы направимся, на юг в Вейланд и к герцогу Конраду или на север, чтобы встретиться с Лавастином у Гента? И что случилось с моей дорогой Теофану? Может быть, она стала монахиней в монастыре Святой Валерии?
Окружающие ее придворные дамы захихикали.
Хью молчал, но когда сплетни коснулись последних новостей — а новостей никаких и не было, — он присоединился к разговору о герцоге Конраде со своей обычной элегантностью, мягко урезонивая слишком энергичных и поддерживая тех, кто надеялся, что Генрих найдет мирное решение для возникающих недоразумений.
— Конечно, — соглашался он, — сила иногда необходима, чтобы получить то, что тебе принадлежит по праву, но Бог также одарил нас красноречием и хитростью, которые мы ценим в мудрых советниках. Лучше напрячь свои силы в борьбе против Кума и Эйка, чем тратить их на междоусобные распри.
Того же мнения, очевидно, придерживался и король Генрих. Он не повернул на юг, в Вейланд. Но когда начались весенние дожди и реки вспухли с началом таяния снегов, север тоже на какое-то время стал недоступен. Ожидая, пока подсохнут дороги, они посещали небольшие королевские имения, разбросанные вокруг Майни примерно в трех днях пути одно от другого. День Мариана и Новый год отпраздновали в Сальфурте, постились на Святую неделю в Альсгейме, Святого Эйрика и Святую Барбару отметили на севере в Эбсхаузене. По дороге из Эбсхаузена во дворец в Терсе Сапиентия почувствовала начало родов.
— В Терсе так удобно, — ныла Сапиентия, расстроенная и испуганная решением отца завернуть в монастырь Святой Ипполиты. — Я хочу в Терсу!
— Нет, — сказал Генрих, и по тону его было ясно, что спорить с ним бесполезно. — Молитвы святых сестер помогут тебе.
— Но они могут за меня молиться везде, где бы я ни находилась.
Хью взял Сапиентию за руку и обратился к королю:
— Ваше величество, но ведь и в самом деле дворец в Терсе больше подходит для появления на свет королевского отпрыска.
— Нет. Вопрос решен.
Сапиентия начала хныкать, хватаясь за живот, король, казалось, сейчас потеряет терпение. Ханна подошла к Сапиентии и зашептала ей на ухо:
— Ваше высочество, какая разница, в какой постели лежать, если Бог помогает вам? Молитвы святых сестер укрепят вас, а послушание даст вам новую милость отца.
Сапиентия прекратила хныкать и сжала руку короля:
— Ты прав, отец. Такой покровитель, как святая Ипполита, даст ребенку силу и храбрость, позволит ему вырасти крепким, сильным, настоящим воином.Генрих просиял и всю дорогу до монастыря не удалялся от дочери, родовые схватки которой усиливались.
