Пираты Черных гор - Черненко Дэн (книги онлайн полностью бесплатно txt) 📗
– Что вам угодно, ваше величество?
– Хотел бы ты стать принцем Нишеватца, когда мы возьмем город? – Грас не стал скрывать того, что было у него на уме.
Белойец застыл от удивления.
– Вы просите меня... предать моего принца?
– Нет, – ответил Грас. «Да», – подумал он и произнес вслух: – Как может Всеволод быть принцем Нишеватца, если все жители города ненавидят его? Если нам придется убить всех, чтобы посадить его снова на трон, кем он станет править? А если нам придется убить всех в Нишеватце, чтобы снова посадить его на трон, и мы решим сделать это, чем мы будем отличаться от Низвергнутого? Чью волю мы выполняем?
– Вы пытаетесь оправдать то, что хотите так или иначе сделать, потому что вы не любите принца Всеволода, – сказал Белойец. – Вы просите меня предать моего друга и покровителя, ради которого я отправился в изгнание.
Это заставило Граса снова недовольно заворчать. Белойец был прав – король Аворниса не любил Всеволода. Впрочем, он был не одинок в своем чувстве. Король со вздохом сказал:
– Ладно, ваше превосходительство, я не стану просить вас делать что-то, что идет против вашей совести. И все-таки вам следует подумать, что хорошо для вас, а что – для Нишеватца.
– И для Нишеватца, и для меня принц Всеволод, – лучше.
Белойец поклонился и вышел.
Услышав ругательства, которые проворчал Грас, его охранники широко раскрыли рты. Он говорил слова и похуже, когда был капитаном речной галеры, но с тех пор как надел корону, казалось, просто забыл их.
Итак, Белойец все расскажет Всеволоду, и тот закатит истерику. У Граса начинала болеть голова от одной мысли об этом.
Но Всеволод не пришел побеспокоить его, он даже не попался ему на глаза. В свою очередь, король не спрашивал, куда подевался черногорский правитель. Ему было все равно.
Прошла неделя. Один из аворнийцев, охранявших Всеволода и его свиту, явился к Грасу.
– Ваше величество, я думаю, вам лучше пойти повидаться с принцем.
– Зачем?
Таким тоном мог сказать ребенок, которому не хотелось умываться.
– Он... не совсем здоров.
– О-о. – Грас сделал кислую мину.
Он направился в палатку к принцу в сопровождении охраны, так как предположил, что его ждет более чем прохладный прием. Наверняка Белойец рассказал другим черногорцам из окружения Всеволода о предложении короля. Им также может не понравиться эта идея и, как следствие, он сам.
Его встретил Белойец вместе с тремя другими черногорскими дворянами-беженцами.
Итак, вам уже сообщили, – сказал Белойец.
– Да, ваше превосходительство. Как его высочество себя чувствует?
– Его состояние не меняется с тех пор, как это случилось.
Грас кивнул, как будто он понимал, что имеет в виду черногорец. Белойец продолжал:
– Полагаю, вы хотите его видеть.
– Да, и поэтому я здесь, – снова кивнул король.
Белойец и другие изгнанники отошли в сторону, безропотно пропуская Граса и его людей. Странно... Всеволод тоже надоел им? Если так, почему Белойец отказался занять его место? В таком случае он ведет себя противоречиво.
Но как только Грас бросил взгляд на Всеволода... Принц Нишеватца лежал на походной кровати, очень похожей на ту, которая имелась у короля Аворниса. Он узнал посетителя, король понял это по движению глаз – или, точнее, правого глаза, потому что левый был почти закрыт. Левый угол рта скривился в застывшей недовольной гримасе, да и вся левая половина его лица была неподвижной. Всеволод поднял правую руку, чтобы погрозить пальцем Грасу. Левая сторона его тела была больше не подконтрольна его воле.
Он попытался заговорить – и речь оказалась бессвязной. Грас даже не смог определить, на каком языке Всеволод пытался с ним заговорить, черногорском или аворнийском. Один из телохранителей короля прошептал:
– Спасите меня боги от такой участи.
Граса охраняли молодые и энергичные солдаты, он тоже оставался полон энергии, несмотря на годы. Время от времени тело напоминало ему о том, что оно не вечно. Но такое... Он поежился. Это было все равно что смотреть на ожившую смерть. Парень прав, по сравнению с параличом просто свалиться замертво было благом.
