Камень второй. Горящий обсидиан - Макарова Ольга Андреевна (книги без регистрации бесплатно полностью сокращений .txt) 📗
…Как неожиданно нахлынуло одиночество!.. У Эдны никогда не будет ничего такого… Опустив голову, она уже собиралась уйти, как заметила, что Максимилиана нет с ней рядом. Миг спустя Эдна нашла его глазами в толпе — и не поверила своим глазам…
Милиан, нелюдимый Милиан пробирался к сцене!.. Зря Эдне казалось, что он никогда не замечает ее печали…
Хромого паренька с посохом встретило выжидающее, полное любопытства молчание. Он улыбнулся Эдне со сцены и сказал всем:
— Я спою вам песню на языке Черных Островов. И я говорю сразу: никто из вас не знает такой песни…
Глубоко вздохнув, он запел…
Удивительно, как у пятнадцатилетнего мальчишки, который, к тому же, недавно перенес тяжелую болезнь легких, хватило дыхания исполнить это…
Песни островитян протяжны и необъятны, как море, омывающее сами острова. Тяжело просто исполнить одну. А уж исполнить так, чтобы она брала за душу и благодарные слезы текли по щекам слушателей… это надо быть настоящим чернокожим островитянином… это надо родиться на Черных Островах…
…Макс пел так, как пел бы Бала, будь он жив… Да, это была память Мараскарана, самая сокровенная ее часть: эту песню сложила мать Балы к рождению сына. Таков обычай далеких островных земель: каждому ребенку должна быть дарована собственная песня. Ею он будет встречать каждый новый год своей жизни. И под нее уйдет в мир иной…
Чуть позже Макс переведет ее Эдне, даже не пытаясь перестроить слова так, чтобы появилась рифма, ибо слишком ценны сами слова…
Все, кто слушал, притихли. Миг тишины — как миг истины… А потом весь общий зал прямо-таки взорвался криками. Многие просили спеть снова. Но Макс не смог бы, даже если бы захотел: он так охрип, что теперь едва мог говорить. Пока герой вечера, прихрамывая, спускался со сцены, кто-то сунул ему кружку эля — та пришлась весьма кстати, чтобы омыть горящее от перенапряжения горло.
Из пестрой толпы навстречу Максимилиану бросилась счастливая Эдна и повисла у него на шее. Макс не пошатнулся, лишь крепче оперся на посох: он не хотел казаться слабым ни себе, ни кому-то еще. Будь здесь чуть больше места, он подхватил бы Эдну на руки…
Хозяин сдержал слово и выдал поистине царский приз за одну эту песню: тридцать монет серебром и два музыкальных кристалла. В один уже была заключена исполненная Максом песня (хозяин не терял даром времени, как только услышал о Черных Островах; можно вообразить, сколько он выручит, продавая кристаллы с такой экзотикой), другой кристалл был чист…
Тот, что с песней, Макс отдал Эдне, а второй оставил пока у себя. Что же до денег, то за эту ночь все тридцать монет были потрачены.
Так закончилась суббота…
Глава двадцать шестая. Чистый кристалл
Разные бывают пророчества. Мне выпало целых два. Одно кричал на городских улицах безумец Кроган. Это было злое. Другое — доброе — пришло ко мне с Черных Островов, с памятью Балы Мараскарана. Они были так похожи. И так различны. В одном я губил мир. В другом спасал.
Я до сих пор не знаю, какое выбрал на самом деле.
— …Город такой тихий, — с нежностью произнесла Эдна, глядя на серенькое утро за высоким арчатым окном. — После праздника всегда так… Слышно, как дышит море… как поют птицы… Только изредка кто-нибудь пройдет по улице: воскресное утро, все спят…
Она перевела взгляд обратно на Максимилиана. Тот безмятежно лежал на кровати, поверх одеяла. Было жарко, и рубашку он снял; не так давно Эдне удалось приучить его не прятать от нее своих жутких шрамов. «Ты мой, — говорила она. — Ты мой весь. Родной, близкий… Красивый…» И скупое утреннее солнце, тепло касавшееся грубых узоров, начертанных белыми рубцами на бледной коже, уже ничего не значило для Макса…
Но он действительно был красив. Худощавый и широкоплечий юноша, в котором уже угадываются взрослые черты. А шрамы… как отметины, оставленные временем и варварами прекрасной мраморной статуе, они не могут испортить истинной красоты.
