Тьма надвигается с Севера (СИ) - Шкиль Виктория (бесплатные серии книг .TXT) 📗
— Ты получишь то, что хочешь. — Ещё раз повторил кровопийца, — я даю тебе в этом слово Мустафы аль Гюлима!
Тут, наверное, при звуках этого грозного и легендарного имени должно было что-нибудь произойти, например, померкнуть свет, или как минимум испуганно смолкнуть все разговоры, но… ничего не произошло. Хаммады по-прежнему пьяно шумели, поливая всё вокруг и себя вином, и даже пламя светильников не заколебалось и не потому, что Борагус ни разу не слышал имени аль Гюлим, наоборот, отираясь в Атраване более пяти лет, он был наслышан о местных легендах, просто ему до сих пор мало верилось в то, что легендарную знаменитость, именем которой вот уже как пятьсот лет местные жители пугают детишек, можно вот так запросто встретить в простом духане. Однако ж вот он — сидит и ещё говорит, что ждал ни кого-нибудь, а именно его, Дарика Борагуса, который был просто обязан зайти в эту забегаловку! Мысль о том, что знаменитое имя может позволить себе присвоить какой-нибудь рядовой кровопийца даже не возникала. С такими вещами не шутят! Если настоящий Гюлим узнает, что какой-то клыкастый самозванец пользуется его грозной славой, найдёт и убьёт. Если другие кровопийцы не разорвут самозванца раньше — у вампиров с этим строго. Помнится, его безвременно отошедший в Иной Мир наставник рассказывал ему об этом, предостерегая ученика от подобных проступков. Хотя чего тут особенного? Самозванцев пользующихся чужой незаслуженной ими славой не любит никто, ни живые, ни мёртвые.
— Это серьёзная клятва. — Вынужденно признал бывший наёмник, заговорщицки поглядывая по сторонам. — Предположим, что я согласен, что я должен сделать?
— Ой, да сущую малость, — отмахнулся хафаш, — скататься в Мёртвый город и привезти мне одну старую пиалу.
Сказано сие было так, будто прогулка была не сложней, чем сходить в бордель к девкам. Ну, если под «Мёртвым городом» понимались руины древнего Аль-Амала, что вырастали прямо из песков Великой Пустыни, то может быть ничего страшного в том и не было. Возле тех руин иногда отдыхали идущие на Север караваны, правда в сами руины купцы никогда не заходили, так как говаривали, что в них часто устраивают свои логова разбойники и свирепые хищники.
— Ну, если это так просто, великий Мустафа-ока, — осторожно начал Дарик, вдумчиво подбирая каждое слово и не скупясь вампиру на лесть. — Почему же Вы сами не сходите туда и не принесёте эту пиалу? Для Вас это как чихнуть.
— Если всё было бы так просто… — С притворной грустью вздохнул вампир, посверкивая своими красными глазами. — Ни я, ни кто-либо ещё из моих слуг не может попасть туда, где она хранится. Это может сделать лишь смертный, но не каждого смертного можно заставить пойти на это…
— Но откуда такая уверенность, что я на это пойду?
— Пойдёшь, ещё как пойдешь! Ты ведь сам этого жаждешь. Будь у тебя крылья, ты бы уже в эту минуту летел туда, чтобы принести мне эту вещицу. Ведь в моих руках находится ключик от твоей заветной мечты…
«Проклятье, вампир говорил так, будто он кади объясняющий приведённому к нему на суд злодею, что отпираться бесполезно и он давно всё о нём знает!» — Борагус зашевелил мозгами, пытаясь припомнить, не болтал ли он кому по пьяному делу о своей самой заветной мечте. Память подсказывала, что говорить нигде и никому по пьяни не мог, так как с момента гибели наставника не пил ничего кроме воды.
