Наследник клана - Шапочкин Александр Игоревич "Rayfon" (библиотека электронных книг .TXT) 📗
Девицы бросились в разные стороны. Белоснежка принялась настраивать знакомое мне по прошлым посещениям больниц устройство. Зеленушка куда-то унеслась, а Черноволосая поманила меня пальцем к линейке для замера роста. Да бога ради. Привычно сделав морду кирпичом, я подошёл, мол, делай со мной что хочешь. Та хмыкнула, указав куда встать, и через секунду чувствительно стукнула мерной палкой по голове, якобы «нечаянно». Вот же сучка. Насколько понимаю, они все здесь такие, ну, может, кроме Дарьи. Поверить в то, что эта малышка может быть стервой, было сложнее, чем в то, что земля круглая.
- Рост - сто семьдесят три сантиметра, - голос у Лины оказался под стать: низковатый и чувственный. - Вес - шестьдесят четыре килограмма триста грамм. Грудная клетка... будьте добры, снимите рубаху.
Да ради бога. Стесняться в детдоме отвыкаешь быстро. Так что, ничтоже сумняшеся, я через голову стянул выданную мне после душа вещь и наткнулся взглядом на выпученные глаза девицы. В то, что она никогда не видела полуголого мужика, мне верилось слабо. Ну как минимум тогда она не кинулась бы так рьяно выполнять приказ хозяйки лаборатории. А значит... я проследил направление взгляда, и точно: Лина в упор таращилась на несколько шрамов, толстыми жгутами протянувшихся на моём теле.
Первый и самый здоровый, начинающийся подмышкой и идущий почти до середины живота - подарок от Крыса, шестёрки Рябого. К тому времени наша война с бугром детдомовских окончилась. Он признал моё право жить по своему, я - его авторитет и власть рулить остальными, как он хочет. А вот одному гадёнышу этого показалось мало, и он решил подняться за мой счёт. Проще говоря, завалить. Тогда власть Рябого, толпой не справившегося с одним бунтарём, заметно пошатнулась бы. И была б возможность его подвинуть.
Вот только решить и сделать - это разные вещи. Когда в столовой на раздаче мне в бок вонзилось что-то острое, я инстинктивно повернулся, выплеснув тарелку жидкого, но горячего варева в лицо нападавшему. К сожалению, а может, и счастью, заточка изначально попала в ребро, а затем соскользнула и под весом Крыса, который продолжал давить на неё всем телом, пропахала мне грудь и живот. Ничего смертельного, но разрез был глубоким. На этом успехи горе-убийцы закончились. С ошпаренной мордой он бросил лезвие, принявшись орать, схватившись за глаза, и тут подлетел Рябой со своей кодлой. В больничке я провалялся три недели, а когда вышел, о Крысе никто даже не вспоминал. Ну и я постарался забыть произошедшее, как страшный сон.
Второй был подарком от васильковских. Напоминанием о первом знакомстве. Так как я не пошёл под Рябого, то и посвящать меня во все тонкости жизни в Нахаловке он посчитал ненужным. По сути, справедливо, и претензий к бугру я не имел. Ещё и потому, что считал себя умнее всех детдомовских. И в первый же выход в город умудрился забрести на чужую территорию. Когда меня окружила толпа, я ещё надеялся договориться, но не успел сказать и слова, как меня полоснули ножом по спине. Благо про ум я действительно был прав - мигом выкинув из головы все остальные мысли, я взревел и ломанулся бежать. Сказалась разница в физической подготовке - мне удалось оторваться, в итоге вернувшись к своим, но раз пять или семь ножами по спине меня всё же достали. Так что там теперь была сетка шрамов, не таких глубоких и длинных, но в совокупности смотрящихся едва ли не более жутко.
- Очень интересно, - Ольга Васильевна обошла меня по кругу. - Юных бандитов к нам ещё не привозили.
- Я не бандит, - горло пересохло, поэтому голос оказался немного каркающим. - Скорее, наоборот - рыцарь без страха и упрёка. Защищаю невинных, наказываю злодеев и всё такое.
- Ну да. О чём только думал Лев Евгеньевич...
- Честное слово! - мне почему-то стало обидно за седого «штатского» - У кого хошь на Нахаловке спросите. Все знают, что на мне крови нет. Разве что Сидор-Валяла, но эту тварь ещё в младенчестве удавить надо было.
