Двор шипов и роз (ЛП) - Группа A Court Of Thorns And Roses by Sarah J. Maas (читать книги полностью без сокращений бесплатно TXT) 📗
Это был не совсем вопрос, но я нуждалась в ответе.
Его чувственные губы изогнулись в полуулыбке.
— Знаю, — сказал он и исчез.
Глава 43
На последнее испытание мне выдали мою старую тунику и брюки — грязные, рваные и вонючие — но, несмотря на собственное зловоние, когда меня привели в тронный зал, я держала голову высоко.
Двери распахнулись и на меня обрушилась тишина зала. Я ожидала насмешек, возгласов, вспышек блеска золота в руках, когда они будут делать свои ставки, но на этот раз фэйри только смотрели на меня, а в масках — вглядывались особенно пристально.
Судьба их мира на моих плечах — как сказал Рис. Но я не думаю, что на их лицах мелькало одно только беспокойство. Я с трудом сглотнула, заметив, как некоторые из них касаются пальцами губ, затем протягивая руки ко мне — жест для погибших, прощание с мёртвыми. В их жестах не было ни намека на ехидство. Большинство этих фэйри принадлежат ко Дворам Высших Лордов — и принадлежали к их Дворам задолго до того, как Амаранта захватила их земли, их жизни. И если Тамлин и Рисанд играют в игры, чтобы сохранить наши жизни…
Они расступались, уступая дорогу, и я шла вперёд — прямо к Амаранте. Когда я остановилась у её трона, королева улыбнулась. Тамлин сидел на своём обычном месте, подле неё, но я не посмотрю на него — не сейчас.
— Два испытания позади, — Амаранта смахнула пылинку с кроваво-красного платья. Её чёрные волосы сверкали — сияющая тьма, угрожающая поглотить её золотую корону. — Осталось всего лишь одно. Интересно, будет ли это хуже — провалиться сейчас, когда ты так близко, — она искривила губы, и мы обе ждали смешков фэйри.
Но шипяще прыснули со смеху только краснокожие охранники. Остальные хранили молчание. Даже жалкие братья Люсьена. Даже Рисанд, где бы он ни был в толпе.
Я моргнула, чтобы прояснился взгляд обжигающих глаз. Возможно, как и в случае с Рисандом, их клятвы верности и ставки на мою жизнь были частью шоу. И, возможно сейчас — сейчас, когда конец неизбежен — они тоже встретят мою возможную смерть с остатками достоинства.
Амаранта окинула их пристальным взглядом, но, посмотрев на меня, она широко и сладко улыбнулась.
— Желаешь сказать пару слов перед смертью?
На языке вертелись тысячи проклятий, но вместо этого я посмотрела на Тамлина. Он никак не реагировал — его черты будто окаменели. Хоть краешком глаза я хотела увидеть его лицо — хотя бы на мгновение. Но всё, что мне необходимо было увидеть — его зелёные глаза.
— Я люблю тебя, — сказала я. — Не важно, что она об этом говорит, не важно, что люблю я всего лишь незначительным человеческим сердцем. Даже когда они сожгут моё тело, я буду любить тебя, — губы дрожали, и моё зрение затуманилось, прежде чем по холодным щекам скатились несколько тёплых слезинок. Я не вытирала их.
Он не отреагировал — его руки даже не вцепились в подлокотники трона. Я думала, что это его способ выдержать всё это, хоть от этого у меня в груди сжималось сердце. Хоть его молчание и убивало меня.
— Тебе повезёт, моя дорогая, если от тебя останется, что сжигать, — сладко проговорила Амаранта.
Я уставилась на неё долгим и тяжёлым взглядом. Но её слова не вызвали ни насмешек, ни улыбок, ни аплодисментов от толпы. Только тишина.
Это был дар, принесший мне храбрость, заставивший меня сжать кулаки, заставивший принять татуировку на руке. Честно или нет — до этого момента я побеждала её, и, умирая, я не буду чувствовать себя одинокой. Я не умру в одиночестве. Это всё, о чём я только могла просить.
Амаранта подпёрла рукой подбородок.
— Ты так и не разгадала мою загадку, верно? — я не ответила, и она улыбнулась. — Жаль. Ответ столь прелестен.
— Покончим с этим, — прорычала я.
Амаранта взглянула на Тамлина.
— Последние слова к ней будут? — спросила она, выгнув бровь. Когда он не ответил, она усмехнулась мне. — Что ж, очень хорошо, — она дважды всплеснула руками.
