Разбитые острова - Ньютон Марк (читать книги полностью без сокращений бесплатно .TXT, .FB2) 📗
– Хм, – протянул Фулкром.
– Что?
– Не нравится мне, когда нет совсем никакой угрозы. Обычно это предвещает какую-нибудь гадость.
– Оптимист ты мой!
– Просто я пытаюсь мыслить рационально. Неправильно, когда там, наверху, нет никаких признаков жизни. – Фулкром показал на небесный город. – Сколько уже таких затиший мы повидали, и каждое заканчивалось нападением, еще более страшным, чем все предыдущие. Почему теперь что-то должно измениться?
– Зато в периоды такого затишья, как сейчас, нам удается убедить людей двигаться быстрее, – возразила Лан. – И уйти дальше. А ведь это уже кое-что, правда?
– Да знаю я, – вздохнул Фулкром. – Просто жалко, что у нас так мало экипажей. А ведь к нам, что ни час, добавляются люди из других городов и поселков. Я никогда и не подозревал, что на Джокулле живет столько народу. Кстати, а где Тейн?
– Понятия не имею. Мы были вместе, когда уходили от столкновения вчера вечером. Но он двигается медленнее. Я оставила его, думала, он сам доберется.
Фулкром кивнул и окинул взглядом происходящее. Поток румелей и людей тянулся мимо, захватывая в себя отдельных индивидов, точно отступающая волна. Несколько тысяч выживших превратились сначала в десять тысяч, те – в двадцать, потом в тридцать, по мере того как жители городов и деревень, через которые они шли, присоединялись к ним в надежде избежать грядущего истребления.
Сначала рост числа беженцев пугал Фулкрома. Потом он понял, что чем их больше, тем лучше, – значит, у их цивилизации еще есть шанс.
– Что будем делать дальше? – спросила Лан, с легкостью вскакивая на коня Фулкрома за его спиной. Обняв его одной рукой, она прижалась к нему. От этого ему стало легче – правда, ненадолго: Лан сильно переменилась с тех пор, как они покинули Виллджамур. Она точно расцвела в пути; теперь, когда люди то ли забыли о том, кем она была в прошлом, то ли перестали придавать этому значение, у нее явно прибавилось уверенности.
– Просто пойдем вперед, я думаю, – сказал он.
– Но мы уже почти дошли до побережья. Что мы там будем делать? Когда небесный город окажется прямо у нас над головами? Пустимся вплавь?
– Надеюсь, – Фулкром развел руками, – фра Меркури что-нибудь придумает.
– Похоже на мольбу о божественном вмешательстве, – заметила Лан. – Вот уж никогда не думала, что ты верующий.
– Это потому, что раньше рядом с нами не было никого, хотя бы отдаленно похожего на бога.
– Раз уж о нем зашла речь, чем он сейчас занят? – поинтересовалась Лан.
– Да кто его разберет? Когда мне что-то нужно, я прихожу к нему и прошу, и он выполняет мою просьбу, если у него есть настроение, а бывает и так, что он меня как будто даже не слышит. Так что моя надежда на то, что мы поплывем, когда доберемся до воды, основана, в общем-то, только на вере.
– Значит, и ты все же бываешь оптимистом, – сказала Лан и поцеловала его в шею.
Земляных экипажей, этих левиафанов, созданных фра Меркури из самой плоти земли, стало теперь двадцать два. По его команде они возникали из почвы огромными островами, и грязь стекала с их боков, точно вода, а разная рухлядь превращалась в колеса, которые тут же сами собой вставали под их огромные подбрюшья.
На движущиеся острова набивались сотни людей, многие сидели на самом краю, опасливо прижимаясь друг к другу. Каждый тянула лошадь ростом выше церковного шпиля.
Фулкром с Лан за спиной подъехал к головному экипажу. Было холодно – впрочем, как всегда, – а двигаться все равно было необходимо. Монотонно гремели мерно вращающиеся гигантские колеса.
– Похоже, он вполне уютно устроился в нашем мире. – Лан показала на фра Меркури, стоявшего на холке одной из передних гигантских лошадей.
