Повелитель теней. Том 2 - А.Никл (книги бесплатно полные версии .TXT, .FB2) 📗
– Бизнесмен высшей категории, молоко за трактор, – пробормотал я и продолжил уже громче: – Я приехал, чтобы купить вам трактор и комбайн.
– О-о-о-о-о, да что ж вы сразу-то не сказали?! Так вы друг доброго духа?! Если бы мы знали, то хлебом-солью встретили бы! – улыбнулся старик и представился: – Я – староста Северных Гребешков, Василь Дмитриевич. А вы надолго к нам?
– Наездами буду бывать. Хотел бы купить здесь землю, чтобы построить особнячок. Ну, понимаете, приятно выехать на природу, шашлычки пожарить, свежим воздухом подышать.
– О, это мы вам быстренько оформим! Забесплатно! Наша деревня новым жителям всегда рада! – староста крепко меня обнял. – Всё делаем, чтобы деревня-то окончательно не загнулась. Молодёжь вся свалила в большие города, а мы сами крутимся, как можем. Только вот хозяйство всё равно захирело, от государства никакой поддержки, плевать им на деревни… Эх! Ну, хоть урожай в этом году будет хорошим! – он наклонился и заговорщицки прошептал: – Хотя я-то думал, у добрых духов методы свои, магические, а не с комбайнами и тракторами…
– Идёт в ногу со временем, – я с намёком ему подмигнул. – Я с добрым духом давно знаком. И поверьте мне, он очень изобретателен. С его смекалкой он вашу деревню поднимет с колен за пару лет.
Мы попрощались, и деревенские жители постепенно разошлись. Насколько я понял, староста собирался ночью раскидать навоз по полям – так сказать, спрятать следы Крабогномьего преступления. Я же мысленно выстраивал план. Если деревня умирает, то значит, она не находится ни под чьим покровительством и её жители не откажутся от помощи аристократов – например, от Рода Ломоносовых. Московское родовое поместье – это хорошо, но мне ещё четыре года учиться в Краснодаре, поэтому здесь резиденция совсем не помешает.
Когда я вернулся в хатку, Крабогном услужливо подал мне чай с чабрецом и домашнее овсяное печенье.
– Баб Вера печь. Вкусно! – порекомендовал он.
– Рассказывай, Крабогномище, – вздохнул я и взял чашку.
Он и рассказал, а под конец повествования подполз к Рите, обнял её за ногу и попросил:
– Можно оставить?
Девочка с надеждой заглянула мне в глаза и поддержала его:
– Можно остаться?
Я поперхнулся и закашлялся. Прочистив горло, я сказал, обращаясь к Крабогному:
– Во-первых, Рита – не домашнее животное и уж тем более не милый зубастый монстр, которых ты коллекционируешь, – Крабогном резко скуксился и угрюмо захрустел печенькой. Я повернулся к девочке: – А во-вторых, я надеюсь, ты понимаешь, что твои родители очень волнуются и, наверное, поставили на уши всю страну, – Рита надулась и начала с такой злостью макать печенье в чай, словно хотела его утопить. Воцарилась гнетущая тишина. Меня старательно игнорировали. Я закатил глаза и вздохнул: – Рита может приезжать сюда, если её отпустят родители. А ещё у вас есть один день, развлекайтесь как вам угодно, но послезавтра утром я отвезу Риту в Краснодар. Договорились?
Крабогном моментально оттаял и бросился обниматься, а Рита слабо улыбнулась и сказала:
– Лучше чем ничего.
***
Вечер того же дня, окрестности деревни Северные Гребешки, неподалёку от озера.
– Вот ты и попался, – пробормотал Палач, доставая меч из ножен. Это была его привычка: чтобы успокоиться, он обязательно проверял оружие, даже если знал, что оно в идеальном состоянии. Уже шесть дней Палач следил за Ломоносовым. Он сразу послал заказчика куда подальше, когда тот настаивал на проникновении в Академию Романовых, и тому пришлось согласиться. Пф, высокомерные родовитые мрази, он с такими сталкивался постоянно и знал – им нельзя позволить усесться тебе на шею.
Палач оглядел свою команду – четыре человека, все профессионалы своего дела. Когда-то они работали на итальянскую мафию, но потом уволились, предварительно убив собственного работодателя. Вообще-то они пытались жить обычной жизнью – кто-то из них даже устроился продавцом в супермаркет, кто-то – автомехаником, однако… Больших денег так не заработаешь. Так что через полгода они вновь собрались под предводительством Палача. У них было два варианта. Первый – стать охотниками на монстров. Второй – продолжить убивать людей. Они выбрали второе – так было привычнее и безопаснее.
