Мертвая долина. Том первый - Лисина Александра (книги онлайн бесплатно серия .txt) 📗
Нищих практически не водилось. Нигде, за исключением, быть может, городов.
Преступность считалась нелепым пережитком далекого прошлого. По той простой причине, что любого вора, мздоимца или (упаси боже) убийцу всегда и везде ждало лишь одно-единственное наказание: смерть. И поскольку оно оставалось неизменным уже два долгих века, приговоры выносились жрецами исправно, а об адвокатах здесь никто не слышал, то преступность как таковая просто не успевала зародиться.
Что меня порадовало еще, так это то, что никакой военной базы у Невирона не имелось. Хотя оно и понятно: с подобным ландшафтом и естественной защитой в виде мощного горного массива в дополнительных мерах безопасности жрецы не нуждались. Единственный выход охранялся расплодившимися в Степи Тварями так же верно, как это сделала бы армия отлично подготовленных бойцов. Причем понимание того, что долину оберегает мерзкая нежить, не вызывало у невиронцев ни удивления, ни отвращения, ни даже сомнений. О ней все знали, все ее видели и нередко даже встречались. Однако ее присутствие, по мнению большинства местных жителей, было совершенно естественным, если не сказать, что оправданным. И в этом крылась какая-то своя, особая правда, к которой мне, признаться, пришлось довольно долго привыкать: пресмыкание перед некромантами было у невиронцев в крови. Отщепенцев и выразителей чужеродных идей очень быстро отыскивали и уводили в неизвестном направлении, постепенно производя в популяции, так сказать, грамотный естественный отбор. А уж в то, что долине благоволит сам Айд, невиронцы верили столь свято, что не испытывали никакого дискомфорта от мысли, что те самые Твари, от которых безуспешно пытался избавиться Валлион, находятся от них в опасной близости. Мол, это же слуги нашего Бога. Его создания. Пока существует первожрец и власть жрецов, одобряемая свыше… то есть «сниже»… нам ничто не грозит. И никакая иная защита нам уже не нужна…
Правда, мы сумели выяснить, что у верховного все-таки есть своя личная гвардия – так называемая храмовая стража. Не очень многочисленная, но практически единственная, кому дозволялось открыто носить при себе оружие. Плюс его наличие допускалось у городской стражи и некоторых особо привилегированных слоев населения. Однако это и все. Никаких дополнительных вооруженных формирований, регулярной армии, стражников на дорогах, тайной полиции и т. д. и т. п. Совсем ни-чего. Просто потому, что в деревнях с отступниками и инакомыслящими справлялись своими силами (Лок, узнав о местных порядках, немедленно обозвал невиронцев стукачами), а о разбойниках уже очень давно не слышали. Впрочем, если и слышали, то краем уха, вскользь и лишь до того времени, пока в окрестности, где действовала банда (а один такой случай все-таки был на юге Невирона лет этак сто назад), не приходил какой-нибудь жрец и не лишал бандитов «благословения Айда», без которого они становились лакомой добычей для обитающих там Тварей. А поскольку нежити в здешних лесах водилось просто немерено, то… сами понимаете, почему Невирону так повезло с преступностью.
Один только в этой связи возникает вопрос: что это за таинственное «благословение», позволяющее местным жителям спокойно разгуливать среди нежити? И что за штука такая, по отсутствию которой в Невироне очень быстро распознается любой чужак?
Честно говоря, ответ меня поразил. Но не столько своей очевидностью и простотой, сколько простотой и изящностью задумки.
Как оказалось, каждый невиронец, появляясь на свет, получал от жрецов особую метку – тонкий кожаный шнурок, якобы окропленный «святой водой» из главной купели ближайшего храма или святилища. Ее наличие означало, что человек – свой, местный, поэтому нежити кушать его на завтрак-обед-ужин категорически запрещено. Пока он угоден Айду, пока действует это самое «благословение», ни одна, даже очень голодная Тварь не посмеет покуситься на его владельца. Но если какой-нибудь бедолага вдруг рисковал нарушить закон, то участь его была незавидной: как только угасала «метка», жить ему оставалось очень недолго. Фактически до первого шага за ограду родной деревни или до последнего лучика стремительно заходящего солнца.