- Ну да, ты белый и пушистый... хм, действительно. А они все сволочи, - женщина слегка скривилась. - Знаю, слышали.
- Я не ангел, но позвоночники никому не ломал, чтобы лучше на паперти подавали, - я скрипнул зубами от едва сдерживаемой злости. - И точно знаю, что Валяла любил насиловать девушек
в... ну,
в общем, не туда. И душить при этом. У нас из детдома тоже несколько пропало, мы их нашли потом, только доказать ничего не смогли.- А тебя, значит, не додушил. Из-за этого поссорились? - послышался мягкий сочувствующий голос.
Если честно, я сразу не понял, кто это сказал, а когда дошло - едва сдержался, чтобы не броситься прямо тут. Вот от кого не ожидал, так это от Белоснежки, смотрящей прямо на меня с изрядной долей презрения в глазах. Вот тебе и девочка-одуванчик.
- За такое у нас принято гвоздь в печень вгонять, невзирая на пол и возраст, - говорить было тяжело из-за душившей ярости. - Благодари... бога...
- А ну тихо! - в голосе Ольге Васильевны звенела сталь. - Дарья! Ты перешла все границы! Немедленно извинись, и я отстраняю тебя от работы. А вы, юноша, запомните. Теперь вы не в этой своей «Нахаловке». Тут другие правила. И если я узнаю, что вы кому-либо угрожаете или вспомнили свое бандитское прошлое, вы об этом весьма пожалеете. Возвращение в ту дыру, откуда вас вытащил Лев, вам покажется праздником. Понятно?! Дарья, я жду.
- Прошу прощенья, я была неправа, - тусклым безжизненным голосом отбарабанила Белоснежка, что совсем не вязалось с её взглядом, обещавшим мне жестокую и мучительную смерть. - Разрешите идти?
- Иди. Таша, замени Дашу на чарометре. И постарайтесь избегать разговоров. - Раздав всем задания, женщина направилась за Белоснежкой. - За дело!
Хлопнула дверь, и мы продолжили. Но на этот раз молча. Процедуры мне были знакомы. Я не раз проходил их в различных клиниках, так что закончили мы быстро, как раз к моменту, когда вернулась хозяйка лаборатории. Ознакомившись с результатами, она нахмурилась, с задумчивым видом походила по комнате, а затем махнула рукой, мол, идём...
Завела она нас в отдельное помещение, вся обстановка которого состояла из каменного куба с отверстием посредине, в котором был закреплён лежак на салазках так, что его можно было задвинуть внутрь или вынуть обратно. Места в упор хватало для одного человека. Но самым удивительным было не это.
Всю поверхность куба покрывали печати, не просто нарисованные, а вырезанные на камне. Честно говоря, выглядело всё жутковато. Особенно когда, уложив меня на лежак и закрепив ремнями, Ольга Васильевна и помощницы задвинули его внутрь и вышли из комнаты, наблюдая за происходящим из соседней через окно, забранное толстым стеклом.
Только вот страхи мои не оправдались. Даже когда куб загудел, а печати засияли радужными сполохами - я ничего не почувствовал. Устройство срабатывало ещё трижды и всё с тем же результатом. И, честно говоря, это расстроило меня сильней, чем, если бы каждый раз пришлось испытывать адскую боль.
Если болит - значит есть чему! А
так...
мечты о чародействе рассыпались от удара об суровую действительность. Похоже, мне и правда, просто повезло. Оглушённый этой мыслью я безропотно поплёлся за Линой, которой приказали отвести меня в столовую, понимая, что, скорее всего, это подачка из жалости, а дальше меня ждёт всё та же камера.Глава 3
Каблуки звонко цокали по гранитным плитам, выдавая волнение хозяйки, как бы она ни пыталась его скрыть. Мужчины ждали результатов обследования в условленном месте - небольшой беседке посреди студгородка, превращенной в летнее кафе. Точнее, демисезонное, пустотный щит надёжно укрывал посетителей от непогоды, правда, и чашка чая тут стоила примерно столько же, сколько зарабатывала среднестатистическая семья на первом ярусе. У местных учеников обычно проблем с деньгами не было, так что заведение пользовалось популярностью.
