Дракон с королевским клеймом - Штерн Оливия (читать лучшие читаемые книги .TXT, .FB2) 📗
– Подожди, – Вельмина постепенно оживала, – с этим надо что-то делать… Не знаю, правда, что. Давай, напишу наместнику, что он мог бы прислать сразу и лекаря…
– А одежда? Вы только посмотрите, – причитала Тавилла, – лохмотья! У него даже нет одежды. Что ему, голым здесь ходить? Нет, госпожа, жмот – он и есть жмот!
Мужчина затих, успокоился, потом, все еще сидя на полу, повернулся к Вельмине и посмотрел на нее так, что стальное колечко само вспорхнуло на палец. Во взгляде оборванца – а теперь еще и собственного раба Вельмины – полыхала такая ненависть, что она невольно попятилась. Но затем заставила себя шагнуть вперед, ближе, еще ближе, невзирая на предостерегающее шиканье Тавиллы. Остановилась так близко от мужчины, что он при желании мог бы протянуть руку и дернуть ее за подол платья.
– Послушай, – тихо сказал Вельмина, – я не просила о таком подарке. И я могу тебя отпустить, хоть сию минуту. Ты только скажи, у тебя есть дом?
А сама смотрела в единственный уцелевший воспаленный и заплывший кровью глаз. Похоже, этого человека били, причем нещадно, а еще он побывал в пожаре – лицо отекшее, распухшее и похоже на багровую подушку.
Наконец мужчина мотнул головой. Идти, похоже, ему было совершенно некуда.
– У тебя есть родные?
Половина лица скривилась так, что стало ясно: и родных у него нет.
– Хорошо, – Вельмина кивнула, – вернее, ничего хорошего здесь нет, но… если тебе некуда идти, ты мог бы пожить здесь. Я тебя вылечу, а взамен ты поможешь мне навести в доме порядок. Когда нас с мужем арестовали по приказу королевы, здесь много чего испортили.
Кажется, он хмыкнул, горько и одновременно презрительно. Интересно, что бы это означало?
– Ну так что, согласен? – все же уточнила она.
– Госпожа! – сдавленно пискнула Тавилла. – Что вы…
Но Вельмина не слушала экономку, она смотрела на сидящего перед ней человека.
– Если тебе не нравится мое предложение, ты можешь уйти хоть сейчас. Я отдам тебе перстень, – добавила она.
Нищий незамедлительно протянул руку ладонью вверх. Ах вот как? Ничего тебе не нужно, лишь бы не чувствовать себя несвободным?
Она пожала плечами.
– Хорошо. Бери перстень и уходи. Прямо сейчас.
Стянула массивный ободок с пальца и положила его в раскрытую ладонь. По краю ладонь тоже была обожжена, кожа взялась пузырями.
– Госпожа! – умоляюще воскликнула Тавилла.
– Молчи, пожалуйста. Мне не нужен раб, пусть даже это щедрость наместника. И если этот человек знает, куда может пойти, то пусть идет. Я не буду задерживать.
В это время в холле появился Солветр с ружьем наперевес, и Вельмина с грустью подумала, что ружье в руках дворецкого становится традицией в этом доме.
– Ты свободен, – все же сказала она нищему, – иди.
Он кое-как поднялся, и Вельмина с содроганием поняла, что он едва держится на ногах. Наверное, он и так сильно пострадал, а еще его били гвардейцы. Подволакивая ногу, мужчина медленно двинулся к двери, протянул вперед руки, словно пытаясь дотянуться до той единственной преграды, что разделяла его и свободу… А потом внезапно просто упал, сложился, как деревянная кукла. Потерял сознание. Стальной перстень выпал из раскрывшейся ладони и звонко покатился по каменному полу, подпрыгивая.
– Да проглотит меня Бездна! – с чувством сказала Тавилла. – А я ведь предупреждала, что он сдохнет в нашем доме, а нам потом его еще и хорони. Хорош подарочек-то!
– Мне совершенно непонятно, зачем Ариньи это сделал, – пробормотала Вельмина. – Зачем дарить мне умирающего от ран человека?
– Да жмот потому что!
– Наверное… Давайте перенесем его в лабораторию.
– Что?! Госпожа, да что ж вы… что вы там задумали?
Вельмина через силу улыбнулась побагровевшей экономке.
– Тебе ведь не хочется его хоронить за наш счет? Значит, его надо лечить. Мне кажется, раз он пришел сюда своими ногами, то не все еще потеряно.
