Ради всех грехов мира - Новак Илья (читать онлайн полную книгу TXT) 📗
Озеро грязи в голове Аха клокотало, выплескивая воспоминания. Словно сквозь серое марево он видел лес впереди.
И летящий низко над ним шершень – военный эфироплан Мертвого Цеха.
Джига пронеслась над опушкой, внизу мелькнуло несколько приземистых серебристых машин: медлительные неповоротливые черепахи с панцирями из железных щитов ползли к лесу.
Озеро грязи, которым за века стала переполненная воспоминаниями память, изрыгало черные гейзеры, ходило волнами, выплескивало густую коричневую пену. Все, что Аха повидал за бесконечную жизнь, теперь поднялось к поверхности и наполнило рассудок чередой перетекающих друг в друга образов.
Подброшенный предмет падает на землю, а вода текуча – но подземный газ позволяет поднимать тяжести в воздух, и если заморозить воду, она станет твердой. Возможно, и он все-таки мог умереть? Возможно ли создать такое давление смертных обстоятельств, что это переломит силу закона, которым стало проклятие Кузнеца? Аха задумался над этим, уже когда сквозь мировую трещину в Аквадор проникло войско Погибели.
Взрезав зеленую поверхность, джига пронеслась по древесным кронам, все глубже погружаясь в них. Аха рывком поднял Ливию, прижал ее голову к груди, чтобы ветви не исхлестали и без того залитое кровью лицо. Еще несколько мгновений эфироплан несся вперед, хруст и треск далеко разносились по лесу. Затем кораблик напоролся носом на толстый сук, тот начал сгибаться, переломился, но остановил движение – джига, закрутившись волчком, полетела вниз.
Аха выпустил тело женщины, нагнув голову и прикрыв лицо руками, пронесся сквозь ветви и упал на мягкую землю, лицом вверх. В позвоночном столбе хрустнуло, спину пронзила боль. Он лежал, сцепив зубы, наблюдая за тем, как зелень и ветви над головой расплываются, потом приобретают четкие очертания, как ветерок шевелит их…
Неподалеку раздался стон.
Упираясь локтями, беглец приподнялся. Вокруг тянулась болотистая земля, локти погрузились в грязь. Стон прозвучал вновь. Аха перевернулся и пополз, хватаясь за траву правой рукой – левая плетью волочилась по земле.
Он увидел торчащий из земли обломок киля, шипящую, медленно опадающую емкость. Беглец встал на колени, ухватил себя за левый локоть и, захрипев, рывком потянул, возвращая плечевой сустав на место. Все вокруг расплылось, ослепительно полыхнуло…
Аха выпрямился.
Женщина лежала посреди обломков, на боку. Он добрел до нее, опустился рядом и перевернул на спину. Лицо дочери аркмастера было иссечено ветвями, платье превратилось в лохмотья и потемнело от крови, сочащейся из многочисленных порезов. Аха наклонился над ней и спросил:
– Аквадор разделился, когда я надел Обруч?
Потрескавшиеся губы шевельнулись, и Ливия прохрипела:
– Да. Ты…
Он покачал головой.
– Только отвечай. В тот миг, когда я решился надеть Обруч, Аквадор изменился? Это как… как смертное древо в наших головах? Каждое разветвление – какой-то поступок. И когда происходит что-то важное, очень важный выбор для всего мира, пусть даже этот выбор делает один-единственный человек, мир тоже разветвляется на…
Она сглотнула и прошептала:
– Отец называет это ветвями бытия.
– Да, ветви. Где-то там… Там остался другой Аквадор, в котором подмастерье не решился украсть Обруч Кузнеца. Но мы – на этой ветви, и здесь Духи сошлись в сражении, затем покинули Аквадор, появились Цеха, а теперь сюда пришла Погибель?
– Погибель, – повторила она. – И еще – война между Цехами. Механическая магия в союзе с теплой, но остальные… Мы не смогли объединиться против общего врага… Было ясно, что Аквадору конец.
– И твой отец решил изменить это? Решил, что я должен умереть? Он нашел меня, а я к тому времени так устал жить, что согласился? И этот мой выбор должен был изменить мир, создать новую ветвь бытия, на которой не было бы Погибели, или такую, где Цеха смогли бы справиться с ней?
Она прошептала:
– Каждый Цех, он… Алхимики сказали: тот Цех, что сможет убить тебя, и станет главенствовать на новой ветви. Если ты… уничтожив тебя, Цех повернет мир в сторону от Погибели и создаст свою ветвь, где будет занимать верховное место.
– Что значит – повернет? Все вокруг на мгновение исчезнет, а когда возникнет вновь…
– Нет. Просто последующие события выстроятся так, что какой-нибудь Цех придет к власти. А Погибель… или они отступят, или их войско разметает могучий шторм… Так вот, после этого мы… тебя привязали к столбу, разложили хворост, подожгли – но среди ясного неба появилась туча… Начался ураган, все почернело. Ливень. Огонь погас, веревки размочило. Тогда хотели отрубить голову. Но палач заболел янтарной чумой и за полдня ослабел настолько, что даже не смог поднять топор. А когда отец решился сам казнить тебя, в тот же вечер напали дикари…
– И другие Цеха, прослышав, что происходит, прислали свои армии?
– Да. Все хотели убить тебя. Тогда мы решили взлететь, отчаянная надежда… решили сбросить тебя со скайвы. Я… мы с тобой уже… Мы полюбили друг друга. Я не решилась. Когда мы были в облаках, я не смогла отдать приказ. Я умоляла тебя одуматься, приказала матросам держать тебя, запереть… но ты вырвался и прыгнул.
Аха кивнул.
– Конечно. Но ты тут ни при чем. Любовь? Это не твоя любовь. Это мир, его рок принудил тебя, и потом, пока ты пыталась удержать меня, ветра пригнали тот дорингер, и когда я наконец прыгнул – он оказался внизу.
Ливия в ужасе прошептала:
– Нет, не рок! Я сама…
Он осклабился, чувствуя, что память почти очистилась, избавив его от большинства ненужных воспоминаний, оставив лишь самое необходимое.
– Чистый безгрешный мир? Люди, как овцы на лугу, и Духи-пастухи? Это длилось бы вечно, не появились бы ни эфиропланы, ни Цеха, магия так и осталась бы уделом Духов… Мир не мог развиваться, если бы все осталось так. Древо не смогло бы расти. Аквадор должен был в конце концов создать такого, как я, кто подарил бы ему грехи. Но за то, что я толкнул мир вперед, он же и проклял меня… или отблагодарил? Он хранил меня ради моих грехов.
– Это не рок, у меня был выбор, я сама… – шептала Ливия.
