Полет над бездной (СИ) - Махомет Анастасия (электронные книги бесплатно .txt) 📗
Я смотрел затаив дыхания каждый раз, когда Валера наводил на него пистолет и этот ребенок, будто чувствуя угрозу, ответил ему тем же. Это противостояние без движения, будто даже без дыхание, застывшая картина. Если бы тогда Валера знал, что этот мальчик и есть друг его дочери, как бы он поступил? Я думал об этом много раз, но не знал ответа, но тогда он медлил, возможно, боясь проиграть двоим. Он старался дотянуться до кнопки тревоги под своим столом, не привлекая внимания. Все тогда замерло, наверно даже Илья застыл только потому, что боялся начать движение и спровоцировать одного из них на выстрел, но даже тишина и покой никого не могли спасти от разрешения этой ситуации. Хотел бы я знать кто все же выстрелил первым…
Два выстрела прозвучали с минимальной разницей, в доли секунды, так что один обернулся эхом второго, но… Я видел как Сэт осел, буквально падая в руки Вересова с раной в груди, но я не верил своим глазам, видя дыру во лбу лучшего друга. Этот ребенок при всей своей слабости измотанной смог убить мага. Меня чуть трясло от этого осознания в первый раз, будто я увидел как детской рукой сама судьба покарала меня и моего товарища и обрекла меня жить с этим уроком.
Я сидел на больничной койке и плакал, чувствуя, как дрожат руки. Нога тогда заныла пульсирующим нарывом, будто подтверждала мои мысли и я коснулся гипса, понимая, что это был мой урок и если я буду теперь хромать до конца жизни, я буду только рад, ведь так я никогда не забуду то, как приблизился к осознанию.
Когда Илья вынес мальчишку в коридор, конечно же наткнулся на меня, спешащего на шум стрельбы и убил бы один выстрелом если бы не этот ребенок. Его окровавленные руки легли на руку учителя и так мягко забрали у него оружие.
Я стоял как столб, не понимая что происходит и не смея перечить ребенку перед которым был непомерно виноват.
― Простите, — прошептал мне Сэт и тут же выстрелил.
Я думал это конец, но нет, я лишь выстрелил с простреленным бедром и адской болью. Я оставался жить, а они уходили. Я был обязан ему жизнью, а мой друг обязан ему смертью.
И ведь этот мальчишка наверняка помнил Валеру и знал кто он, что же он чувствовал убивая его? Этот ребенок…
Тогда он как сама судьба перевернул все мое мировоззрение. Что в больнице, что на похоронах, что пред хранителями струн, я все думал о том что на самом деле было, что произошло за маской событий всем известным, чем было то убийство и почему я на самом деле все еще был жив. Я так хотел понять. Хотел его увидеть, и с ним поговорить, но я знал что это не верно, что это будет ему лишь мучением. Я наблюдал по возможности за его путем и за тем, как он шел по жизни, чувствуя лишь вину. Я все пытался понять этого человека суть его силы и его воли, как одну из тайн мира, но вот теперь я стою перед его могилой и зная о нем не мало, совсем ничего не понимаю. Я его не понимал, не понимаю и никогда уже не пойму, но если кто-нибудь хоть немного приблизиться к тому чем был этот мальчишка я буду готов пойти за ним на край света, как за волей самой жизни. Я совсем ничего не понимаю. Не знаю зачем он жил, куда он шел и что чувствовал, я только знаю, что не встреть я его когда-то так и остался белым магом идущим каким-то там путем какого-то закона ни о чем совсем не думая, только все же был бы рад умиреть вместо него и эта мысль меня пугает…
Роковая встреча, ставшая уроком ни ему, а мне, я не верю до сих пор, что приклоняю колено перед могилой человеческого ребенка с черной меткой и седыми волосами.
25
«Прости меня»
Какие основания были у него покончить с собой? А ведь для того, что бы жить, нужны более веские основания, чем для того, что бы умереть.
