Башня над пропастью - Ирвин Ян (книги онлайн бесплатно без регистрации полностью txt) 📗
Отложив шар в сторону, Таллия взяла в руки маленькую пухлую, заботливо обернутую книжечку. Красивый дорогой томик, мягкая на ощупь рисовая бумага. Почерк на страницах был очень мелкий, бисерный. Текст насыщен датами, самая ранняя — более чем шестилетней давности. Это был дневник. Правда, промежутки между записями были неравномерны, от одного-двух дней до целых недель. Последняя запись была сделана две недели тому назад — как раз после того, как Карана добралась до Туркада.
Таллии не хотелось читать дневник Караны — ведь это записи личного характера. На внутренней стороне обложки была сделана надпись на неизвестном Таллии языке. Она заканчивалась словом «Раэль». Значит, это подарок; ценная книга; важные записи. Семья Караны, конечно, была бы рада ее иметь. Карана родом из Готрима — бедной области в гористом Баннадоре, вспомнила Таллия. Лиану тоже захочется взглянуть на этот дневник, если он когда-нибудь вернется. Тщательно завернув вещи, Таллия отправилась выполнять свою следующую задачу.
С каждого из семи выведенных Лилисой из Большого Зала людей Таллия взяла (в одном случае насильно) достойную плату за их спасение. Обратив ее в золото, она отложила деньги для Лилисы. Они понадобятся девочке в будущем — в случае, если они выживут. Правда, обстоятельства складывались так, что с каждым днем это становилось все менее вероятно.
3
Дурнота
Феламора попыталась сесть, но обнаружила, что не в состоянии это сделать: в руках совсем не было силы. Тензор, воспользовавшийся оружием, разрушающим мозг, нанес ей жестокий удар. И тем не менее ей нужно было найти Магрету. Феламора никогда не обладала большой физической силой, и усилие, потребовавшееся от нее, когда она ползла вверх по лестнице, окончательно ее вымотало. Она пролежала на полу около часа, прежде чем смогла приподнять голову. В этот миг кто-то зажег фонарь, и она услышала голоса. В тусклом свете Феламора различила Магрету.
Та не шевелилась. В свисавшей с балкона руке Магреты были зажаты очки. Феламора убрала с перил ее руку, чтобы никто не увидел ее случайно и не вспомнил о Магрете. Однако в зале царила неразбериха, все спешили, а снаружи раздавались вопли и звон оружия, так что никто не заметил двух женщин на балконе. Кто-то постучал в дверь черного хода, затем все стихло.
Феламора спустилась по лестнице вниз и обнаружила, что в зале было много живых людей, — правда, они не шевелились, когда она дотрагивалась до них. Она так устала! Она прилегла на минутку, потом с усилием заставила себя встать. При колеблющемся свете лампы, отбрасывающем тени, она увидела какой-то узел у стены. Оказалось, что это Карана, завернутая в плащ; веки девушки подергивались. Совсем недавно Феламора раскрыла ее тайну, которую не знала даже сама Карана: она троекровница, в жилах которой течет кровь обитателей трех разных миров. Троекровники встречались крайне редко и по большей части были безумны, однако могли обладать поразительными талантами. На что же способна эта? «Опасное, предательское существо!» — подумала Феламора. Она взяла Карану за горло, но ей не хватило духа придушить девушку.
Неожиданно Карана застонала — это был бесконечный жалобный вой, исполненный ужаса, прерываемый судорожными всхлипами. Ее голова моталась из стороны в сторону. У Феламоры волосы встали дыбом. Она невольно отпрянула вне себя от леденящего душу страха и не находила в себе мужества, чтобы снова приблизиться. Силы оставили ее. «О, я умру здесь, а вместе со мной — и надежды феллемов», — подумала Феламора в отчаянии.
Феллемы были одной из трех рас, оказавшихся пленниками Сантенара после возникновения Непреодолимой Преграды. Однако в отличие от аркимов и каронов они так и не привыкли к новой жизни. Они были так привязаны к своему собственному миру, возлюбленному Таллаламу, что любой другой мир представлялся им всего лишь бесплотной тенью. Здесь, на Сантенаре, они жили, а порой умирали, так и не создав себе дома. Они не могли. Они считали себя самой великой и благородной из четырех рас, и их не устраивало ничто, кроме Таллалама.
