Ведьмовские развлечения - Графная Светлана Сергеевна (библиотека книг .txt) 📗
Что ж, тогда дело и вправду плохо…
– Что - или?
Уголок жесткого рта презрительно дернулся вниз.
– Или сам становится Голландцем.
Я честно попыталась это понять, но не преуспела:
– Хочешь сказать, что Голландцев много?!
Пират откровенно, неприятно, зло расхохотался:
– А ты думаешь, что Лирте повезло наткнуться на единственного?!
– Не кричи.
– Извини, - пират с усилием прикрыл вновь полыхающие гневом глаза. - А что мне ещё остается? Пока в истории не известен ни один случай, когда кораблю или экипажу удалось спастись от Голландца.
Я задумчиво скользнула взглядом по надраенной палубе, беспечно трепещущим на ветру парусам…
– Но пока не известен и ни один случай, чтобы на пиратский корабль была нанята ведьма-Хранящая.
Пират горько усмехнулся, не выказывая особого доверия моим магическим способностям. И я его отлично понимала. Я не всесильна. Отнюдь не всесильна. Я не могу телепортировать целый корабль или уничтожить призрака, бороздящего морскую гладь уже тысячи лет.
Горделиво вскинувшая голову Лирта небрежно разметала длинные распущенные волосы по плечам, соленые брызги оседали на высоком лбу, филигранно вырезанных ресницах и тонких, воздетых к небу руках. Черно-белые паруса бесстрашно развевались на высоких стройных мачтах.
Это всё, что у него есть. Единственное пристанище давно потерявшейся в лабиринтах собственных обид и горьких разочарований, отравленной необузданным ветром беззаконной свободы пиратской души. Корабль, надменно взрезающий водное полотно острым носом. Бригантина, мягко покачивающаяся огромной колыбелью на волнах. Судно, бесстрашно ввязывающееся в любой - даже неравный - бой.
Я опустила глаза, не выдержав огненного черного взгляда.
– Фрель, я не смогу спасти корабль. Но попробую вытащить из этой передряги людей.
Капитан с делано равнодушным видом уставился на бескрайнюю водную ширь.
– Что ж, попробуй…
Резко подхваченная за ручку кружка плеснула через край и оставила на столе круглое мокрое пятно. Ром мягко потек в горло, привычно щекоча, но не обжигая давно сжившуюся с алкоголем гортань.
Рулевой обвел трюм полупьяным раздраженным взглядом, залпом допил булькающие на дне остатки и отставил в сторону уже третью по счету кружку.
Вот ведь дрянь, а! И как это капитан её не прибил сразу же? Ведь ясно, что это она!
Она - больше некому.
Подсоленные сухарики служили плохой закуской к крепчайшему, выстоянному в дубовых бочках самогону, но выбирать не приходилось. Иначе он совсем захмелеет и упадет полумертвым под стол вместо того, чтобы что-то предпринять. А действовать следовало быстро и решительно. Ибо в подобную кучу здрыгна Лирта не попадала уже давно.
Вот леший, ведь правду говорят, что женщина на корабле - к беде. А если ведьма? Так ещё хуже!
Корабль резко тряхнула налетевшая на левый борт волна, и пират чуть было не свалился под лавку. Нет, так не годится. Следовало немедленно закусить получше, иначе перед глазами разбегутся разноцветные шарики и наспех увиденный в призме через плечо ведьмы Голландец станет всего лишь одним из пьяных воспоминаний.
Ведь ведьма - она ж кто? Это… как его? Магическое существо, о! А на здрыгн и мухи летят…
Четвертую кружку, сочувственно предложенную товарищем, рулевой героически отодвинул в сторону. Голова гудела, руки дрожали.
Вот вам ведьма - вот вам и призрак. Объявился. А что эта йырова ведьма никогда не сможет справиться с таким призраком, и корабль с командой потонет ко всем бесам - до этого никому там, наверху, дела нет. Всё как всегда: проблемы крыс капитана не волнуют.
Вот ведьма - вот призрак.
Нет ведьмы… нет проблемы…
Вот теперь комната и вправду выглядела как натуральное ведьминское гнездо. Некогда бывшая столом доска валялась у входа, перегораживая порог. Собственноручно перерубленные Фрелем цепи злобно позвякивали при тряске в углу. Чтобы освободить побольше места для портала пришлось отодрать от пола все стулья и привязать к кровати, дабы не громыхали по комнате, отвлекая заклинательницу.
