Стажировка вне закона - Мамаева Надежда (книги без регистрации бесплатно полностью сокращений .txt, .fb2) 📗
А вокруг буйством красок цвела, пела, распускалась сама жизнь. Отра, в Новогодие скованная льдом, сейчас вновь несла свои воды к заливу, последний снег давно растаял и превратился в полноценную весну. И ее ветер, ласковый, но обманчивый, сейчас трепал мои волосы.
На миг задумалась: а какая она, весна, в Тиббенойской долине? И что ждет меня в Холмах? Я слышала о них мало, очень мало. О закрытом Схине и то знала больше. Поэтому нужно как следует допрос… в смысле побеседовать с Занозой о его родине.
Ну а пока следует собрать вещи в сумку, а мысли – в кучу и приготовиться к началу стажировки. Потому я, дожевав закрутку (жаль, что все хорошее так быстро заканчивается!), полная решимости, направилась в сторону Лейской набережной. А в голове промелькнула мысль: хорошо бы узнать, что представляет собой этот Вир гэр Хоу у фэйри. Я подозревала, что это какой-то особый свод правил у дивных. Но и мне не мешало бы в него заглянуть. Так сказать, чтобы моя стажировка точно прошла в рамках закона.
Впрочем, и кроме этого подумать было о чем. И пока руки споро паковали вещи, мысли были заняты предстоящей стажировкой. Застопорилась я только в тот момент, когда достала из глубины шкафа подарок тетушки Софи.
Она была родной маминой сестрой и, когда я попала в приют, попыталась оформить опеку. Но ей не позволили. «Низкая планка социальной ответственности и доходов», – был вердикт директрисы дома сирот. А все оттого, что тетя была профессиональной женой на один день.
В том плане, что ни одно ее замужество не длилось больше пары суток и заканчивалось разводом (при этом она умудрялась довести своих супругов за столь короткий срок до измены, на которой их и заставала). Помогала ей в нелегком деле совращения мужей напарница. С ней Софи делилась деньгами, что доставались тете в качестве компенсации после расторжения брака. Чаще всего это была половина имущества экс-супруга.
Тетушкин бизнес был, в отличие от маминого, почти законным: ни один судебный обвинитель не смог бы придраться. Но, увы, директриса приюта смогла.
Поэтому тетя могла лишь изредка навещать меня. И во время этих встреч она щедро делилась со мной житейской мудростью и знаниями в области специфики мужской психологии. Прививку от инфантильности и романтизма я получила именно от нее. А еще – подарок на восемнадцатилетие, который хранился в недрах шкафа.
Это были туфли на умопомрачительно тонкой шпильке. Как заверила Софи – настоящее произведение схинского искусства. Так что не только вампиры и оборотни, но и отмороженные фэйри упадут к твоим ногам. В комплекте к обуви шло черное вечернее платье. Этакий идеальный наряд, чтобы спускаться по ступеням высокой мраморной лестницы, держа в одной руке бокал с игристым вином, а в другой – окровавленный нож.
Секунду я раздумывала, брать ли это с собой. Посмотрела на дорожную сумку: место в ней еще оставалось. И решила: почему бы и нет? Если что, эти туфли можно не только носить, но и драться ими. Вон какой острый каблук…
Запихнула тетин подарок и посмотрела на свой скромный багаж. Жизнь с мамой научила меня быстро собирать вещи: мы слишком часто переезжали с места на место, унося ноги (от неприятностей) и принося прибыль (исключительно себе).
Потом присела на стул, выдохнула, оглядев съемную комнату. За нее было заплачено на два месяца вперед. Эх, жаль денег. Зато будет куда возвращаться…
А затем решительно встала, закинула дорожную сумку на плечо и направилась в посольство.
А в оном меня ждали пара центнеров надменности, тонна снобизма и три попытки окатить меня флером с головы до ног. И все от одного фэйри, что встречал посетителей на входе. Чем-то ему не понравилась рыжая девица с решительным выражением лица, которая мимо него целеустремленно направилась куда-то через холл с дорожной сумкой наперевес.
Местный страж, догнав меня, заступил дорогу и без слов облил этим самым. Своим, демоны его дери, дивным «обаянием». Я даже пропуск, выданный Нилом, достать не успела, а меня как из ушата… Первый раз, второй… Искупали в волнах и страха, и желания подчиниться, и благоговения. Но, увы, я не испугалась, не задала стрекача туда, откуда пришла, и не испытала пиетета с подобострастием – спасибо вовремя выставленным ментальным щитам. В этот раз они получились даже лучше, чем вчера в переулке, при встрече с эмпатией Занозы. Вот что значит практика.
