Луна над Лионеей - Осипов Сергей (читать книги без сокращений txt) 📗
Потом в холле «Оверлука» Настя так же внезапно наткнулась на Давида Гарджели, причем тот был не сам по себе, а в компании двух рослых парней с короткоствольными автоматами.
– Какими судьбами? – поинтересовалась Настя.
– Смайли позвонил и рассказал про ваши трудности.
– И ты по доброте душевной решил помочь.
– Доброта душевная – это не ко мне. У вас хранится мое имущество…
– Ты про Лизу?
– Про нее самую. Я заинтересован в сохранности своего имущества. К тому же Смайли намекнул, что вы ожидаете нападения Леонарда, а я не хочу пропустить такой праздник.
– Ожидаем, – согласилась Настя. – Ты не представляешь, как выматывает это ожидание! Еще немного, и я начну скандировать: «Дедушка Леонард, приходи!»
– Думаешь, это поможет?
– Нет, но по крайней мере развлечемся. Между прочим, не уверена, что автоматы пригодятся против Леонарда. Он ведь волшебник, ты в курсе? Умеет существовать вне физического тела и все такое прочее…
– Неужели? А ты в курсе, что я тоже кое-что умею? И я говорю не о кроликах и цилиндрах, – самодовольно ухмыльнулся Гарджели. – А насчет автоматов… Ничего, автоматам тоже найдем применение…
Давид привез с собой двадцать бойцов из службы безопасности корпорации «Райдер», которую он унаследовал от старшего брата. Этим он увеличил население Лионеи почти вдвое. Где-то в тумане бродили Амбер Андерсон, Бернар, Иннокентий, Смайли – все они по разным причинам считали, что идти им из Лионеи некуда. А еще тут была Марина.
На самом деле ее звали Розмарин, так у нее значилось в документах, однако Настя посчитала это имя возмутительно претенциозным и стала звать девушку Мариной. Та не возражала. Марина вообще оказалась очень покладистой, только вот не понятно было – то ли это ее истинная черта характера, то ли она просто хорошо выполняла свои служебные обязанности.
Вообще, все это было похоже на неуместную шутку, и Настя даже позвонила Смайли, чтобы тот позвонил королю и перепроверил. Смайли сказал Насте, что это не шутка, а Протокол.
– Тебе по статусу положено иметь секретаря, просто долго не могли подобрать ничего подходящего…
Теперь подобрали. Судя по сопроводительным документам, Марине исполнилось двадцать два года, она происходила из польско-французской семьи, и это была ее первая полноценная работа после университета и специальных пред-Лионейских курсов. В папке было еще много хвалебных отзывов, каких-то дипломов и грамот, но и это не могло убедить Настю в реальности происходящего.
– Ты ведь знаешь, что у нас тут, скажем так, финансовые затруднения? – спросила она. Марина кивнула.
– Финансовые затруднения – это значит, что тебе не будут платить зарплату.
Марина опять кивнула, и ее круглые очки съехали на кончик носа.
– Сейчас никто сюда не едет на работу, наоборот, все бегут отсюда, – совсем разоткровенничалась Настя. – Понимаешь?
– Понимаю, – сказала Марина. – Просто Лионея очень хорошо смотрится в резюме. И зарплата тут не главное.
– В резюме?
– Ага, – жизнерадостно кивнула Марина и еле-еле успела придержать пальцем очки. – На будущее.
Настя вздохнула. В последнее время она как-то позабыла о таких вещах, как резюме, и о таком понятии, как будущее. А вот ее секретарь, плотная двадцатидвухлетняя брюнетка с ножками, как бутылочки, – она строила какие-то планы для этого будущего. Живут же люди.
Возможно, Марина сама по себе была замечательной девушкой, но только вот ее приоритетом в Лионее стало пресловутое резюме, и в результате свою секретарскую работу она восприняла как священную миссию. Уже через пару дней Насте захотелось отправить Марину в бессрочный отпуск, тем более что фиксировать в ежедневном режиме ее, Настины, мысли и поступки… Не очень удачная затея.