– Граф сказал, что пацан прикончил того безумного ублюдка, – протянул Клещ. – А он даже царапины за последние три года не получил. Неприятно это признавать, но ублюдок был повыше нас рейтингом.
– Конкуренция будет меньше, – проворчал Волк. – А то в последнее время любой идиот, который не знает, чем заняться по жизни, идёт в наёмные убийцы. Превратили престижную профессию в чёрт-те что. Мне даже становится стыдно, что я людей убиваю.
Надо полянкой разнёсся негромкий смех. Палач засунул меч в ножны и поднялся.
– Крюк и Волк – первые, Клещ и Шнапс на подхвате. Если граф не обманул и вы его не сможете раскатать в лепёшку, то я присоединюсь. Пацан отдыхает на озере, девчонку забрал староста, так что сейчас он один. Главное, не дайте ему закричать, чтобы на его ор не прибежала вся деревня.
Крюк потянулся и достал из-за спины аккуратно сложенный кнут. Его коронная атака – подкрасться со спины, замахнуться и ударить так, чтобы тонкая, но крепкая полоска кожи обвилась вокруг шеи жертвы. После этого он обычно включал свою пятую ранговую способность – Клеймо, – и кнут прожигал кожу, мышцы и кости, буквально отрубая бедолаге голову. Кнут мягко упал в траву, и Клещ, хорошо замахнувшись, атаковал.
Точнее, попытался. У него ничего не получилось – кнут за что-то намертво зацепился. Клещ оглянулся и остолбенел – железная крыса размером с телёнка лениво жевала его оружие. Подняв лобастую башку, тварь уставилась на него глазами-бусинками и сделала шаг. Клещ попятился, споткнулся и повалился на спину. Крыса с любопытством подошла поближе, нависла над ним и обслюнявила его рубашку. Огромные острые зубы без труда срезали пуговицы. Клещ дёрнулся и попытался освободиться, но крыса была слишком тяжёлой, а ещё на неё не действовала магия.
– Отпусти! – прокричал совсем рядом Шнапс. Клещ повернул голову и увидел, как его товарища валяет в пыли здоровенная ящерица-многоножка. Волк и Крюк барахтались в озере, отчаянно пытаясь не захлебнуться, – огромные осьминожьи щупальца болтали их вверх ногами в воде, словно чайные пакетики. Палач же… Шнапс даже на секунду забыл, что на нём лежит металлическая крыса. Палач сражался с чем-то маленьким, быстрым и очень проворным. И проигрывал! Причём казалось, что противник Палача так и норовит зарядить ему по яйцам.
Ломоносов, который всё это время продолжал спокойно сидеть на берегу, встал, повернулся к ним и расплылся в улыбке:
– Знакомьтесь, ребята, это Ося, Вася, Кася и мой лучший друг, Крабогном. Не бойтесь, они не опасны, они просто так играются, – он размял плечи, и его глаза вдруг полностью почернели. – А вот я – это совсем другое дело.
ГЛАВА 6
Родовой особняк Чурпасовых, личный кабинет графа.
Палач не отвечал. Граф Чурпасов звонил ему не переставая – как только механический женский голос говорил ему: “Абонент временно находится вне зоны действия сети” – он тут же сбрасывал звонок и набирал снова. Невозможно! Невозможно! Палач написал вчера вечером и сказал, что Ломоносова убьют до рассвета и сразу же вышлют ему отчёт. Граф не спал всю ночь, бродил, как призрак, по особняку, старательно обходя кладовку, в которой спрятал труп своего бывшего помощника. Он понимал, что совершил роковую ошибку – возможно, раньше бы он смог откупиться и не сесть в тюрьму за убийство, но сейчас… Сейчас Чурпасов понимал, что очень скоро к нему заявятся побочные семьи Рода.
Однако он уже дошёл до той точки, что ему было плевать – и на Род, и на себя. Граф волновался только об одном: что мерзкий гадёныш Ломоносов продолжит жить как ни в чём не бывало! Чурпасов пожертвовал всем, чтобы его прикончить – деньгами, репутацией, властью, и что в итоге? Проклятый Палач до сих пор молчит! На улице уже начали появляться люди и машины, город постепенно просыпался, но в особняке Чурпасовых царили тишина и мертвенное уныние. Не сдержав эмоций, граф принялся громить всё, что попадалось ему под руку, и очнулся от безумной ярости лишь спустя пару часов. К этому моменту обстановка особняка была полностью разрушена, а Чурпасов был помят, взлохмачен, исцарапан, с разбитыми в кровь костяшками.
