Гильдия наемников. Курьер (СИ) - Михеев Сергей (книги регистрация онлайн бесплатно TXT) 📗
∙ Развлечение... Такие вот сами гибнут, да и солдат своих под монастырь подводят. Я серьезно говорю вам господа, я здесь не для того, чтобы вы доблестно умирали за Отечество. Или ради своих дурных представлений об офицерских понятиях. Я человек скучный, люблю, когда доблестно за свое Отечество враги умирают.
∙ Хорошие слова! Нужно за это выпить!
∙ И выпьем, но слова не мои - прочитал где-то.
И мы выпили. Потом мой офицеры вдруг вскочили, я обернулся - к нам шел полковник, жестом показывая, "нечего, сидите".
∙ Сидите, господа, я так, услышал, что второй батальон решил расслабиться, а начальство не позвал. Нехорошо, нехорошо дан Хали!
∙ Виноват, господин полковник!
∙ Оставьте, без чинов, просто Антон Петрович. - за Антоном Петровичем следовало три солдата с корзинками, в одной приятно пускали мягкие отсветы бутылки, в другой - пахучие местные сыры, в третьей - мясные деликатесы. Праздник продолжается!
Мы разлили по новой, выпили вместе с начальством и гулянка пошла по накатанной. Кто-то достал гитару, спел пару романсов, интересная музыкальная форма, правда в музыке я не в зуб ногой. Не то что медведь на ухо наступил, но вечно в спешке, вечно доказывая окружающим, что достоин, эта часть культурного наследия полностью прошла мимо меня. После гитару взял один из наемников, штабс-капитан Исаев и выдал! Просто боевики, где было все, и страх, и боль и смерть, и победа! Очень мощные песни. Даже не знаю, захотелось взять меч и на худой конец, просто на тренировку выйти. А как это: "попытайся ладони у павших разжать, и оружье принят из натруженных рук"? Блин, я чуть не прослезился. У Исаева все стали выпрашивать слова, и еще что-нибудь сыграть. Он посидел с минуту, подумал. Потом затянул выворачивающую песню о друге, который из боя не вернулся.
Так стоп! Не знаю, как остальные, для меня даже этих двух песен подряд много.
∙ Господа, предлагаю выпить! Не знаю ка вы, а я потрясен. Даже слишком. И почему вы скрывали от нас ваш талант? - Исаев развел руками, а после объяснил:
∙ Как-то случай не представлялся. Да и не знал, что мое исполнение вызовет у вас такие чувства. Я ведь далеко не мастер.
∙ Не мастер. - припечатал полковник. - А вот создатель этого был очень хорошим мастером. Сильные песни. Очень. Благодарю вас, штабс-капитан, что вы познакомили меня с этим творчеством. Может есть в вашем репертуаре, что-нибудь попроще, а то вы выбьете слезу у самых стойких воинов?
∙ Постараюсь, подумаю. А пока, может еще по одной?
Мы выпили, после он спел про осколок льда в душе. Говоря откровенно, после первых двух, мне не понравилось. Потом про тореадора, что было намного лучше. После пронзительную песню про жрецов, танцующих на свечах. Мы слушали его, замерев, мало того, солдаты, проходившие мимо останавливались и забывали куда и за чем идут. Боги, оказывается простая песня это сила! Куда там мечу. Он может убить, может защитить, но сделать с душой такое, он не способен.
Разошлись мы затемно, и гитару ее владелец подарил Исаеву. Потребовав от него все эти песни записать и ему передать.
Перед тем, ка мы разошлись по палаткам, полковник предупредил меня, что завтра на разводе полка меня ждет приятный момент - награждение. Его листы, отосланные еще до штурма Кенигсберга были одобрены и пора наградить героя орденами.
Вот ведь. Такими темпами я скоро всю грудь орденами закрою. Придется на спину вешать.
Утором, перед строем мне вручили награды. Мне не хочется вспоминать об этом не потому, что я их не заслужил - но слишком уж тягомотная процедура.
