Королевское правосудие - Куртц Кэтрин Ирен (книги серия книги читать бесплатно полностью TXT) 📗
«Да, я поняла. Спасибо, святой отец,» — пробормотала она.
Торопливо опуская занавеску, она засомневалась, не выдал ли ее взгляд охватившего ее ужаса, но за свой голос она была уверена. В то же время, отец Амброс хорошо разбирался в людях, несмотря на то, что был едва ли старше ее сына.
Но мысли о сыне занимали ее не больше чем мысли о Дункане… и Моргане. У нее еще будет время подумать о них попозже. Истово прижав сложенные руки к губам, она на мгновенье закрыла глаза и прошептала еще одну молитву, прося Господа придать ей отваги — тут ей снова пришлось схватиться за поручень, потому что процессия снова тронулась в путь.
Новая встреча со своим сыном-Дерини была не единственной причиной, по которой Джеана боялась возвращения в Ремут. Возвращение к публичной жизни, ожидавшее королеву при дворе, само по себе будет непростым, хотя бы потому, что она привыкла не видеть никого кроме сестер-монахинь обители Святого Джайлса. несмотря на то, что за три года своего уединения она не приняла монашеских обетов, она жила так же как и все остальные в обители, посещала все службы и молилась об избавлении от сатанинской заразы Дерини, которая, как она знала, гнездилась в самой ее душе, и искала избавления от страданий, причиняемых ей знанием о самой себе. Ей, которой с ранних лет внушали и дома, и в церкви, что Дерини — это зло, было не под силу найти ответы на многие нравственные и религиозные вопросы, вызванные открытием того, что она сама принадлежит к расе, которую она долгое время считала проклятой. Ее духовные наствники в обители постоянно убеждали ее в том, что ее грех простителен — если вообще можно счесть грехом использование всех своих возможностей, чтобы спасти свое дитя от неминуемой смерти от рук черной колдуньи, но, продолжая верить в то, что она заучила с детства, Джеана продолжала считать, что совершила смертный грех.
За время пребывания в монастыре внешние проявления ее страстного неприятия Дерини несколько уменьшились, ведь она, храня свое уединение, могла избежать не только встреч с Дерини, но даже упоминаний о них, но по мере приближения к Ремуту и сыну-Дерини она боялась все сильнее и сильнее. Она решилась оставить святую обитель только ради спасения души Келсона, ужаснувшись количеству людей, лишившихся жизни из-за того, что он принадлежал к Дерини. Даже его юная невеста погибла из-за этого.
Именно поэтому Джеана, наконец, решилась оставить свою уединенную келью в обители Святого Джайлса: Келсон, который уже почти полгода был вдовцом, просто обязан жениться снова, и как можно быстрее, чтобы смочь обеспечить появление наследника престола. Джеана понятия не имела, где можно подыскать нужную кандидатку, но в любом случае, подходящая, по мнению Джеаны, невеста короля должна остановить дурное влияние деринийской крови в жилах Келсона. Только тогда может появиться возможность свернуть его с пути, на который, он, похоже, ступил, оградить его от зловредного влияния других Дерини, все еще пребывающих при дворе, и вернуть его на истинный путь к спасению его души.
Лошадиные копыта застучали по мощеной дороге, лошади почувствовали себя увереннее, прибавили ходу, и Джеана слегка раздвинула занавески, чтобы снова выглянуть наружу. Впереди, между сэром Делри и завернутым в плед кассанским офицером, она увидела знакомые стены Ремута, темнеющие на фоне испещренного крошечными белыми облачками неба, отливавшие серебром под ярким весенним солнцем.
«Белая овца… » — с отчаянием подумала она, стараясь избавиться от кома, подступившего к горлу. — «Белая овца на синем холме… »
Но воспоминание о детстве не произвело ожидаемого эффекта и не избавило ее от странного ощущения одновременно страха и радости, вызванных возвращением домой. Отдалившись от слабого утешения, которое ей давало пребывание в обители святого Джайлса, она почувствовала, как ее наполняют прежние ощущения и, прежде всего, чувство страха за свою душу, за душу Келсона — ей с трудом удавалось держать себя в руках, но она знала, что прежде чем она встретится с теми, кто поджидал ее в Ремуте, ей надо придти в себя.