Как уж все это работало, точно не могу сказать: в некромантии и прикладной магии не сильна. Однако «метку» Твари безусловно чувствовали и, насколько мы смогли выяснить, еще не было случая, чтобы они сожрали кого-то по ошибке. Другое дело, что рисковать лишний раз невиронцы не стремились и, заходя в лес, первого встречного кахгара за хвост не дергали: все-таки нежить есть нежить и заигрывать с ней небезопасно. Тем не менее, защита от Тварей (о чем, кстати, лорд да Миро до сих пор не знал) у них действительно была, и именно она сделала возможным существование многочисленных деревень, спокойных дорог, отсутствие бандитов и всякой швали, обожающей прятаться по непролазным чащобам. А также сомнительной группы населения, которую издревле привлекал бродячий образ жизни.
Такой, какую в качестве прикрытия мы выбрали для себя.
Надо сказать, профессия циркачей не считалась в Невироне чем-то из ряда вон выходящим. Их существование было естественным. Их приезд всегда сулил развлечение. Их ждали с нетерпением. Привечали как могли. И, будучи состоятельными по определению, крестьяне щедро одаривали их не только деньгами, но и натурпродуктом. А в случае, если гости придутся особенно по душе и порадуют деревенских на славу, им разрешалось остаться в деревне на несколько дней с предложением повторить выступление на «бис» за бесплатную кормежку и ночевку под крышей. Что для вечных странников в краю, не слишком привязанном к звонкой монете, было весьма заманчивой перспективой.
Иными словами, Невирон меня сильно удивил. И удивил приятно. В Валлионе только и слышала о том, как тут плохо и ужасно, как несчастные жертвы произвола некромантов тяготятся под кровавым ярмом, как тут на каждом шагу бродят неупокоенные Твари, прямо среди бела дня выкрадывая из домов и жадно пожирая за плетнем новорожденных младенцев… а оказалось, что все далеко на так плохо. И совсем не так страшно, как мне расписывали. По крайней мере, в данном конкретном вопросе.
Одно только было верным (и крайне неприятным) из полученных мною ранее сведений: жертвоприношения, которые в долине действительно происходили регулярно. Хотя даже это отнюдь не означало, что каждый день на алтарях некромантов лились реки крови. Нет, как правило, все было относительно благопристойно: в храмах и святилищах стояли специальные жертвенники, на которые достаточно было пролить всего несколько капель своей крови и, как говорится, загадать желание. Причем насколько я поняла, исполнялись эти «желания» в подавляющем большинстве случаев и с завидной регулярностью. То ли тут жрецы прилагали свою руку, то ли просто совпадение, то ли Айд действительно благоволил этому краю. Не знаю. Но факт есть факт: люди реально видели, за что отдают свою кровь, и охотно меняли ее на такие важные для себя вещи, как крепкое здоровье, хорошую жену/мужа, сильных детей, богатые урожаи, удачу… в общем, все, что могли бы попросить у своего покровителя обычные верующие. За тем отличием, что здесь народ своими глазами видел результаты и, соответственно, приходил к алтарям совершенно добровольно. За одним-единственным исключением, о котором я уже слышала вскользь от господина да Миро. А именно о Важном Дне (да, так его тут назвали), к которому от каждой деревни и каждого населенного пункта требовалась самая настоящая человеческая жертва. Любая. Желательно добровольная. Или же признанная «добровольной» большинством голосов. Причем количество жертв определялось количеством проживающих в каждом конкретном населенном пункте, но в среднем получалось, что где-то один на сотню человек. Кто именно это будет – решал староста. На общем сходе, где взвешивалось абсолютно все: от возраста и пола до полезности «кандидата в смертники» для деревни. Молодежь и дети обычно в обсуждении не участвовали – выбор, как правило, падал на стариков. Вернее, они сами вызывались, дабы уберечь родню от лишнего горя. Однако число стариков не бесконечно, поэтому упомянутая лордом да Миро практика с откупными детьми, зачатыми специально к Важному Дню, была широко распространена.