Фра Меркури – существо, призванное в этот мир жрецом, который сам его уже покинул, был на голову выше Фулкрома. Лицо его состояло из двух половин – костяной и металлической, и там, где они встречались, не было видно никакого шва или сращения – два материала естественно перетекали один в другой. Два вполне человеческих глаза, смотревших с этого чуждого по строению лица, обезоруживали знакомой простотой. Он носил темно-синий плащ, который странным образом включал в себя и другие оттенки, а под ним – плотно облегающий темный костюм, в котором Фулкром готов был заподозрить его собственную кожу.
– Для бога он необычайно скромен. Если он, конечно, бог.
– Не знаю, какая у него роль, – покачала головой Лан, – но я все равно рада, что он с нами.
Фулкром тоже не уставал благодарить судьбу за то, что она послала им этого таинственного фра Меркури. Ведь он не только создал массивные земляные экипажи, которые так облегчали им отступление, но всякий раз, когда с небесного города следовала очередная атака, вступал с нападающими в бой – нешуточный подвиг для такого старого и хрупкого человека.
Всякая остановка в пути давалась трудно и медленно, и, хотя люди шли уже несколько дней, торможение по-прежнему оставалось для их обоза сложным искусством.
Фулкром вынимал из кармана красную тряпицу, привязывал ее к палке и поднимал над головой, точно флаг. Показав таким образом солдатам, сопровождавшим головной экипаж, свое намерение остановиться, он во весь опор скакал в хвост колонны беженцев. Вот и теперь в плаще, развевающемся у него за плечами, и с Лан за спиной он мчался мимо грязных, замерзших, напуганных граждан империи. На ходу он размахивал своим импровизированным красным флажком и кричал солдатам, которых просил сопровождать колонну верхами – как для защиты, так и для поддержания духа беженцев, – чтобы те остановились.
Проезжая мимо, он видел, как десятки людей сразу хватались за поводья лошадей-великанов и начинали тянуть их что было сил, чтобы животные остановились. Постепенно в ответ на их усилия гигантские шаги сначала укорачивались, а потом и вовсе прекращались, и экипаж останавливался. Все, кто был на нем, глядели немного ошалело, точно вдруг пробудились ото сна.
Фулкром еще некоторое время продолжал скакать вдоль обоза, задерживаясь подле каждой абсурдно громадной четвероногой твари, чтобы убедиться, что ее пассажиры все поняли и начинают процесс остановки, и только тогда ехал дальше. Когда все экипажи встали, он еще раз проехал вдоль всего каравана, подняв вверх руку и растопырив пальцы. «Пять часов» – означал этот жест. Пять часов на отдых.
Остановки в пути делались нечасто – и из-за спешки, и из-за угрозы нападения пришельцев, которые преследовали их по пятам. К счастью, небесный город двигался медленно и сейчас был не более чем темной точкой на вечереющем небе, так что Фулкром решил рискнуть и, разбив лагерь подле экипажей, дать людям отдых. Каждую ночь он не сводил глаз с горизонта за их спинами, бдительно следя за тем, чтобы не подпустить летающий город слишком близко.
Развели костры. Поставили самодельные палатки. На каждого беженца отмерили скудный паек, начали готовить ужин. Теперь, когда все оказались на земле, самое время было заняться больными и ранеными; Фулкрому удалось сколотить из беженцев профессиональную медицинскую бригаду, так что теперь можно было позволить себе роскошь делить страждущих на тех, кому помощь требовалась немедленно, и тех, кто мог немного подождать.
Фулкром был глубоко тронут и обрадован тем, как много кочевников, прежде живших в вечном страхе перед империей, предлагали теперь свою помощь ее пострадавшим гражданам. Они подкармливали их мясом добытых животных, отдавали им шкуры для тепла. Такая душевная широта произвела на Фулкрома глубокое впечатление: беженцы ничего не могли предложить кочевникам взамен, а те ничего и не ждали. Они просто привозили им свои дары, а сами растворялись в вечерних сумерках.
Люди бродили вокруг костров под темнеющим небом, и каждое лицо, на которое падал отблеск огня, хранило угрюмое выражение.
Хорошо хотя бы шок прошел. Поначалу многие из беженцев непрерывно тряслись и подвывали, точно безумцы, или просто не могли вымолвить ни слова. Однако теперь из состояния крайнего испуга большинство перешло в следующую стадию – угрюмого приятия реальности. Жизнь стала такой. И надо либо приспособиться к ней, либо умереть.
