Level Up 2. Герой (СИ) - Сугралинов Данияр (книги хорошем качестве бесплатно без регистрации .TXT) 📗
Есть только одно «но». Тем безработным, которым я собираюсь помочь с трудоустройством, будет непросто добраться до этого офиса. И, мало того, что ближайшая остановка находится в паре километров от центра, так еще и многочисленная охрана – бритоголовые широкие в плечах ребята в черных костюмах и с рациями – не пропускает в здание кого попало. Посетителям надо заказывать пропуск, пройти досмотр, а потом сориентироваться в лабиринте здания, чтобы попасть в нужный офис. Я представил Сяву с Жирным… И понял, что они не прошли бы даже первый уровень этого квеста, заплутав на территории центра, или остановленные охраной, как не прошедшие дресс-код.
В общем, я остановил свой выбор на «Чеховском», решив в следующий раз доверять системе. Неслучайно, задача найти деньги на аренду касается именно вотчины Горемычного, словно встроенный интерфейс уже предугадал результаты моих поисков и мое решение.
Вчера, кстати, система вознаградила меня за социально важное деяние парой тысяч очков опыта. Гадая, за что именно, я пошел шерстить криминальную хронику. Целенаправленно листая новости на городском портале, наткнулся на сообщение о том, что найден пропавший шестилетний мальчик Боря Коган. Похитителем оказался некий чиновник мэрии, чье имя не раскрывалось в интересах следствия.
А сегодня, пятничным утром, мы с Викой выехали в область к ее родителям. Она отпросилась с работы, чтобы больше времени провести с дочкой. Дорога отняла чуть больше двух часов, все время которой Вика рассказывала мне о предках, а также предупреждала о возможных сложностях.
Ее отец – трудяга, все время проработавший в одном и том же стройуправлении, во главу углу всегда ставил стабильность и надежность. Мать работала в том же стройуправлении в бухгалтерии, и целиком разделяла отцовские взгляды на жизнь. По сей день они корили Вику за ее первый неудачный брак, когда она не послушала их, и выскочила замуж «за первого встречного». В том поступке дочери они не видели ни рационального зерна, ни правильности, а потому дальнейшее развитие событий – развод и статус матери-одиночки – восприняли даже с каким-то удовлетворением: «Мы же тебе говорили!».
Приехав, мы прогулялись по двору, где Вика провела свое детство. Все вокруг нагоняло какое-то ощущение тоски, навевая мрачные мысли, и даже мой старый двор с Ягозой и прочими алкашами показался мне ярче и жизнелюбивее, чем этот захламленный дворик старого дома, в котором даже деревья не росли. В чахлом кустарнике, шелестя на ветру, застрял одинокий целлофановый пакет.
Вообще, весь городишко, в котором жило менее двадцати тысяч населения, производил удручающее впечатление. Вика рассказывала, что молодежь уезжает, используя любой шанс, и едва дождавшись окончания школы. Основываясь в городе, перетаскивают и родителей, и с каждым годом здесь коренного народу все меньше и меньше, а приезжих из южных республик бывшего Союза – все больше.
Нас никто не встречал. Мы поднялись на пятый этаж хрущевской панельной пятиэтажки, и чем выше поднимались, тем обречённее шла Вика, то замедляя шаг, то останавливаясь, чтобы обнять меня. Я уже понял, что с родителями у нее не самые теплые отношения, но во внучке они души не чают, и Ксюша является единственным связующим звеном между ними.
Ее настроение передалось и мне, я и сам начал переживать за итоги моего знакомства с ее родителями, и уже заранее мог предсказать, почему им не понравлюсь – без работы, без дома, без машины, в разводе… Причин много, но я решил идти до конца и все сделать правильно, по-людски.
Мы только переступили порог, когда я понял, что мне здесь не рады. Об этом говорили и неприветливость Викиных родителей, и буркнутое ее братом «Здрасте», и показания интерфейса. С разной степенью, но одинаково для всех них, кроме Ксюши, система показывала отношение «Неприязнь».
Вот и сейчас, не успели мы сесть за стол и дождаться, когда тетя Тома разложит пельмени по тарелкам, первый же вопрос, заданный потенциальным тестем, был о работе. В этой гнетущей атмосфере лишь Витек чувствовал себя хорошо, уплетая пельмени за обе щеки. Я успел с ним перекинуться парой слов, пока мать накрывала на стол, отец курил, а сам Витек гонял террористов в Counter Strike.