После продолжили обучение солдат. Дата начала операции приближалась, приближалась как дата казни - я понимал, что не могу своих солдатиков обучить всем премудростям, что меня ужасно расстраивало - но ведь нельзя втиснуть в месяц десять лет обучения! Приходилось преподавать самое важное, самое необходимое. И так все наши офицеры выкладывались по полной, да и не только наши, местные тоже увидев, как работают наемники, впряглись в лямку и тащили как лошади. А им посложнее, они не только солдат гоняли, но и сами учились. Странно, подумав, я пришел к выводу, что проще всего обычным рядовым - они отвечают только за себя. Хотя и тут тоже, паршивый солдат не только себя погубит, но и товарища может подвести. Несколько раз из солдатских палаток я слышал разборки, когда старый состав нашего батальона учил уму-разуму молодежь. По идее я должен пресечь это, но даже и не думал это делать - если солдат не понимает, почему его заставляют учится, сослуживцы ему объяснят. Иногда кулаками. Если и после этого не поймет, что ж, убьют его быстро. Враг он естественный отбор проводит резво.
В итоге, месяц пролетели как-то очень быстро. Сначала время тянулось очень медленно, а пролетело! Лето начало клониться к осени, но это только по календарю, жара стаяла такая, что не приведи бог! Я даже стал сомневаться в своем предвидении, снег на перевале в такую жару? Нет, это фантастика! Однако полковник принял мои слова очень серьезно, все солдаты получили по два комплекта зимнего нательного белья и портянок, у каждого была шинель, офицеров Сальве тоже вздрючил, те кто не захотел таскать с собой тяжелую шинель должны были предъявить модный, очень популярный в этом сезоне полушубок. Волчьего меха. Так как я нашего торговца слегка коррумпировал - подарил ему трофейные часы, он мне подогнал не просто дубленку, а белого волка. Говорил, что генеральская.
Хотя, по уму я и в одной рубашке мог бы через перевал пройти. По сути, что мне холод? Но нельзя, во-первых, пример дурной. Во-вторых, зачем привлекать к себе излишнее внимание? В общем, захватил я дубленку, да и шинель решил прихватить. Поручил ее своему новому ординарцу, Овсянко порекомендовал мне помора, Трофима. Мужик был уже немолодой - под сорок. Практически вдвое старше меня! Из госпиталя попал к нам, левая рука у него плохо работала. Посмотрев на это дело, я нашел ему три шарика от паровозных подшипников и наказал катать в руке, разрабатывать ее. Если усердно будет делать, рука восстановиться. Мужик поверил офицеру, стал ее разрабатывать и уже через неделю, к своей радости, почувствовал, что рука работает много лучше. После этого он внимал мне, как посланнику богов, ведь я сделал то, что важные медикусы в госпитале сделать не могли! Знал бы он, что реально я мог бы одним плетением сразу восстановить ему подвижность руки. Но нельзя, не стоит слишком светиться, да и лучше так, через боль и труд, это всегда больше цениться.
Некоторые бойцы из старого состава знали, что я могу лечить, заговаривать раны, но точно никто ничего не знал - фельдшера и их помощники из санитарного взвода, которые видели мой сеанс лечения, не пережили штурма. Всего один снаряд 420 мм "Большой Берты" - нет санитарного взвода! Печально, но тогда я попалился, такое местным показывать нельзя. Теперь я просто помогал по мелочи: при зубной боли, обезболивая воспалившееся место, после чего посылал бойца к врачу, или растяжение подлечивал, делая вид, что что-то нашептывая. К этому местный люд привычен, особенно из деревни. Один раз была забавная сцена, ко мне пришел один из прапорщиков, из студентов, у которого очень болел бок - воспаление нерва, обычное дело. С ходу начал мне задвигать, о том, что не верит во все эти суеверия, есть только наука, но вот гадость - врач не хочет давать ему морфин. Может поможете капитан? Вдруг.
Я усмехнулся и наложил малое восстановление - этого хватило, чтобы снять боль, привести мышцы в порядок и снять спазм. Прапорщик крайне удивлялся, "Но ведь, Виктор Сергеевич, вы даже не прикоснулись ко мне! Не чисто в этом что-то!" Я объяснил, что есть пока неизвестные науке энергии и излучения. Есть люди, которые могут ими управлять. На самом деле все в высшей степени научно, просто сама наука пока не дошла до этого. Прапорщик успокоился. Отчасти, после этого ходил за мной с блокнотом и постоянно что-то там записывал. Это теперь либо мой летописец, или апостол. Даже не знаю, что хуже!