То там, то сям виднелись нагромождения карт, кристаллов, зелий, пучков трав, свечей и ещё множества всевозможной магической шебуры, которой и я не всегда могла дать название. Увы и ах, но способа найти требуемые травы и зелья иначе, как вывалить из сумок всё на пол и со злобным пыхтением закопаться в груду по большей части ненужных, но эффектных ведьминских вещиц, не было.
Велир недовольно взирал с изголовья кровати на весь этот бардак, но молчал.
Кроваво-красный и такой же вязкий и соленый на вкус экстракт манжида медленно, тягучими каплями падал в чашу с разведенной чемерицей, пока не окрасил зеленоватое зелье в ровный коричневато-вишневый оттенок. Я решительно отвела с лица волосы. Велир недовольно каркнул со своего насеста: дескать, может, лучше не надо?
– Надо, - мрачно заверила я, сама не горя желанием травиться этой дрянью, но не видя другого выхода. - Твоё здоровье!
На вкус зелье не подвело, оказавшись как раз таким, какого тщетно добивался от нас мастер по зельеварению на пятом курсе. С трудом подавив резкий приступ тошноты и собрав глаза в кучку, я с треском впечатала пустую чашу в пол. Голова кружилась, в висках покалывало - побочные эффекты собирающейся по каплям из всех упрятанных резервов и заначек энергии. Итак, три часа. Отсчет пошел…
Гептограмму я чертила почти на ощупь: голова кружилась, и пол бессовестно уплывал в далекое плавание по рекам тающего сознания, проваливаясь в темноту. Только через полтора часа первое действие зелья пошло на убыль, дав мне возможность полюбоваться творением рук своих. М-да… Художница из меня всегда была кворровая, но чтобы настолько?! Как можно было гептограмме пририсовать восьмой угол?!
Со злобной руганью растерев по не слишком-то чистому уже полу набросанный угольный контур, я принялась за дело снова… снова… И так - шесть раз. Не то чтобы последний получился лучше, чем остальные - я просто к этому времени поняла, что большего мне от себя ожидать не приходится, и плюнула на художественную ценность чертежа, ограничившись тщательно вычерненными острыми уголками и четкими ровными линиями.
Теперь - встать в центр, тщательно проследив, что даже краешек плаща не выходит за границу…
Губы привычно бормотали затверженные до автоматизма слова, прикрытые веки помогали не отвлекаться на бытовые картинки и мелочи, кисти рук меленько тряслись от напряжения, а на кончиках нервных пальцев дрожали двадцать жизней…
Сила уходила медленно, багровыми откатами, расходясь рваными клочьями света под закрытыми веками, набирая скорость и мощь с каждой новой ушедшей волной, рокочущим гребнем энергии. Аппетит приходит во время еды, и гептограмма, едва заметно лизнувшая ауру голодным языком, приняв меня в свои границы, теперь жадно припала к отверзшейся реке энергии…
Я стояла неподвижно, молча, почти не дыша. И ждала. Высшей точки. Грани. Перевала, после которого или пан - или пропал. Выплеснувшаяся в никуда аура распылится в воздухе, но ко мне не вернется.
Пять секунд… три… две…
Елмань тихонько дрожала в напряженных мужских руках. Расширение сабельного лезвия в последней четверти клинка злобно сверкало обратной заточкой, кончик клинка выписывал неуверенные восьмерки.
Палуба, словно по заказу, оказалась темной и пустынной, а дверь в каюту ведьмы, вопреки обыкновению, была приоткрыта и сияла ровной светлой щелью внизу.
Рулевой осторожно, прижимаясь спиной к стенке, заглянул в приоткрытую комнату. Тонкий черноволосый силуэт точено рисовался в свете магических, сияющих под потолком шариков. Ведьма с закрытыми глазами неподвижно стояла в центре какой-то руны и прерывисто, тяжело дышала, не замечая ничего вокруг. Чуть слышно скрипнувшая дверь не удостоилась её внимания.
Рулевой медленно, с опаской обошел тонкую фигуру по дуге, заходя со спины. С обычной женщиной он бы так, разумеется, не поступил, но разве подлая ведьма достойна его благородства? Елмань звучно рассекла неподвижный, плотный, напоенный энергической тяжестью воздух и звучно опустилась… на молниеносно подставленное серебряное лезвие клинка.