Солветр наклонился и подобрал перстень. Рассмотрел его, а затем молча вручил Вельмине. Она так же молча надела его на палец.
В лабораторию оборванец попал на старом, латаном-перелатаном одеяле. Его перекатили туда и тащили по полу. Втроем, хоть Тавилла и пыталась Вельмину прогнать, мол, нечего госпоже руки марать. Потом она все равно Вельмину прогнала, когда дело дошло до снятия грязных повязок и того, что с большим трудом можно было назвать одеждой. Когда повязки были сняты, а Тавилла даже снизошла до того, чтобы оборванца слегка отмыть от грязи и засохшей крови, Вельмину позвали снова.
– Ну вот, госпожа, – сварливо сказала Тавилла, указывая на распростертое на полу тело, – вот он, подарочек наместника-то. Тьфу.
Выразилась Тавилла довольно мягко. В глубине ее близоруких глаз читались куда как более цветистые выражения.
Под повязками оказались рваные раны. И еще ожоги, да такие сильные, что кожа слезла, виднелось голое мясо. То, что ниже пояса, Тавилла прикрыла холстиной – «незачем госпоже смотреть на все это». И на бедре своим видом пугала глубокая рубленая рана, кровь запеклась. В самом деле, странно, как он вообще на ногах держался. Неужели Ариньи не видел, что он отправляет в качестве подарка вдове умирающего?
Вельмина подвинула низкий стульчик и села рядом с раненым. Махнула рукой Тавилле.
– Все, иди. И спасибо вам. Я бы сама не справилась.
– Было бы ради чего справляться, – сварливо заметила экономка, но было видно, что благодарность ей приятна.
Хлопнула дверь лаборатории, и Вельмина осталась в тишине, один на один с раненым. Несколько минут она рассматривала искореженное, обожженное тело. Потом заметила на животе, прямо по центру, странное синее пятно. Она наклонилась ближе и удивленно моргнула при виде изображения королевского герба, которое было загадочным образом помещено под кожу, да еще и переливалось в свете ламп так, словно изображение нанесли черным перламутром. Королевское клеймо… Вельмина помянула Бездну, и на миг ей сделалось так жутко, что зубы застучали. Она с силой стиснула кулаки. Так, успокойся. Ничего плохого не происходит. Вернее, конечно, ничего хорошего тоже… Но ведь этот человек совершенно беспомощен.
И Вельмина продолжила осмотр и, к собственному удивлению, нашла еще кое-что любопытное помимо клейма на плече. Сквозь вздувшиеся волдыри на груди мужчины проглядывал еще какой-то знак, тоже оставленный под кожей – и тоже явно какой-то герб. Но из-за ожогов Вельмина смогла разглядеть только часть темно-зеленого оттиска.
– Как интересно, – пробормотала она, – да на тебе, дружище, места свободного нет. Весь покрыт печатями.
Но нужно было что-то делать. Об этих знаках она обязательно расспросит потом…
И Вельмина занялась делом. Сперва она взяла немного крови мужчины – кровь обязательно должна присутствовать как один из ингредиентов. Затем, полистав справочник «Алхимия живого», собрала все необходимые составляющие раствора и занялась изготовлением субстанции, которая должна была закрыть раны и ожоги. Из мыслей не шел и тот прискорбный факт, что человек этот до определенного момента мог идти в таком-то состоянии и что состояние это просто катастрофически ухудшалось. Поэтому Вельмина взяла еще несколько капель крови и капнула в пробирку с индикатором, который должен был показать, нет ли привязки жизненных сил этого человека к какому-нибудь предмету извне. Привязка обнаружилась сразу: стеклянно-прозрачный индикатор окрасился в пурпур. Становилось все интереснее, и Вельмина занялась изготовлением еще одного раствора, который должен был попросту запечатать утечку жизненных сил в теле мужчины.
Когда оба раствора были готовы, Вельмина наполнила ими два шприца, а затем, присев на тот же стульчик, по очереди ввела растворы мужчине в вену. Делала она это в первый раз, и нащупать крупную вену оказалось непросто. Прикусив губу, Вельмина несколько раз промахнулась, но затем все-таки попала – и выжала поршень шприца до упора. Медленно, так, чтобы раствор попадал в кровь малыми дозами. То же проделала и со вторым шприцом, и затем прижала к проколам свернутую марлю и подержала, чтобы ранки закрылись.