– Ешь! – командует мне дядя Леша. – Настоящие пельмени, с утра Томка сама лепила! Фарш только накануне перекрутили – свежак! Вон, сметанкой полей, настоящая, не то барахло, что у вас в городе продают.
– Я ем, очень вкусно, тетя Тома, дядя Леша, спасибо!
– На здоровье! Так что с работой-то? – возвращается к своему вопросу Викин отец. – Вика рассказывала, ты в ее фирме и месяца не отработал?
– А с бывшей почему расстался? – интересуется тетя Тома, расставляя по столу соленья и салаты.
Я перевожу взгляд на нее, с нее на отца, думая, кому ответить первому, но глава семейства все решает за меня.
– Томка, да угомонись ты! Сядь, не мельтеши! – он смотрит на меня, ожидая ответа на свой вопрос.
– Нигде пока не работаю. Из Викиной фирмы ушел сам, потому что решил заняться своим делом. Уговаривали остаться, но я для себя решил – или сейчас, или уже никогда, потому и ушел. Занялся своим… – я прерываюсь, чтобы съесть пару пельменей, и тем самым уйти от точного ответа.
Чувствую, что мою идею кадрового агентства отец Вики не оценит.
– Чем занялся-то?
– Бизнесом.
– Хуизнесом, – комментирует и прыскает до этого молчавший Витек.
Викин отец отвешивает сыну звонкий подзатыльник.
– Молча сиди и слушай, когда старшие разговаривают!
Витек с головой уходит в тарелку, его уши краснеют, а настроение падает – отец унизил при чужом человеке.
– Так что за бизнес-то?
– В сфере услуг, – размыто отвечаю я.
– «Купи-продай», что ли? – недоумевает дядя Леша. – Или «подай-принеси»?
– Скорее, «найди и продай».
Он недовольно хмыкает, пережевывая пельмень, одномоментно снижая свое отношение ко мне до предельной «неприязни». Еще один залет, и это перерастет в неприкрытую враждебность.
Чувствую, будет сложно. Буравя меня взглядом, пятидесятилетний Алексей Викторович хмурит кустистые брови. Смотрится он, конечно, монументально, понятно, в кого Вика такая фигуристая. Большой, даже огромный, мужик под два метра ростом, с сильными руками, привыкшими к тяжелому физическому труду. Мой потенциальный тесть, сидит, держа спину прямо, и возвышается над всеми нами за этим небольшим кухонным столиком в тесной кухне. Вилка в его медвежьей мозолистой ладони смотрится, как игрушечная. Мне стоит больших трудов не отвести своих глаз от его.
– Так, с бизнесом твоим все понятно, – резюмирует он. – То есть, вообще, ничего не понятно, и сдается мне, что ты и сам без понятия. Вичке только голову морочишь.
– Зря вы так, дядь Леш. Все у меня продумано, и без хлеба с икрой мы с Викой не останемся. Просто не люблю говорить о не сделанном. Сделаю – обязательно все расскажу, что да как. Сейчас смысла нет.
– Ох, горазд ты заливать, «зятек», – хмыкает он. – Ладно, договоримся на этом. А по жизни ты кто? Расскажи о себе, чем живешь, родители кто твои? Дочь говорила, женат был?
– Был, да… С первой женой познакомился в интернете, она молодая тогда была, студентка еще…
Витек заинтересованно вострит уши, прислушиваясь. Тетя Тома, так та вообще вытягивает шею, чтобы не пропустить ни слова, а потом всплескивает руками и восклицает:
– Погоди, Филипп! Сейчас чаю всем налью и расскажешь!
Мать Вики – хрупкая невысокая женщина. Она на два года младше мужа, и заметно, что она его не просто побаивается, скорее, безмерно уважает, слушает, и его слово для нее – закон. Впрочем, это не мешает ей встревать в наш разговор на правах матери.
Пока она суетится вокруг чайников, ополаскивая заварочный, насыпая в него заварки и заливая кипятком, а потом, выждав, разливает чай, нарезает привезенный нами торт и расставляет все на стол, я доедаю свою порцию пельменей и благодарю хозяйку. Пельмени, и правда, удались на славу. Все это время я чувствую на себе оценивающий взгляд потенциального тестя, поэтому прочесть условия внезапно всплывшего квеста, не кося взглядом, сложно, и мне приходится просто смахнуть окошко до более подходящего момента.