– Спасите меня боги... – И Грас поспешно покинул палатку.
– Когда это случилось? – спросил он Белойеца.
– После того как я рассказал ему, что вы хотели от меня. – Черногорец вздохнул. – Он рассердился, как вы могли догадаться. По правде говоря, он был в ярости. И вдруг, когда он проклинал меня, он сказал, что голова болит так, что готова разорваться. И он упал, и стал таким... как сейчас... с тех пор.
К нему приходил лекарь? – спросил Грас.
– Да, – кивнул Белойец. – Он сказал, что ничего не может сделать. Он также сказал, что принц – старый человек, и это могло случиться в любое время. Это могло... да.
Он говорил так, как будто не верил своим словам. И он ни в чем не обвинил Граса. Король был благодарен ему за это.
– Я пришлю своего главного волшебника, – предложил Грас. – Я не знаю, насколько он может помочь, но стоит попробовать, а?
– Спасибо... – Теперь пришла очередь удивляться Белойецу. – Если бы я думал, что вы скажете это, я бы пришел к вам раньше. Я думал, вы скажете, пусть он мучается. Пусть он умрет.
– Клянусь богами на небесах, Белойец, я бы не пожелал такой участи для Всеволода. Я бы никому такого не пожелал!
Король послал одного из своих телохранителей за Птероклсом. Волшебник пришел к палатке принца спустя несколько минут. Выслушав Граса, он спросил:
– Вы хотите, чтобы я вылечил его? Я не знаю, смогу ли я что-нибудь сделать.
– Постарайся. – Грас с надеждой смотрел на него. – Как бы там ни было, я не думаю, что ты повредишь ему. – Он повернулся к Белойецу. – Если ты не согласен, скажи.
– Нет, я не буду. – Черногорец покачал головой. – Я скажу спасибо. Я скажу: пусть боги будут с вами.
Птероклс скрылся в палатке принца. Спустя некоторое время раздался крик Всеволода, больше похожий на мычание. Затем колдун начал произносить заклинание, и постепенно ритм его менялся.
Когда Птероклс вышел из палатки, его лицо было печальным.
– Что-нибудь получилось? – Грас вопрошающе уставился на него.
– Не так много, как мне бы хотелось, – ответил волшебник. – Что-то... нарушилось у него в голове. Я не знаю, как исправить это. Заклинание, которое я использовал, облегчит его состояние, но это все, что в моих силах.
– Даже это лучше, чем ничего. – И Белойец низко поклонился волшебнику. – Спасибо.
– Я не сделал ничего такого, чтобы заслужить вашу благодарность. – Он тоже поклонился и ушел, бормоча что-то себе под нос.
Грас и Белойец переглянулись. Спустя мгновение король кивнул:
– Ты ведь знаешь, о чем я хочу спросить...
– Да. – Белойец выглядел еще более несчастным, чем Птероклс – Это заставляет меня чувствовать себя белой вороной.
– Я понимаю твои чувства и уважаю их, – проговорил Грас – Но ты не смеешь утверждать, что это не нужно. Нишеватц не может оставаться без правителя. Кто лучше тебя?
– Всеволод, – сразу же ответил дворянин.
– Я уже сказал тебе «нет», и ты меня убеждал в обратном. Сейчас ты не можешь так же легко повторить это.
Губы Белойеца скривились – почти как у Всеволода.
– Мне надо подумать, – сказал он.
– Но не слишком долго, – предупредил его Грас. Через три дня Всеволод умер. После этого у Белоейца не осталось выбора.
Когда Ланиус был еще совсем молод, он видел сражение и с тех пор никогда не стремился оказаться на поле битвы. Он не хотел слышать звон мечей и свист стрел или чувствовать запах крови и разгоряченных тел. Время от времени этот специфический запах проникал в его кошмары.
Он не хотел выходить на поле сражения, но не возражал бы знать больше о том, что там происходило, – его не вполне устраивали рапорты, которые он читал в тишине и покое своего кабинета. Он иногда расспрашивал курьеров, и те из них, кто приезжал с севера, на самом деле видели то, о чем сообщал Грас. Их рассказ изобиловал подробностями и деталями. Увы, гонцы, доставлявшие сведения о гражданской войне среди ментеше на юге, не могли удовлетворить его любопытство. Один из них оказался более словоохотливым:
