Султан Луны и Звезд - Арден Том Дэвид Рэйн (книги онлайн полностью txt) 📗
От таких мыслей на глаза старого морского волка набежали слезы, и он раздраженно смахнул их. Ох, эта треклятая суша размягчила его сердце! Он приподнялся на локтях и недовольным взглядом обвел свои роскошные покои. Сколько же времени он проспал? За окнами сгущались сумерки, а в желудке у капитана, дотоле набитом обильными сытными кушаньями, теперь образовалась пустота, о чем желудок заявлял громким урчанием. Капитан этим был очень недоволен, но утешил себя мыслью о том, что без пропитания человек жить не может. А если здесь потчуют только мерзкой иноземной стряпней — что ж, пусть будет иноземная стряпня, куда деваться? Но вот только почему бы здешним поварам не приготовить свиной солонинки да не подать к ней злой горчички — вот этого капитан Порло никак не мог взять в толк. Тьфу, да и только!
«Сейчас, — думал он, — самое время явиться какому-нибудь очередному слуге, чтобы помочь мне подняться и пристегнуть деревяшку». Но на самом деле во дворце все пошло наперекосяк с тех пор, как город захватили уабины. Когда же кончится это безобразие? Капитан сказал лорду Эмпстеру о том, что неплохо было бы поднять паруса «Катаэйн» и убраться из Куатани подобру-поздорову, но Эмпстер только рассмеялся. Помимо всего прочего, уабины бдительно стерегли пристани и к кораблям никого не подпускали. Плохи были дела, совсем плохи!
Капитан, хмуро сдвинув брови, потянулся за протезом, когда вдруг услышал знакомое царапанье коготков.
На подоконнике открытого окна сидела обезьянка Буби.
— Буби, мой миленький девочки! Где ты пропадали? Лазили тут и там по этот злосчастный дворцы? А я говорил ты, чтобы ты опасаться кобра, говорил, а? Хорошо еще быть, что ты умей так сильно высоко прыгай, а то бы они тебе мигом хвост откусай!
Дурное настроение капитана мигом развеялось. Он раскинул руки, ожидая, что Буби немедленно устремится в его объятия. Поэтому он немало изумился, когда обезьяна проворно спрыгнула на пол, побежала к двери и лапкой поманила его за собой.
— Буби? Буби, что такое стрястись, мои девочка? Ну, постоять немножко, подождать, пока я пристегивай мой деревяшка!
Обезьянка уселась у двери, не спуская глазенок со своего хозяина. Взгляд ее был на редкость серьезен.
— Разве ваганам можно верить?
— Деру дал, говоришь?
— Как последний трус поганый!
— Что? И бросил бедолагу Малявку?
— Теперь его не сыскать, верно?
— А ты разве там не был, Рыба?
— Я что — грязный ваган?
— Ваган не ваган, а грязный, это точно!
— Но только не ваган!
Фаха Эджо не выдержал и расхохотался, вот только невесело. Затянувшись трубкой, козлобородый парень свирепо глянул на Рыбу, который стоял перед ним с самым дерзким видом, потом перевел взгляд на Раджала. Тот устроился на груде тряпья и равнодушно теребил прихваченную с рыночной площади веревку. Только свечерело — а обстановка в «царстве Под» уже накалилась порядочно. Сверху доносился топот веселившихся завсегдатаев харчевни «Полумесяц», а внизу бушевали другие страсти. На бочонке в углу, шипя, горел масляный светильник, и его тусклый свет едва озарял Аиста, Губача и Сыра.
— Я з-за Рыб-бу, — промямлил Аист.
— От ваганов — одни несчастья, — пробормотал Губач.
— Они воняют, — заметил Сыр.
Фаха Эджо вздохнул. Может быть, все они были правы. Но в шайку Раджала позвал он, а он не желал признаваться в собственной ошибке. Да и потом, уж кто бы болтал насчет вони, так только не Сыр!
Фаха так и сказал.
— Ваганы сильней воняют, — возразил Сыр и набычился.
— Во-во, точно, сильней, — прошамкал Губач. Он пристроился рядом с мешком, наполненным дарами моря, и в данный момент старательно обсасывал здоровенную креветку — похоже, полуживую. По подбородку мальчишки стекал липкий сок. — Поубивать бы их всех, правильно?
— Кого? — ухмыльнулся Аист. — Креветок?
— Ваганов, — сплюнул толстый мальчишка. — Вот только не всех перебили. А от тех, что остались, одна беда. И с чего ты решил взять в шайку вагана, Фаха?
Для бывшего пастуха ответ на этот вопрос был очевиден.
