Девять принцев Амбера .Тетралогия - Желязны Роджер Джозеф (бесплатные книги полный формат txt) 📗

— Иди, пожалуйста, за мной, — промолвила она, повернулась и полезла по скалам.

Я взглянул на Мондора, пожал плечами и последовал за ней, Мондор пошел следом. Мы поднялись к неровной каменной стене. Фиона добралась до нее первой и направилась к косому карнизу, расположенному примерно посередине стены. Она шла по нему до тех пор, пока не добралась до того места, где каменная стена была расколота У-образной расселиной. Затем она встала к нам спиной и свет зеленого неба переливался странными оттенками в ее красивых волосах. Я подошел ближе и посмотрел туда, куда был направлен ее взгляд. На поверхности долины, откуда мы поднялись, немного ниже и влево от стены крутилась, словно волчок, большая черная воронка. Кажется, именно она и являлась источником слышимого рева. Земля вокруг нее заметно потрескалась. Некоторое время я пристально рассматривал это явление, но воронка не изменила ни формы, ни положения. Наконец, я прочистил горло и прервал молчание:

— С виду похоже на большое торнадо, которое не двигается.

— Вот потому-то я и хочу, чтобы ты прошел новый Лабиринт. Я думаю, он доберется до нас, если мы не доберемся до него первыми.

Если бы у вас был выбор между способностью замечать ложь и способностью открывать истину, то что бы вы выбрали? Было время, когда я думал, что это разные способы сказать одно и то же, но теперь так не считаю. Большинство моих родственников, например, столь же хорошо видят насквозь разные увертки, как и прибегают к ним. Однако я не совсем уверен, что их волнует истина. С другой стороны, я всегда чувствовал, что в поиске истины есть что-то благородное, особенное и почетное, чем я сам пробовал заняться, когда проектировал Колесо-призрак. Мондор, однако же, заставил меня усомниться в этом. Конечно, на самом деле все обстояло не так четко и определенно. Я понимаю, что данная ситуация скорее констатация психологической установки. И все же я вдруг стал допускать, что возможны крайности до грани безрассудного риска, и чересчур уж долго я позволял дремать своим определенным критическим свойствам. Потому-то я и задумался, что же все-таки стоит за просьбой тетки.

— Что делает его угрозой? — осведомился я.

— Это теневая гроза в форме торнадо.

— Такое бывало и раньше.

— Верно. Но они имеют тенденцию передвигаться по Отражениям. А это тоже распространяется на области Отражения, но совершенно стационарно. Впервые воронка появилась несколько дней назад и с тех пор никак не изменилась.

— А какой срок по времени Амбера?

— С полдня, а что?

— Не знаю. Просто любопытно, — я пожал плечами. — И все же я не вижу, почему это является какой-то угрозой?

— Я говорила тебе, что такие грозы стали часты с тех пор, как Корвин начертил добавочный Лабиринт. И теперь они изменяются как по своему характеру, так и по частоте. Так что требуется скорей пройти этот Лабиринт.

Миг размышлений подсказал мне, что тот, кто обретет власть над отцовским Лабиринтом, станет хозяином каких-то странных и страшных сил. Или хозяйкой…

Поэтому я спросил:

— Предположим, я пройду его, а что потом? Насколько я помню по рассказу отца, я просто закончу путь в середине точно так же, как и в Лабиринте Амбера. Что же ты из этого узнаешь?

Я вглядывался в ее лицо, отыскивая какие-нибудь признаки проявления чувств, но мои родственники отлично владеют собой и не склонны выдавать себя таким примитивным образом.

— Как я понимаю, — напомнила она, — Бранд сумел козырнуться в него, когда Корвин находился в центре.

— Это я знаю.

— Поэтому, когда ты доберешься до центра, я смогу пройти туда по Козырю.

— Думаю, сможешь, и тогда в середине Лабиринта будут стоять двое.

— А оттуда мы будем в состоянии отправиться в место, куда нельзя добраться ни из одной точки Амбера или Отражений.

— Куда же? — осведомился я.

— В изначальный Лабиринт, стоящий за этим.

— Ты уверена, что такой существует?

— Должен… Такая конструкция по самой своей природе должна существовать, но не здесь, а на более основном фоне реальности.