Дверь распахнулась, и охранники втащили три фигуры — две мужские и одну женскую — с коричневыми мешками на головах. Они пытались различить прокатившиеся по тронному залу шепотки, их скрытые лица вертелись по сторонам. У меня подогнулись колени, когда они приблизились.
Острыми ударами и грубыми тычками, краснокожие охранники вынудили трёх фэйри опуститься на колени у подножия тронного возвышения, но лицами ко мне. Ни их тела, ни одежда ничего не говорили о том, кто они такие.
Амаранта снова хлопнула в ладоши, и возникли три слуги, облачённых в чёрное, и ставшие рядом с каждым коленопреклонённым фэйри. В их длинных, бледных руках они держали тёмные бархатные подушки. И на каждой подушке покоилось по одному отполированному деревянному кинжалу. Лезвия не металлические, а ясеневые. Ясеневые, потому что…
— Твоё последнее испытание, Фейра, — протянула Амаранта, указав на стоявших на коленях фэйри. — Заколи ножом в сердце каждую из этих несчастных душ.
Я уставилась на неё, открывая и закрывая рот.
— Они невинны — не то, чтобы для тебя это имело какое-то значение, — продолжала она. — Ведь это не было проблемой в день, когда ты убила бедняжку из стражей Тамлина. И для дражайшего Юриана это не было проблемой, когда он безжалостно разделывал мою сестру. Но если это проблема… ну, ты всегда можешь отказаться. Разумеется, взамен я заберу твою жизнь, но сделка есть сделка, не так ли? Хотя, учитывая вашу историю убийств нашего народа, я бы сказала, я действительно предлагаю тебе подарок.
Отказаться и умереть. Убить трёх невиновных и жить. Трое невиновных, ради моего собственного будущего. Ради моего счастья. Ради Тамлина, его двора и свободы всех земель.
Древесина острых как лезвия кинжалов отполирована так искусно, что она сверкает в цветных отблесках стеклянных люстр.
— Ну? — спросила она. Она подняла руку, чтобы глаз Юриана мог хорошо рассмотреть меня, ясеневые кинжалы, и промурлыкала ему. — Не хочу, чтобы ты пропустил такое, давний друг.
Я не могу. Не могу этого сделать. Это не охота; это не ради выживания и не защита. Это хладнокровное убийство — убить их, убить мою душу. Но ради Прифиана — ради Тамлина, ради всех здесь, ради Элис и её мальчиков… Хотела бы я знать имя одного из наших богов, тогда бы я молила их вмешаться, я бы хотела знать хоть какие-то молитвы, чтобы молить о наставлении и прощении.
Но я не знала ни молитв, ни имён наших забытых богов — только имена тех, кто останется в рабстве, если я не буду действовать. Я молча повторяла эти имена, хотя ужас от того, кто стоит передо мной на коленях, начал полностью меня поглощать. Ради Прифиана, ради Тамлина, ради их мира и моего… Эти смерти не будут напрасны — даже если они навечно проклянут меня.
Я шагнула к первой фигуре на коленях — самый долгий и самый жестокий шаг, который я когда-либо совершала. Три жизни в обмен на освобождение Прифиана — три жизни, которые не будут потрачены зря. Я могу это сделать. Я могу это сделать, даже если Тамлин смотрит. Я могу принести эту жертву — могу пожертвовать ими… Я могу это сделать.
Пальцы дрожали, но первый кинжал уже был у меня в руке, рукоять прохладная и гладкая, деревянное лезвие тяжелее, чем я думала. Три кинжала, потому что она хочет, чтобы я ощущала агонию снова и снова, берясь за новый кинжал. Она хочет, чтобы я это понимала.
— Не так быстро, — усмехнулась Амаранта, и охранники, удерживающее первого фэйри на коленях, сорвали мешок с его головы.
Это был красивый юноша из Высших Фэ. Я не знала его, никогда не видела, в его голубых глазах читалась мольба.
— Так-то лучше, — махнула рукой Амаранта. — Продолжай, Фейра, милая. Наслаждайся.
Его глаза были цвета неба, которое я никогда не увижу, если откажусь убить его, цвета, который никогда не уйдёт из моих мыслей, который я никогда не забуду, сколько бы раз я его не рисовала. Он покачал головой, его глаза настолько расширились, что вокруг всего зрачка показался белок. Он тоже никогда не увидит небо. Как и все фэйри здесь, если я провалю испытание.
