Дом ночи и цепей (СИ) - Аннандейл Дэвид (книги бесплатно без txt) 📗
У Адрианны Вейсс были необычно большие глаза. Они смотрели на мир проницательным и оценивающим взглядом. Как и Вет Монфор, она была очень прагматична и не строила иллюзий. Но, в отличие от Монфор, она не использовала свой ум для удовлетворения худших своих инстинктов. Единственное излишество, которое она позволяла себе – роскошь в одежде. Ее длинные черные волосы, едва начавшие седеть, были убраны под затейливо украшенный головной убор, чей переплетающийся золотой и багряный узор дополнял черный и алый цвета ее платья с высоким воротником. Украшавшие головной убор длинные перья патаарки слегка покачивались при движении. Эта ее театральность была в чем-то ироничной, словно показная роскошь символизировала все соблазны, которым Адрианна противостояла, и была зримым упреком Монфорам, которые были врагами ее семьи, так же, как и моей. Клан Монфор был зловонным болотом. А дом Вейсс – оплотом против скверны. Они давно были соперниками Монфоров. Когда Штроки возвысились, дом Вейсс приветствовал наш приход к власти, и с тех пор поддерживал нас.
За многие годы я встречал экклезиархов, которые были настоящими образцами веры – и других, которые были позором Имперской Церкви, погрязших в море политических махинаций. Кальвен Ривас, несомненно, относился к первым. Хотя он вполне понимал, что человеку его положения невозможно держаться в стороне от политики. Ему совсем не нравились грязные реалии власти, но он никогда не отворачивался от того, что необходимо было сделать, всегда действуя на пользу Имперскому Кредо. Он был высоким и всегда слегка склонялся вперед, словно постоянно проявляя интерес к чему-то. Если Вейсс смотрела на мир с ироничным весельем, то Ривас был настроен меланхолично.
- Как прошла встреча с детьми? – спросил он.
Я уставился в свой кубок, подыскивая подходящий ответ.
- Ты же видел их?
- Катрин еще не видел. Может быть завтра.
- Зандер был на заседании совета, - сказала Вейсс.
- Он вел себя… учтиво, - пожал плечами я.
- Лучше учтиво, чем нет, - Вейсс потянулась к бутылке на низком столике. – Что ты думаешь о своей первой встрече с советом?
- Думаю, что вы мои единственные союзники здесь, - ответил я, вспомнив настороженные лица членов совета. – Я прав? Все настолько плохо?
Вейсс кивнула.
- Я боролась с Монфор и продолжаю бороться с ней, но до сих пор наверху была она. И никакой возможности сбросить ее – она сумела добиться, чтобы у остальных членов совета были все основания поддерживать ее. – Вейсс предостерегающе подняла палец. – Она опасна, Мейсон. Очень опасна. Невозможно преувеличить угрозу, которую она представляет.
- Спасибо за предупреждение. Скоро она увидит, что я не менее опасен.
- Уж постарайся.
Я заставил себя задать следующий вопрос:
- Зандер тоже одна из ее креатур?
- Нет, я так не думаю. Он… - Вейсс на мгновение замолчала. – А у тебя какое сложилось о нем впечатление?
Я поморщился.
- Похоже, он слишком ленив, чтобы участвовать в коррупционных схемах.
- И мне так кажется. Он достаточно богат, чтобы развлекаться в свое удовольствие.
- И незачем утруждаться, чтобы стать еще богаче… - мрачно вздохнул я. Воистину печально, если участвовать в предательстве не позволяет всего лишь лень.
- И снова, лучше пусть так, чем иначе, - негромко сказала Вейсс. – Монфор не подпускает его к важным делам, и он, похоже, вполне этим доволен. Ты можешь это изменить. Он все-таки твой сын. Трудно поверить, что кровь Штроков настолько слаба в нем. Его сестра не такая.
- Верно, - кивнул Ривас. – Она исполняет свой долг достойно.
- Я слышал о ней, - сказал я. Катрин служила инструктором в Схоле Прогениум в Вальгаасте. Я гордился ею настолько же, насколько был разочарован Зандером.
-Почему ты с ней еще не встретился? – спросил Ривас.
- В последний раз я связывался с ней, когда умерла Элиана. Катрин ясно дала понять, что больше не хочет со мной разговаривать. Это было давно…
- Но кажется, что совсем недавно, да? – спросила Вейсс.