Держа в руках старую давно измазанную газовую горелку, что служила вместо лампы, Максимум спускался в низины подвала, где не было света, где не было магии и лучше было там не использовать ничего противоестественного, так говорил его учитель, а он следовал этому правилу, используя для освещение то, что использовалось прежде, так и не поняв до конца тайну этой подземной библиотеки. Он не понимал ее и много не знал, зато точно знал, что книги, хранящиеся здесь хранят в себе давно утерянные знания и рассказывают о том, что давно исчезло в истории, о том, что порой уже и не понять, но сейчас только что-то подобное могло его спасти. Он точно знал, где и что здесь лежит, там на верху в кабинете в тайном сейфе за обычным сейфом он в полнейшем секрете хранил все эти годы каталог, перепись всех этих книг по полкам и стеллажом, по разделам и рубрикам. Он идя сюда знал зачем он спустился и что хочет найти.
Он шел осторожно, глядя под ноги, опасаясь, что ветхие уже ступеньки могут осыпаться, ведь часть из них уже обрела форму бесформенного ската, отдаленно напоминающего ступеньку, но и делать здесь хоть какой-то ремонт было слишком опасно, ибо не стоило приводить сюда было опасно, ибо не стоило приводить сюда хоть кого-то даже с целью ремонта и уж подавно не стоило привлекать внимание запретами на магию и технику уж лучше лестница окончательно обретет вид пологого ската в подземелье. Он дошел до железных врат, две резные створки были перемотаны цепью, скрепленной замком. Надо было приложить не мало сил, что бы провернуть ключ в этом старом замке и открыть его, затем отмотать тяжелую цепь и только потом открыть сами врата так же закрытые ключом.
Дальше шел небольшой каменный коридор, оканчивающийся дверью, обычной деревянной, а за ней библиотека. Она не была огромной и пахло в ней пергаментом и смолой, ни намека на воздух или затхлость, деревянные простые стеллажи, старые и пыльные, расписанные уже почти незаметными рунами, что больше похожи на древние письмена, чем на позабытые уже высокомерными магами, полагающимися на свое могущество, но книги будто не тронуты пылью и временем, все как одна обернуты в белоснежную бумагу с названием на корешке. Белые полки древних книг.
Он впервые спускался сюда без учителя и всего второй раз спускался вообще. Он не боялся этого места и не испытывал к нему тяги, он был к нему отчего-то совершенно равнодушен. Когда-то Шамирам говорил ему, что так и должно быть с идеальным хранителем, именно так он и должен смотреть на то, что хранит. Тогда это не волновало Максимуса и точно так же не волновало и теперь, он спустился туда лишь потому что был уверен, что это верно, что это последний шанс и он обязан его использовать.
Третья полка, первый стеллаж, восемнадцатая книга от двери. Он скользил пальцем по белому глянцу с черными буквами, отсчитывая книгу за книгой. И вот она восемнадцатая, книга о порталах меж разними мирами.
Затем. Пятая полка первый стелах четвертая книга от стены, и вновь то же чувство скольжения, только совсем короткое, и снова на своем месте нужная книга о племени за перевалом.
Первая полка третий стеллаж первая книга от стены, писание о мире мертвых — Шадане.
Седьмая полка пятого стеллажа, тридцать пятая книга от двери — меж мирные путешествия.
Вновь первый стеллаж, вторая полка и книга вторая их потайного второго ряда книг — путь в Шадан.
Он сложил все пять книг в пустую тряпичную сумку, переброшенную через плече, не разворачивая бумагу, не проверяя их. Он не собрался задерживаться здесь дольше, чем нужно, поэтому сразу покинул это место, стремясь наверх, быстрее к полноценному свету на поиски ответов и решений, вырываясь из лап равнодушия и безразличия.
Она лежала в постели, силой закрывая глаза. Дуновение ветра из открытого окна, приносили запах, от которого хотелось сойти с ума. Этот жестокий холодный ветерок, которым Наташа молилась оживиться, отрезветь от боли и отчаянья, как назло приносил ей мираж, иллюзию самого сладкого запаха.
Она тяжело дышала, боясь пошевелиться, чувствуя и жажду, и гнев, и распирающую грудную клетку боль. Она бы кричала, если бы не было так тяжело дышать. Она бы убежала, если бы убегать от себя был хоть какой-то смысл.