— Да-да, я знаю всё о тебе, смертный. — Немедленно, к вящему ужасу наёмника подтвердил его мысли вампир. — Знаю кто ты, откуда, твои тайные желания и стремления. Ты хороший воин, но стать большим начальником тебе не повезло. Тебя всё время обходил кто-то другой, более везучий, чем ты. Ты не глупый парень и грамотный, у тебя есть способности, но… и в них ты оказался ограничен благодаря отцовской крови! Орки не могут колдовать. Или колдуют, но очень слабо, а ты ведь хочешь стать магом, не так ли? И не простым магом…
«Да… не простым. Магия… в ней, как и в жизни не бывает абсолютной свободы. Каждый чародей зависит от Сил призываемых им. Колдуны и чернокнижники, кичащиеся своей силой, на самом деле ничто без своих демонов, которых вызывают и… хе-хе… думают, что подчиняют их себе. У любых магов Сила ограничена многочисленными запретами и табу, они живут по правилам, которые им предписывают их боги и Стихии. Маг Огня не может получать силу от воды, маг Воды бессилен в горах, маг Жизни не может разжечь и крохотного костерка без костылей в виде артефактов… И только некромант сохраняет относительную свободу. Его сила — это воплощение Смерти, той
универсальной уравняющей, что приходит ко всем нам. Но за это он платит великую цену…»
— И, я знаю, ты готов заплатить! Но плату от тебя Смерть не примет. — Проклятый упырь будто читал его мысли!
— Почему?! — воскликнул Борагус, вскакивая на ноги, не в силах побороть охватившее его волнение. В этот момент на него устремились взгляды пары десятков пьяных глаз, но Дарик в запале этого не замечал. — Почему она её не примет?! Или моя жертва хуже других?!!
— Сядь, смертный. — Тихо, но властно приказал вампир и ноги Дарика сами собой подкосились, отчего он тяжело бухнулся на свое место. — Ты поймешь это, когда придёт время. Но чтобы это произошло, ты должен сделать то, что от тебя требуется.
— Я всё сделаю… — тяжело дыша, прошептал Дарик, как кролик, глядя в красные глаза вампира. — Где мне искать эту пиалу, и что она из себя представляет? Скажите мне, и я отправлюсь за ней немедленно!
— Не спеши. Сначала мы скрепим наш договор. Я ведь должен быть уверенным, что ты не замыслишь нас обмануть?
— Вы хотите моей крови? — угадал Борагус.
Ну конечно, он слышал об этой способности вампиров. Если те, хотя бы раз пробовали чью-то кровь, то вампир начинал на интуитивном уровне чувствовать мысли и настроение этого человека, а так же чувствовал его самого так, что мог легко отыскать такого человека хоть на Краю Света. Уж каким образом они это делали и как это работало — неизвестно. Видимо здесь в действие вступали законы той великой и малопонятной Магии Крови или как её ещё называли во всяких там академиях — «Магией Жизни», властной над всеми живыми существами. Так же говаривали, что укус вампира больше опасен не тем, что укушенный сам оборачивается в подобие укусившего его, от одного укуса в вампира как раз никто ещё не превращался, а тем ядом, который проникал в кровь жертвы, подчиняя её волю, отчего та сама привязывалась к вампиру. Укушенные один раз, они сами стремились снова напитать кровопийцу своей кровью и даже получали от этого удовольствие!
«Нет уж!» — Дарик даже передернулся от омерзения, представляя себе подобную картину. Ради своей мечты он был готов на многое, но только не на такую мерзость. Пусть всякие озабоченные девки подставляют этим упырям свои шейки в надежде, что те подарят им свое «бессмертие» отняв перед этим их жизнь. Хотя без крови обойтись, похоже, не удастся. Стоит Борагусу отказаться и вампир решит, что тот замышляет его обмануть. Секунду подумав, Дарик пододвинул к себе перевернутую вверх дном кулявку, положил левую руку на стол и, закатав до локтя рукав, извлек из ножен кинжал, надеясь, что вампир примет подобную жертву. Впрочем, Гюлим пить кровь напрямую из его плоти и не собирался.
— Ты всё верно понял, мой нервный друг. — Усмехнулся кровопийца, стягивая с лица платок.
Люди в духане по-прежнему занимались своими делами, будто не замечая Борагуса и Гюлима, хотя, казалось бы, только слепой не обратил бы внимания на пару подозрительных типов, занимающихся не пойми чем. Наверняка всему виной очередные вампирские штучки Гюлима. Что тому стоит отвести глаза кучке народа? Вампиры, особенно древние, говорят, и не на такое способны.
Полукровка аккуратно прижал клинок к своему запястью и одним резким движением взрезал вену, быстро подставив чашу под потёкшую оттуда тонкую струйку. Глаза вампира на миг жадно блеснули, когда в кулявку упали первые капли крови. Когда ее там набралось достаточно для одного глотка, Дарик зажал рану рукой, шепча останавливающий кровь заговор — одно из немногих заклинаний, которому его успел обучить наставник. Гюлим проворно подхватил выпущенную Борагусомкулявку, не дав ей опрокинуться и разлить драгоценную жидкость.