— Они же знатные воры, верно? Воры, лжецы и шарлатаны!
Раджал с такой силой растянул в стороны веревку, что костяшки его пальцев побелели. Он мог бы возразить, но зачем? Да, он гордился тем, что он — дитя Короса, но что толку было здесь от его гордости? Отчаяние охватило его, и он мечтал только об одном: оказаться рядом с Джемом, пуститься на поиски кристаллов. Раджал скрипнул зубами. Сыр ткнул пальцем в сторону Раджала, а жестокие слова, которые затем произнес мальчишка, прозвучали, как эхо мыслей, терзавших юношу:
— Он потерял Малявку!
— И те-еперь е-его у-уабины ко-окнули, как пить дать! — заикаясь, вымолвил Аист.
Раджал в сердцах хлестнул веревкой по полу, как бичом.
— Так что же вы все его не ищете, если так за него переживаете?
Он ведь велел Рыбе присмотреть за Малявкой. Разве он был виноват в том, что Рыба повел себя так глупо?
— Ах ты, грязный ваган! — процедил сквозь зубы Рыба и сжал кулаки.
— Грязный? Вонючий! — уточнил Сыр.
— Во-во, и одна беда от него! — снова прошамкал Губач, продолжавший с аппетитом пожирать сырых креветок.
Фаха Эджо хлопнул в ладоши.
— Хватит! Распустили языки! Вы ведь даже не знаете толком, потерялся Малявка или нет. Прыщавый его пока что ищет, правильно я говорю? — Предводитель «поддеров» принялся расписывать достоинства буфетчика, которого недавно принял в шайку. Да он был урод, но при этом жутко юркий. Станешь юрким, ежели надо с утра до ночи лазать на матчам то вверх, то вниз. И прятаться по углам здорово умел. И уж если кто разыщет Малявку, так это Прыщавый. — Подумать только, а ведь мы его чуть было в калеку не превратили, а, Губач? Пожалели мы малого — попрошайка из него не больно симпатичный получился бы.
Похвалы в адрес Прыщавого у Губача вызвали только ругательства. Он извлек из мешка небольшого угря, оторвал у него голову и принялся высасывать рыбий сок.
— Вот Малявку стоило бы хромым сделать, — прочавкал он. — Я ж тебе говорил, Фаха, а, говорил же? В общем, ежели этот паршивец вернется, я ему сам лапы отрублю, это я тебе точно говорю. Поделом ему будет, чтоб не болтался невесть где.
— Оставь Малявку в покое! — прорычал Рыба и вырвал у Губача мешок. Достав оттуда маленького кальмара, он проглотил его целиком. — Что бы тебе вагану мослы не отрубить, а?
Раджал не выдержал.
— Перестаньте называть меня ваганом!
— А кто ж ты такой, как не ваган? — осклабился Рыба и вытащил из мешка лангуста. Облизнув на пробу шершавую клешню, он грязно выругался — порезал язык.
Губач расхохотался и чуть не поперхнулся.
Аист, растерявший половину зубов в драках, удовольствовался парочкой морских слизней. По его маленькому, короткому подбородку стекала слизь.
— Ваганы с-с-скользкие и ли-ипкие, — заключил Аист. Скользкими и липкими были и слизни, и угри — вот это точно. Аист покрепче сжал слизня, и между пальцами у него потекла вязкая жидкость. В следующее мгновение жидкость брызнула в глаз Губачу. Толстый мальчишка взвыл, выронил угря, которого тут же проворно схватил Сыр, некоторое время завистливо наблюдавший за едоками. Он затолкал кусок угря в рот, скривился и был уже готов с отвращением выплюнуть рыбу, когда разъяренный Губач навалился на него всем телом. В одно мгновение в «царстве Под» начался сущий кавардак. Мальчишки клубком покатились по полу. Во все стороны полетели рыба и креветки.
А потом послышался стук, и в каморке стало темно — хоть глаз выколи.
— Лампа!
— Губач, жирный ты осел!
— Не виноват я!
— Это ваган начал!
— Хватит называть меня ваганом!
Тишину во время наступившей паузы нарушало только тяжелое дыхание мальчишек. Сверкнуло огниво, и Фаха Эджо встал над своими дерущимися приятелями, словно козлобородый идол. Он поднял лампу и попробовал ее снова разжечь, но у него не получилось. Тогда он швырнул бесполезную лампу в угол и быстро зажег самодельную свечку. Держа ее в руке, он принялся расхаживать туда-сюда между лестницей, мешками, бочонками и ногами мальчишек.