— И зачем же мы туда отправимся?

— Именно там скрыты его секреты. Вот там-то и можно узнать самые сокровенные тайны его магии.

— Понятно… — протянул я. — А что потом?

— Как что? Там ты сможешь узнать, как избавиться от бед, вызванных этой штукой.

— И это все?

Глаза Фионы сузились.

— Мы узнаем все, что сможем. Мощь есть мощь, и она представляет собой угрозу, пока ты ее не поймешь.

— Но прямо сейчас действует множество факторов, куда более реально угрожающих, — заметил я, — Этому Лабиринту придется ждать своей очереди.

— Даже если он представляет силы, нужные тебе, чтобы разделаться с другими проблемами? — спросила Фиона.

— Даже при этом, — подтвердил я. — Это предприятие может оказаться слишком длительным, а у меня на это нет времени.

— Но ты же не знаешь этого наверняка!

— Правильно! Но коль скоро я этим займусь, назад пути не будет.

Я не добавил, что не собираюсь брать ее в изначальный Лабиринт, а там предоставлять ей свободу действий. В конце концов, она уже однажды попробовала свои силы в коронации монархов. И если бы в те дни Бранд сумел сесть на трон Амбера, она стояла бы твердо за него, что бы она ни утверждала по этому поводу в настоящее время. По-моему, она собиралась просить меня доставить ее в изначальный Лабиринт, но сообразила, что я уже обдумал этот вариант и отверг его. Не желая терять лицо, получив отказ, Фиона вернулась к первоначальным аргументам.

— Я предлагаю тебе обдумать эту проблему, если только ты не желаешь видеть, как рвутся миры.

— Ты говоришь это уже не в первый раз, и я не верю тебе. Я по-прежнему думаю, что возросшая активность теневых гроз является следствием повреждения и ремонта изначального Лабиринта. А если мы станем экспериментировать с новым Лабиринтом, о котором ничего не знаем, то можем лишь ухудшить дело.

— Я не собираюсь экспериментировать с ним, — перебила она меня. — Я просто хочу изучить его.

Между нами вдруг сверкнул Знак Логруса. Вероятно, она тоже как-то увидела или почувствовала его, потому что отпрянула в тот же миг, что и я. Я повернул голову, почти наверняка зная, что увижу. Мондор поднялся на каменную стену с выступами, похожими на зубцы. Он стоял неподвижно, словно был частью ее, подняв руки. Я подавил желание крикнуть ему, чтобы он остановился, но он знал, что делал. И я был уверен, что он все равно не обратил бы на меня ни малейшего внимания. Я двинулся к месту, где он стоял, и взглянул через плечо на крутящуюся штуку над потрескивающей равниной. Сквозь образ Логруса я ощутил темный ужасный напор силы, открытой мне Сухьи на его последнем уроке. Теперь Мондор взывал к ней и вливал ее мощь в теневую грозу. Неужели он не понимал, что высвобожденные им силы Хаоса будут распространяться до тех пор, пока не потекут по страшному руслу? Неужели он не видел, что если эта угроза — знамение Хаоса, то он превращает ее в истинно чудовищное явление? Гроза разрасталась. Рев усиливался. На воронку было страшно смотреть. Я услышал, как ахнула позади меня Фиона.

— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь! — крикнул я ему.

— Через минуту-другую узнаем, — отозвался он, опуская руки.

Знак Логруса мигнул передо мной и пропал.

Некоторое время мы наблюдали за этой проклятой штукой, становившейся все больше и шумнее.

— Ну и что ты этим доказал? — спросил я.

— Что у тебя нет терпения, — ответил Мондор.

В этом явлении не было ничего практически поучительного, но я продолжал наблюдение. Внезапно шум стал с перебоями. Темная воронка неожиданно задергалась, вытряхивая набравшийся при сжатии мусор. Вскоре она восстановилась до первоначального размера и звук вновь стал ровным.

— Как ты это проделал? — удивился я.

— Я ничего не делал. Все само настроилось.

— Такого не может быть, — заявила Фиона.

— Вот именно, — согласился он.

— Я что-то потерял нить твоих рассуждений, — признался я.