- Да.
- Как ты сам себя чувствуешь после возвращения? – поинтересовался Ривас.
Я вздохнул.
- Мне казалось, что будет немного легче от того, что у меня не было воспоминаний о том, как я жил в Мальвейле вместе с ней. Но увы. Это тяжело.
- Император направит тебя, - заявил Ривас.
- Мне воистину нужна Его помощь.
Еще через час я попрощался с ними, пожелав им доброй ночи. И когда я закрыл за ними дверь, то в первый раз оказался в Мальвейле совсем один. В наступившей внезапной тишине я приготовился, что на меня вновь обрушатся воспоминания о Клоструме. Днем мне помогала загруженность делами. Но ночей я научился бояться до ужаса. Я ожидал, что сон будет недолгим и полным кошмаров. Я знал, что когда останусь один, крики умирающих солдат вновь раздадутся в моем разуме.
И, когда я отвернулся от двери и стал подниматься по ступенькам, мертвые снова воззвали ко мне. В мои мысли хлынули ужасные картины Клострума, бесконечного потока чудовищ и льющейся крови. Но они не заставили меня остановиться. Мальвейль не исчезал из моего восприятия. На этот раз я не погрузился до конца в мучительные отзвуки памяти своего поражения. Воспоминания были, но они не обладали той же силой, что раньше, потому что они были не одни. Их сопровождали другие воспоминания о других потерях. Тишина Мальвейля была словно наполнена эхом всех утрат моей жизни. И самой мучительной из них была скорбь о смерти Элианы. Она будто накрыла меня. Каждая секунда, которую я проводил в этом доме, могла быть секундой, в которую я мог бы быть с Элианой – но не был с ней.
Мы были украдены друг у друга, и я не знал, почему. Я не знал, как она умерла.
К тому времени, когда я поднялся по ступенькам, тишина в доме казалась иной. Это было уже не безмолвие. Это был словно белый шум – как будто все мои утраты сразу оглушительно вопили от боли. Это была стена в воздухе, сжимавшаяся вокруг меня, пока я уже не мог дышать.
Я бросился бежать по коридору, и приступ головокружения обрушился на меня. Я не испытывал его с того дня, как посещал Мальвейль с детьми, но сразу узнал это ощущение. Пол превратился в тонкий лед – и угрожал превратиться в разреженный воздух. Я пошатнулся, мое тело инстинктивно искало твердую землю – но ее не было.
Шатаясь, я схватился за голову.
- Прекрати, - сказал я себе, надеясь, что звук моего голоса изгонит эту вопящую тишину. – Прекрати!
Я вложил всю силу воли в этот приказ, но моя душа отказывалась повиноваться, и головокружение становилось только хуже. Казалось, сейчас я провалюсь сквозь пол и полечу вниз и вниз, к самому ядру Солуса. Все было нереальным. Реальными были только утраты и горе.
Я остановился, оперся о стену и закрыл глаза.
- Хватит, - произнес я. – Хватит.
Я продолжал повторять это слово, пока не смог сосредоточиться на его звуке, реальном звуке моего голоса. Белый шум стал уменьшаться, и пол под ногами становился более твердым.
Шатаясь, я направился к двери своей спальни. Голова все еще кружилась, и эхо скорби рыдало где-то на краю памяти. Делая глубокие вздохи, я старался успокоить бешено колотившееся сердце.
Но я не испытывал удивления. Я ожидал чего-то подобного.
«Ты знал, что эта первая ночь будет нелегкой. И следующая ночь тоже. И ночь после нее. Это часть твоего боя. Часть твоего покаяния».
- Император защищает, - прошептал я, собираясь с духом. – Император хранит.
Я преодолел последний пролет лестницы почти не шатаясь, и вошел в спальню. Сразу же я рухнул в кровать, чувствуя, что одержал маленькую победу, поборов головокружение и воспоминания.
Но воспоминания еще не были побеждены. Они лишь ждали, пока моя защита вновь ослабеет. Я жаждал сна – и боялся его. Я снова начал делать глубокие вздохи, прислушиваясь к их звукам, держась за их ритм, словно они могли заглушить тот белый шум, угрожавший затопить мою душу.
Потом я заснул. Я провалился в сон. Провалился в кошмар, и это был кошмар падения.