А во дворе Ремутского замка, Келсон, стоявший на площадке лестницы, ведущей из двора к главному залу, тоже не испытывал ни малейших сомнений по поводу последствий возвращения королевы ко двору. Вместе с ним прибытия королевы ожидали только дядя Найджел, архиепископ Кардиель и двое младших сыновей Найджела. Келсон посчитал, что не стоит смущать ее большим количеством народа, встречающего королеву.
«Она так давно не была здесь,» — прошептал Келсон на ухо дяде, стоявшему слева от него. — «Как Вы думаете, она сильно изменилась?»
Найджел посмотрел на племянника и ободряюще улыбнулся, но Келсон был уверен, что у него тоже есть какие-то предчувствия, возникшие из-за возвращения невестки.
«Я уверен, что она изменилась,» — сказал негромко великий герцог. — «Надеюсь, что она изменилась к лучшему. Боже, она будет удивлена тем, как ты изменился.»
«Неужели я так сильно изменился?» — удивленно спросил Келсон.
Найджел пожал плечами. «А ты, Келсон, сам-то как думаешь? Пока ее не было, ты успел стать настоящим мужчиной — и магия здесь ни при чем. Ты воевал, ты убивал, тебе пришлось принять столько трудных решений, что я не хотел бы оказаться на твоем месте.»
«А меня уверяли, что все это — часть моих обязанностей,» — пробормотал Келсон, выдавив кривую усмешку.
«Ты прав, но некоторые люди справляются со своими обязанностями лучше, чем прочие,» — ответил Найджел. — «Ты — один из них. Даже сечас, накануне новой войны, ты держишь свой гнев под контролем, а ведь многие из тех, кто гораздо старше и опытнее тебя, дали бы волю жажде отмщения. Лично я не уверен, что смог бы удержаться и не убить Лльювелла прямо в соборе после того, как у меня на глазах зарезали мою невесту.»
Келсон, яростно теребя кольцо на своем мизинце, слегка отвернулся.
«Прежде всего, если бы я действительно держал ситуацию под контролем, она осталась бы жива.»
«Ну сколько можно говорить об одном и том же?» — спросил Найджел. — «Это все в прошлом. О случившемся можно сожалеть, но, продолжая упрекать себя в случившемся, ты все равно ничего не изменишь. От ошибок никто не застрахован. А вот о чем стоит подумать, так это о том, чтобы не повторять те же ошибки в будущем.»
«Угу, а моя дорогая мамочка, зашоренная суевериями, здорово поможет мне в этом!»
«Господи помилуй, Келсон, она ведь твоя мать! Ты не сделал ничего, чего стоило бы стыдиться. Если она хочет считать себя грешницей, то это касается только ее и Господа. Не думай, что я буду поддерживать твое самобичевание.»
Келсон фыркнул, скрестил руки на груди, затем поглядел на привратную башню и краем глаза уловил какое-то движение в полумраке ворот. Увидев, как через ворота рысью проехали кассанцы, оставленные для сопровождения королевы, король выпрямился и нервно затеребил нижний край своей туники.
«Боже правый, вот она и приехала,» — прошептал он.
Во главе огромной процессии ехали две пары отборных уланов Дункана в пледах цветов клана МакЛейнов, на начищенных наконечниках их копий весело трепетали синие и серебристые шелковые флажки, их гарцующие кони позвякивали упряжью и косились в сторону конюшен. Следом появился сэр Алан Соммерфильд, закаленный в боях капитан из отряда МакЛейна, рядом с которым ехал молодой рыцарь, на белом плаще которого были изображены черный корабль и красный полумесяц — герб королей Бремани. Сразу же за ними во двор въехали две кареты. В первую были запряжены два серых жеребца, а рядом с дверцей кареты ехал молодой священник на белом муле. Следом за второй каретой ехали еще три бреманских рыцаря и четверо кассанских уланов.
«Пойдемте, Сир,» — пробормотал Архиепископ Кардиель, тронув короля за локоть и направляясь вниз по лестнице. — «Она, должно быть, в первой карете. Мы должны подойти до того, как она выйдет.»
«А почему она не поехала верхом?» — шепотом спросил Келсон у Найджела, пока они, следом за Кардиелем и сыновьями Найджела, спускались вниз. — «Может, она больна, как Вы думаете?»