Сломанная дверь парадного входа со скрипом открылась. Офицер и двое солдат Иггура осторожно заглянули внутрь. Феламора попыталась создать иллюзию и отвести им глаза, но обнаружила, что ее силы иссякли. Ничего иного ей не оставалось, и поэтому она лежала на полу, как труп. Солдаты держали оружие наготове, в то время как офицер обследовал комнату, а затем сделал какие-то записи на листе бумаги.
— Здесь нет опасности, — сказал он с каким-то своеобразным акцентом. — Но что-то не так. Мы вернемся сюда, когда в квартале будет спокойно.
И они вышли. Снаружи раздался чей-то крик, затем все снова стихло.
«Мне нужна помощь», — подумала Феламора.
Она выползла из зала на влажные ступени. Никого не было видно. Воздух смешался с дымом, над крышами полыхало зарево пожаров. Вскоре послышались шаги: кто-то бежал. Появились двое мужчин, один — высокий и очень толстый, на бегу у него трясся обвислый живот, другой — с короткими ногами и широкой грудью, большой, как бочка.
— Помогите! — закричала Феламора, беспомощно лежавшая под дождем.
Они не замедлили шаг.
— Справляйся сама, — ответил высокий, у которого под насквозь промокшей рубахой колыхались груди, похожие на женские. Коротконогий не произнес ни слова и даже не взглянул в ее сторону.
Феламора попыталась наслать чары, чтобы они не могли сдвинуться с места, но ничего не произошло, и их сандалии с деревянной подошвой продолжали стучать по булыжникам.
«Я феллемка! — сказала она себе. — У меня есть воля!» Вскоре появился еще один человек. Он сильно хромал.
— Помоги! — снова крикнула Феламора.
— От меня нет никакого проку, — грустно заявил он.
— Ты поможешь мне, — выдохнула она, пытаясь вобрать в себя силы из воздуха.
Человек остановился. Это был стройный юноша невысокого роста; вокруг его правой ноги была намотана окровавленная тряпка. Половины уха не было. Его изорванная куртка была испачкана кровью.
— У меня есть золото, — прошептала она. О, как она беспомощна! Ей приходится просить гаха — так феллемы презрительно именовали древние человеческие расы.
— Золото! — сдавленно проговорил он. — Разве я могу его есть? Вернет ли оно моего отца? Или поможет сейчас моей матери?
— Ты жив! — возразила Феламора. — Золото потребуется тебе, чтобы залечить раны, купить еду, заплатить за жилье.
— Мне ничего не надо, — равнодушно ответил он, глядя куда-то словно сквозь нее.
Его жесткие черные волосы были спутаны, лицо широкое, скулы высокие. На подбородке — пушок. Не мужчина — совсем еще мальчик, только взгляд какой-то отрешенный.
Феламора попробовала уговорить его иначе.
— Я старше, чем твоя мать, — произнесла она. И действительно, лежа под дождем и беспомощно протягивая к юноше руку, она чувствовала себя совсем старой.
Взгляд серых глаз прояснился.
— В самом деле, — почтительно произнес он, и от этого Феламоре стало еще больнее. — Я отнесу тебя в дом моей матери. — Наклонившись, он усадил ее.
— Моей подруге нужна помощь еще больше, чем мне, — сказала Феламора. — Она внутри, на самом верху — на балконе.
— Она старше моей матери?
— Да, хотя по ее виду этого не поймешь. И захвати ее очки. Пожалуйста, ступай быстрее.
Прихрамывая, он пошел к двери, оставляя за собой на камнях кровавый след, который смывал дождь.
— Это ваша подруга? — осведомился юноша, появившись в дверях. Через плечо у него была перекинута Магрета. Поскользнувшись, он тяжело упал. Голова Магреты откинулась назад. Капли дождя падали на ее лицо. Веки девушки трепетали, но она не приходила в себя.
— Да. — Феламора почувствовала себя немного сильнее, хотя и очень замерзла.
— Она выглядит не такой старой, как моя мать, — горестно вымолвил юноша, не отрывая глаз от Магреты.
— Она старая, мальчик. А теперь сделай, как я тебе скажу. Отнеси ее в дом своей матери, а затем возвращайся за мной. — Феламора говорила с ним, как с ребенком.
