Пепел и пыль (СИ) - "nastiel" (читать книги полностью TXT) 📗
Если существуют другие миры, возможны ли другие жизни? А что насчёт путешествий во времени?
— Ну? — спрашивает меня Даня, когда мы усаживаемся на своё привычное место: первый ряд, четвёртая парта. — Узнала?
Рюкзак Даня всегда кладёт на подоконник, тогда когда я кидаю свой в ноги. Глупая привычка держать вещи рядом, желательно так близко, чтобы после звонка сразу схватить их и пулей вылететь из кабинета.
— Только то, что этого парня зовут Ал, — отвечаю я, а сама не свожу взгляд с него и Лии.
Обычно подруга всегда садилась позади нас с Даней, составляя компанию Грише — приятелю брата. Но сейчас она выбрала парту в другом конце класса.
— Ал? — переспрашивает Даня. Я перевожу взгляд на него. Брат кривит лицо, будто съел что-то кислое. — Кто называет ребёнка Алом?
— Подозреваю, что те же, кто называют ребёнка Лией, — бурчу в ответ.
На самом деле, мне плевать на его имя, пусть хоть Наполеоном назовётся. Он сидит с моей лучшей подругой, и я о нём совершенно ничего не знаю — вот, что важно.
— Хватит пялиться, — одёргивает меня Даня.
— Нет, — я качаю головой. — Буду смотреть на них до тех пор, пока обоим не станет неловко.
Лидия Юльевна начинает что-то говорить, и мне, нехотя, но приходится перевести взгляд на неё и притвориться, что слушаю.
— Может, они родственники? — шепчет Даня. — Глянь. Оба блондины и красавцы: ни дать, ни взять.
Даня прав. Если ко внешности Лии я уже привыкла, то Ал сейчас, хочет того или нет, заставляет нервничать всех девчонок в классе. Он аристократически худ и бледен. У него красивое лицо, обрамлённое белоснежными волосами. Мутно-голубые глаза смотрят на всё вокруг с лёгким прищуром. Когда чёлка падает ему на высокий лоб, он смахивает её небрежным движением.
Я бы не удивилась, если бы узнала, что он является солистом какой-нибудь новомодной мальчиковой группы.
— Это ни о чём не говорит, — я наклоняюсь ближе к парте. — У меня светлые волосы, у тебя — каштановые. Я норм, ты на любителя, но мы всё равно родня.
Даня закатывает глаза.
— Это другое.
— Короче, — я бью ладонью по столу. Несколько пар глаз, включая ярко-зелёные, принадлежащие суровому лицу классной руководительницы, недовольно смотрят на меня долгие секунды. — Если он собирается увести у меня подругу, я его убью, — продолжаю я как можно тише. — А ты потом поможешь спрятать тело.
— Разумеется, — кивает Даня, откидываясь на спинку стула.
Он барабанит пальцами по столу, иногда поднимает глаза на Лидию Юльевну и даже кивает в такт некоторым её словам. Я смотрю на него, прищурившись — жду, что он скажет что-то ещё. Но Даня молчит, закусив щёку.
Дурацкая привычка. У меня такая же.
— Даже не скажешь, что я слишком драматизирую по этому поводу?
Даня пожимает плечами.
— После вчерашнего и сегодняшнего, я уже ничему не удивлён. Теперь только думаю, как втайне от матери сдать тебя в психушку.
Рассказать Дане по пути до школы о том, что произошло ночью, заведомо было огромной ошибкой. И всё же я совершила её, искренне рассчитывая на его понимание.
— Я не вру. И это был не сон.
— Ага.
— Клянусь тебе!
— Ну-ну.
Я с силой пинаю Даню ногой, попадая, кажется, в колено, и показательно отворачиваюсь, откинувшись на спинку стула, максимально съехав под парту и скрестив руки на груди. Лия так и сидит рядом с этим Алом, совершенно меня игнорируя. Между собой они тоже больше не разговаривают.
— Ты чего, обиделась? — Даня трясёт меня за плечо.
— А пинок под столом тебе ни о чём не сказал? — огрызаюсь я.
— Я же пошутил. Ну Слава-а-а…
Я оборачиваюсь на брата. Даня сдвигает брови, надувает губы. Строит такую мину, что не улыбнуться просто невозможно.
— Романовы! — собственная фамилия заставляет вздрогнуть.
И опять эти недовольные взгляды со всех сторон. Вот сейчас я не прочь воспользоваться магией и куда-нибудь исчезнуть.
