Пятьсот лет спустя - Браст Стивен (читать книги бесплатно полностью без регистрации сокращений txt) 📗
– Конечно, – сказала Сетра. – Вы ведь тоже дзур. А дзуры относятся к процессу затачивания клинка как к особому ритуалу – с одной стороны, такое мужественное занятие. А с другой – очень успокаивает. Подготовка к будущему, своего рода вызов, угроза, ровные ритмичные движения навевают мысли о клинке, его истории и судьбе. Это время, чтобы подумать о жизни и ее цели – и найти ответы на все вопросы. Потому что иначе дзур не может.
– Иногда, – мягко продолжала она, глядя на картину, так занимавшую Гиорга, – представители других Домов смеются над дзурами, называя их глупыми или слепыми. На подобные оскорбления нет ответа, поскольку дзур считает ниже своего достоинства за них убивать; однако у него есть клинок, и, затачивая его, дзур размышляет о дыхании будущего и славе, которая заключена вовсе не в том, чтобы тебя помнили, а в знании – ты бросил вызов целому миру, свершил невозможное и доказал всем, кто не является дзуром, что в сражении заключены величие и красота. И не важно, чем оно закончится. Вот какие мысли посещают дзура, когда он берет в руки точильный камень и смотрит на какой-нибудь предмет, напоминающий ему о прошлом. И в конце концов он начинает чувствовать порывы ветра, уносящего его в будущее.
На одно короткое мгновение Тазендре показалось, что Сетра говорит, обращаясь к самой себе, но потом она вздохнула и прошептала:
– Вы все понимаете.
– Я прожила долгую жизнь, друг мой, – улыбнувшись, ответила Сетра. – Более того, Гиорг был моим другом; он обсуждал со мной вещи, о которых никакой дзурлорд не станет говорить с представителем другого Дома.
– Да, наверное, – проговорила Тазендра, взглянув на Чародейку Горы Дзур. – Наверное.
Тазендра немного помолчала, а потом вдруг сказала:
– Жаль, что я его не знала.
– Да, – ответила Сетра. – Он бы вам понравился. Идемте. Я увидела то, что меня интересовало. Нужно приказать слугам сложить его вещи. Возможно, их захотят забрать родственники. Затем я попрошу навести в комнате порядок и застелить постель. Я намерена здесь поселиться и вечерами вспоминать о Гиорге. Мы найдем слуг, а потом попытаемся отыскать наших друзей, которые, вне всякого сомнения, находятся в Императорском крыле вместе с Каавреном.
– Миледи, – сказала Тазендра и показала на дверь.
– Миледи, – повторила за ней Сетра.
Тазендра вышла первой, и они направились по коридору как раз в тот момент, когда наемный убийца Марио вошел в Императорское крыло дворца.
ГЛАВА 27
В которой рассказывается о цареубийстве в первый, но не в последний раз
Если кто-нибудь возьмет за труд заглянуть в четвертый том монографии Дентраба под названием «Императорское крыло старого дворца», он узнает, что туда можно попасть через девяносто один вход. Каждый из них описан во всех подробностях: расположение, размер, функции, использование и история. Если же вместо этого вы посчитаете необходимым проштудировать работу Баррина «Архитектура старого Императорского дворца», в третьей главе восьмой книги имеется раздел «Девяносто один вход в Императорское крыло», хотя никаких деталей вы здесь не отыщете.
Возьмем еще один пример – в третьем томе «Истории дверей и окон» Каиру, которую можно найти в рукописи в Библиотеке Валлиста в Императорском дворце, автор утверждает, будто в Императорское крыло можно попасть через сто шесть входов, каждый из которых охарактеризован со страстью истинного знатока.
Нам не стоит беспокоиться по поводу точного числа дверей по двум причинам: во-первых, Г'ерет в ряде писем указывает на необходимость организовать охрану шести различных входов из внешнего мира в апартаменты, в которых в разное время суток может находиться его величество, – а посему нас будет интересовать именно это число. Во-вторых, нам доподлинно известно, как Марио проник во дворец, и данная информация является существенной для нашего повествования.