В конце концов Настя нашла своему секретарю занятие – вручила ей ноутбук и велела привести в порядок разрозненные записи, которые вела с прошлой осени. Свести все в один файл, почистить грамматику и все такое прочее.
– Это ваш дневник? – уточнила Марина.
– Что-то вроде того.
– Но тогда… Это же личное, – потупилась Марина.
– Личное, – согласилась Настя. – Но приличное. Когда я в последний раз перечитывала эту дребедень, описания сексуальных оргий там не было, но если ты допишешь их сама, я буду только благодарна. Моя жизнь была не слишком богата на оргии.
– Моя тоже, – тихо призналась Марина, взяла ноутбук и пропала на несколько дней, предоставив Насте возможность продолжить неспешные прогулки по опустевшей Лионее. Несколько позже Настя сообразила, что записи, с которыми теперь возилась Марина, были не чем иным, как ее, Насти, завещанием. Проснувшаяся вдруг интуиция потребовала привести бумаги в порядок, ибо потом на это могло уже не хватить времени. В связи с отсутствием движимого и недвижимого имущества, при наличии подозрительного титула жены беглого принца, единственное, что можно было передать по наследству – это рассказ о собственной жизни, однако и это сомнительное сокровище передавать было, в общем-то, некому. Практическая польза от приведения этих записей в божеский вид могла состоять лишь в том, что Марина, поневоле вникнув в содержание, поймет, насколько иллюзорны ее мысли о будущем, и тем самым избавит Настю от необходимости убивать Маринины надежды собственноручно.
В ее одиноких прогулках содержалось не только лекарство против застывшего времени, не только способ повернуться спиной к королевскому дворцу, но еще и крохотная, невидимая невооруженным глазом надежда, что на следующем повороте она столкнется нос к носу с высоким мужчиной в длинном черном пальто и скажет ему вымученную, отрепетированную долгими холодными ночами фразу…
Звонок мобильного телефона разнесся по улице не хуже колокольного звона. Настя поспешно схватилась за трубку и услышала голос Смайли.
– Ты смотришь телевизор?
– Нет, а что?
– Включи.
– Ладно. А какой канал?
– Неважно, – сказал Смайли, и связь прервалась. Настя растерянно посмотрела на дисплей, потом посмотрела вокруг.
Если кто-нибудь когда-нибудь станет проводить опрос на тему «Где вас застало начало конца света?», ее ответ будет не слишком эффектным: «Напротив обувного магазина, того самого, откуда на прошлой неделе Иннокентий стащил две пары зимних ботинок».
ИНТЕРЛЮДИЯ НОМЕР ТРИ
1
Дорога от города до замка Уолстен заняла около сорока минут, и все это время они говорили, не замолкая ни на минуту, и, как показалось Анабелле, совершенно не слушая друг друга. Отец твердил, что в девять вечера он обязан вернуться в офис, чтобы не пропустить важный звонок из Америки. Мать говорила о чувстве неудобства, которое каждый раз охватывает ее на этих рождественских приемах, потому что родственницы со стороны мужа – самовлюбленные дуры! – превращают благотворительный ужин в ярмарку тщеславия и демонстрацию последних парижских мод. О своих неудобствах и о тщеславии родственниц мать могла говорить часами.
Когда машина въехала в ворота замка и на нее упали отблески рождественских огней, опутавших замок и ограду вокруг него, родители вспомнили про Анабеллу.
– Постарайся нас не опозорить, – сказал отец.
– Это очень важное событие, – сказала мать.
– Общайся с другими детьми, – напутствовал отец. – Потом это сможет тебе пригодиться.
– Не сутулься, – шептала мать. – И ради бога, сделай что-нибудь со своим лицом. Я хочу сказать – это все-таки Рождество, улыбайся…
Анабелла хотела сказать, что улыбаются, когда весело, а ей сейчас совсем невесело, несмотря на Рождество, потому что замок Уолстен – довольно мрачное и холодное место, и ей очень жаль сироток, которые вынуждены жить в этом замке. Хотя, с другой стороны, – это все же лучше, чем быть бездомным и замерзнуть на улице в холодную рождественскую ночь. Анабелла читала о таких случаях в книгах, но не была уверена, можно ли доверять всем книжным историям.