— Извините, — произношу я и слышу, что говорю это одновременно с Даней.
— Хотя бы потише, — вздыхает Лидия Юльевна. — Просить вас замолчать я уже даже пытаться не буду.
— Это правильно, — еле слышно добавляет Даня.
Я беззвучно хихикаю.
Лидии Юльевне удалось сделать то, чего не удалось мне: среди других одноклассников и Лия обернулась на меня через плечо. Я не успеваю никак среагировать на это, когда подруга улыбается, а затем показывает мне свой телефон и что-то произносит одними губами.
— Чего? — вслух переспрашиваю я.
— Думаю, она хочет, чтобы ты глянула свой мобильник, — шепчет Даня за спиной.
Лезу в карман джинсов, достаю телефон. На экране и правда горит оповещение о новом сообщении.
«Прости! Ал — это сын друзей моих предков. Он приехал из моего родного города. Потом всё тебе расскажу, обещаю».
Я показываю сообщение Дане.
— Откуда она?
— А?
— Родной город у неё какой, спрашиваю?
Я открываю рот, чтобы ответить, но внезапно понимаю, что сказать-то мне нечего. Что я вообще знаю о прошлом Лии?
— Понятия не имею, — говорю я, медленно поворачиваясь на стуле.
— Да уж, — Даня качает головой. — В людях ты разбираешься ещё хуже, чем в музыке.
Мне бы обидеться на его слова, но вместо этого я задумываюсь. Лия перешла в нашу школу в восьмом классе, и мы с ней как-то сразу спелись, да так, что уже через неделю я спокойно могла назвать её своим другом. Но что я знаю о ней в сухом остатке? Её зовут Лия Вебер, её родители — бизнесмены с немецкими корнями, и большинство времени их нет в городе по работе. Ей семнадцать, как и мне. Она дева по гороскопу и невероятный счастливчик по жизни. Она нереально одержима всем золотым (до неё я ни разу не видела, чтобы человек носил больше десяти колец разом), а ещё всюду таскает с собой тетрадь для личных записей, в которую никому не позволяет заглядывать.
Вроде, всё. Не густо.
— Может, они скандинавы? — шепчет Даня.
— Спешу тебе напомнить, — я добавляю голосу как можно больше скептицизма. — У меня тоже светлые волосы.
— Но я ни разу не видел, чтобы ты разговаривала, скажем, по-норвежски, — Даня пожимает плечами.
У меня не находится достойного ответа, поэтому я, как делаю это обычно в таких ситуациях, закатываю глаза и цокаю языком.
Лидия Юльевна заканчивает свою речь словами о том, что у тех, кто ещё не взялся за ум, сейчас для этого есть последний шанс (почему мне кажется, что она смотрит на меня, когда говорит это?), а потом просит некоторых ребят сходить до библиотеки и забрать книги на новый учебный год. Я вызываюсь добровольцем, потому что не хочу сидеть за партой в одиночестве и смотреть, как Лия продолжает общаться с Алом и игнорировать меня.
Нас собирается двенадцать человек, и всей толпой во главе с самой Лидией Юльевной мы идём в сторону библиотеки.
— Хочешь, мы его загуглим? — спрашивает Даня.
— Кого?
— Ала.
— Как ты себе это представляешь?
— Не знаю, я просто терпеть не могу, когда ты злишься, вот и пытаюсь придумать хоть что-то.
Даня разводит руками и опускает плечи. Я толкаю его в спину, затем обнимаю, прижимаясь щекой к его плечу.
— Ты лучший брат в мире, — заверяю его я.
— А ты всё-таки подумай насчёт психиатра, — произносит он.
Я фыркаю вместо ответа, ускоряю шаг и, пробираясь через одноклассников, встаю позади Лидии Юльевны. Кажется, она замечает это, потому как чуть поворачивает голову в сторону.
— Ярослава, — произносит она. Мне приходится поравняться с ней. — Как прошло лето?
Девяносто один день из девяноста двух я морально деградировала в интернете, разлагалась на диване или шаталась по улицам города без причины, а вот вчера, например, ко мне заявились странные парни и отвели в не менее странное место, где я видела двух оборотней и познакомилась с мужчиной, который умеет колдовать.
Что же вам, Лидия Юльевна, ответить?
— Нормал, — говорю я. Тут же поправляюсь, когда учительница меряет меня недовольным взглядом: — …льно. Нормально.