Следует отметить, что Марио без проблем вошел во дворец, поскольку в этот день гвардия находилась в плачевном состоянии – люди Кааврена устали, и потому обвести их вокруг пальца было проще простого. Однако Марио, обдумывая операцию, не знал, что обстоятельства сложатся именно таким образом, а потому решил не отступать от первоначального плана. За три часа до полудня он появился у главного входа в Императорское крыло, одетый в грязную коричневую тунику, свободные штаны, пахнущие отбросами, простые сапоги, уродливую шапку, а на плече мешок.
Он попросил аудиенции у императора, причем с таким видом, словно каждое слово давалось ему с трудом. Гвардеец, стоявший на посту, хоть и смертельно устал и отчаянно мечтал хорошенько отколотить и вышвырнуть бродягу вон, отлично знал, что тот в своем праве, а кроме того, ему было известно, как капитан относится к беспричинным побоям. Поэтому он подал сигнал, обозначающий данный вид просьбы, – обычно типы, вроде стоявшего перед ним оборванца, заявлялись раза два или три в месяц, впрочем, в последнее время они приходили каждый день.
– Кто-нибудь за тобой сейчас придет, – сказал гвардеец.
– Спасибо, милорд, – ответил Марио робким шепотом.
Вскоре появился служащий по имени Динб, который являлся Хранителем Первых Врат. Среди прочего в его обязанности входило заниматься представителями низших классов, пожелавших воспользоваться своим правом на аудиенцию у его величества, и уговаривать их от этого права отказаться. Следует самым решительным образом отмести подозрения в том, что теклы подвергались физическому насилию, как утверждали многие из них. Нет никаких причин им верить, поскольку в насилии не возникало необходимости. Методы убеждения срабатывали превосходно, а если его величеству все-таки приходилось за год встретиться с одним или двумя теклами или купцами, которым удавалось настоять на своем, те, кто отвечал за аудиенции его величества, считали, что тут нет ничего особенно страшного.
Динб отлично подходил для должности, которую занимал, как физически, так и (если нам будет позволено применить подобное выражение) духовно. Крупный иорич, могучего телосложения, с перекатывающимися под тонкой рубашкой мышцами и большой головой, заросшей светлыми кудрявыми волосами, скрывавшими лоб, и черными глазами, прежде работал на известного издателя лорда Ф. В его задачу входило встречать авторов и отвечать на вопросы, касающиеся публикаций и гонораров. Несмотря на солидный вид и способность навести страх на кого угодно, Динб был холодным и бесчувственным человеком. Если не считать рыбок, живущих в стеклянном аквариуме в его комнате, с которыми он часто и подолгу разговаривал, он не интересовался ничем, кроме своих обязанностей, кои исполнял старательно и с рвением.
Он провел Марио в помещение, специально отведенное для этих целей, – впечатляюще большую комнату, лишенную какой бы то ни было мебели. Ее стены украшали лишь изображения узников в цепях, узников перед казнью и портреты его величества, выглядевшего исключительно царственно. Здесь Динб задает просителю вопрос относительно того, какое дело привело его во дворец, а когда ему отвечают, что оно предназначено только для ушей его величества, начинает читать лекцию о том, сколь ценно время его величества, и заявляет, что в настоящий момент император занят решением чрезвычайно важных проблем.
Закончив, Динб добавляет таким тоном, что у посетителя возникает ощущение, будто с ним поделились государственной тайной, что именно сегодня его величество не настроен никого принимать; а предыдущий проситель совершил небольшую оплошность в соблюдении придворного этикета, и его немедленно отправили в тюрьму. Завершает его выступление предложение прийти в другой день.
Если проситель, хоть и демонстрирующий к этому моменту определенные признаки страха, продолжает настаивать на встрече с его величеством именно сегодня, Динб разводит руки в стороны, словно хочет сказать, что выполнил свой долг, и начинает подробно и в наводящих ужас подробностях описывать обыск, которому подвергнется посетитель. Причем время от времени он повторяет, что иначе нельзя – ведь безопасность его величества превыше всего.