– Попытаетесь в четвертый раз – и я выйду за вас замуж! – нацелив на наглеца указательный палец, пригрозила я дивному. Он уже было опять развернул шлейф своих чар в мою сторону. – А потом вы мне измените, я разведусь и отсужу у вас половину имущества по ринкорским законам.
– Почему изменю? – Фэйри настолько опешил от услышанного, что, видимо, зацепился за самое абсурдное, с его точки зрения.
– Измените-измените, – с ласковой улыбкой пообещала я. – Не захотите – заставлю. Не сможете – научу!
Я произнесла все это, скопировав категорично-стервозные интонации тетушки. Говорила данный наглый бред с единственной целью – выбить у непрошибаемого фэйри почву из-под ног. Потому что меня бесило его выражение абсолютного превосходства, которое накрепко приклеилось к дивной роже.
И вообще, что за манера такая – не спрашивать, а сразу шарахать посетителей своим флером? Я же вот всех подряд кувалдометром по темечку не бью. Хотя тоже могла бы! И сила на это имеется, и инструмент, так сказать, в пространственном кармане сумки лежит: прихватила его, родимого, на стажировку. Но я чту законы. А вот один дивный, похоже, нет. Хотя фэйри запрещено использовать эмпатию в Ринкоре!
И пусть посольство – уже территория дивных… Но воздействие было такой силы, что окажись моя психика слабее – и минимум нервный срыв обеспечен. О максимуме с палатой в лечебнице для скорбных рассудком я постаралась не думать.
– Что вы несете?! – наконец отошел от первого шока страж.
– Сумку. Но конкретно вам – неприятности. – С этими словами я наконец выудила из кармана пластину и, мило улыбаясь, продемонстрировала ее фэйри.
– Почему сразу не предъявили? – сурово вопросил дивный.
– Ваша харизма, – я произнесла последнее слово, слегка картавя, с едва уловимой паузой между «р» и «и», отчего сказанное приобрело слегка двойственное звучание, и, тонко улыбнувшись, продолжила: – Сразила меня наповал.
– Использовать что-то посильнее мне мешает уважение к принимающей стороне, – видно было, что дивный старался сохранить отстраненную холодность, но увы… Все же не сдержался и намекнул: дескать, девочка, тебе еще повезло, что я не применил силу. А мог бы!
– Интеллект не пробовали? Говорят, убойная штука, – не удержалась я от иронии и, развернувшись на пятках, обошла оставшегося стоять в стороне дивного. Показалось, что позади меня раздался скрежет стираемой зубной эмали и тихое, прочувственное: «Ведьма!»
А я ведь его даже остроухим, между прочим, не обзывала!
Кипя внутри, а внешне оставаясь абсолютно спокойной, я пересекла остаток холла и устремилась к лифтам. Найти кабинет Нила не составило большого труда. И когда я, коротко постучав и услышав: «Войдите!» – перешагнула порог кабинета, то смогла лицезреть господина Занозу подписывающим какие-то бумаги. Он даже взгляда на меня не поднял, лишь жестом указав: я могу присесть на гостевой диванчик в углу.
Я решила, что могу проигнорировать этот то ли приказ, то ли приглашение, и осталась стоять рядом с дверью.
Кроме меня и Нила в комнате был, судя по всему, помощник Занозы. Во всяком случае, он стоял навытяжку и держал в руках несколько конвертов.
– Вот это отправьте лорду Тормилэлю как можно скорее. – С этими словами Нил все же оторвался от бумаг и протянул подчиненному сложенный вдвое лист, а затем осведомился: – Чабиль уже готов к отъезду?
– Да, мессир.
– А ты готова? – Заноза обратился уже ко мне. Причем с той же интонацией, с которой уточнял и о машине. Гад!
Если он рассчитывал услышать еще одно «да, мессир», то тут фэйри просчитался. Я скептически, в абсолютном молчании посмотрела ему в глаза. В их глубине затаилась усталость, какая бывает только от ночных бдений и тяжелых мыслей. Невольно отметила морщину, что прочертила поперек идеальный дивный лоб, легкую небрежность в облике, хотя в предыдущие наши встречи образ господина Занозы был совершенным.
