Сорванная помолвка - Вонсович Бронислава Антоновна (книга регистрации txt) 📗
– Мои условия ты знаешь, – нагло продолжил он. – Можешь сказать свои. Не обещаю, что выполню, но послушать интересно.
– Хочу перевезти родных во Фринштад, – сказала я, уже понимая, что все это – бессмысленно.
Он насмешливо фыркнул.
– И у нас поселить? Сдурела? Мне тебя одной за глаза хватит, к чему еще этот балласт из твоей родни? Кормить, поить, одевать? На целителей тратиться? Даже не рассчитывай на это.
– Но ваша бабушка говорила…
– Кто ее слушать будет? – оборвал он меня. – Возраст у нее, сама понимаешь. Сегодня пообещала – завтра забыла. Так что решать мне, а я тебе уже сказал – не рассчитывай, мне приживалки не нужны.
Я подавленно молчала, пытаясь понять, что делать дальше. Смысла в браке на условиях, выдвинутых женихом, не было, ехать к его бабушке – тоже. Вернуться домой? Посмотреть в глаза Марите? Глаза, которые окончательно потухнут, из которых уйдет всякая надежда на хорошее будущее? Если с нами хотят породниться лишь такие неприглядные типы, ничего хорошего ждать не приходится. Нужно признать – мы изгои, смириться и жить как-то с этим знанием.
– У тебя все, детка? – спросил Берлисенсис, о котором я успела забыть. – Тогда давай снимем номер, можно даже здесь. Вон реклама висит.
– Номер? – недоуменно спросила я.
Одинокой фьорде неприлично останавливаться в гостиницах. Он должен был предложить отвезти меня в дом своей бабушки. А если она живет далеко, а он очень занят – родителей. Фьордина Берлисенсис обещала оплатить часть нашего долга, но теперь я была уверена, что этого не произойдет. Даже спрашивать ее внука не стала. К чему?
Настолько жадных фьордов я еще не встречала. Он не предложил даже чашку чая в буфете, хотя прекрасно знал, что я после долгой дороги. И если бабушка хоть чуть-чуть похожа на внука, о своем обещании она благополучно забудет. А не забудет – внук грудью встанет на защиту семейных денег.
– Одеваешься ты плохо, – сказал Берлисенсис. – Воспитание тоже не ахти. Но, может, твой темперамент окажется для меня подходящим? Я просто обязан попытаться найти в тебе что-то хорошее. Покувыркаемся в кроватке пару часиков, глядишь, само найдется. – Он похабно усмехнулся и добавил: – Уверен, детка, без одежды ты выглядишь намного лучше, чем в этом тряпье.
– Боюсь, фьорд Берлисенсис, – холодно сказала я, – этого вам никогда не узнать.
Я встала, гордо подняла голову и пошла к выходу, стараясь не прихрамывать. Лучше прожить жизнь одной и в бедности, чем с отвратительным типом, вся внутренняя суть которого – сплошное уродство. Родниться с такими – ронять честь семьи.
Перед дверью я зачем-то оглянулась. Берлисенсис про меня уже и не думал, он невозмутимо болтал с кем-то по артефакту. С «крошкой», наверное. Радовал, что сегодня ночью кувыркаться будет с ней.
Глава 3
Первым делом я пошла смотреть расписание. Хотелось немедленно вернуться домой, а не изображать пугало на привокзальной площади. Презрительные слова Берлисенсиса о моих вещах до сих пор стояли в ушах. Сама я не замечала, чтобы моя одежда сильно отличалась от принятой во Фринштаде, но вдруг я видела только приезжих, а столичные жители не только носят другое, но и отмечают все несуразности в чужом облике? Быть объектом насмешек я не хотела. Хорошо, пока пальцами в меня не тыкали и в голос не смеялись.
Расписание нанесло очередной удар: в ближайшие два дня экспресса до Риойи не было. «В связи с ремонтными работами», – гласила приписка.
Я тоскливо оглянулась на зал ожидания. Даже если бы он не закрывался на ночь, о чем сообщала табличка при входе, два дня на жестких скамейках я не выдержу. Придется снимать номер в гостинице. Я расстроенно подумала, что потрачу последние семейные деньги и вернусь ни с чем. Но выбора нет. Не ночевать же на улице?
Но где искать гостиницу? Начинало темнеть, а редкие прохожие пробегали слишком далеко, чтобы их остановить и спросить. Ходить было тяжело. Старые туфли хоть и выглядели прилично в сравнении с теми, что я обычно носила, были такими жесткими, что казались сделанными даже не из дерева – железа. Страшно представить, что они сотворили с моими ногами.
Тут на глаза попалось объявление, на которое указал Берлисенсис, когда выразил желание найти во мне хоть что-то положительное. И был в этом объявлении не только адрес гостиницы, но и схема, как добираться. Четкая такая схема, со стрелочками и расстояниями. Так недалеко даже я дохромаю.
Портье за стойкой, улыбчивая фьордина чуть младше моей бабушки, радостно меня приветствовала и разразилась восторженной речью о правильности моего выбора. При этом она особенно напирала на то, что у них сохраняется полная конфиденциальность посетителей.
– Мне нужен номер подешевле, – смущенно сказала я.
Бедность, конечно, не порок, но признаваться в ней посторонним людям неприятно. Но фьордина лишь подбадривающе улыбнулась. Совсем как моя бабушка, когда у нее заканчивались непрочитанные романы и она вспоминала про необходимость заботиться о собственных внучках.
– Вот, посмотрите. – Она протянула листочек с ценами номеров и дополнительных услуг, которые подключались по желанию заказчика. – Определитесь с выбором – скажете. Или вы предпочтете подождать, пока подойдет ваш спутник?
– Кто подойдет? – изумилась я, оторвавшись от изучения цен.
– Вы одна? – не менее удивленно спросила фьордина.
– Как видите, – недовольно ответила я. – Если не считать за спутника чемодан, то совершенно одна.
Мне были неприятны намеки, что девушке из хорошей семьи неприлично без сопровождения родственников останавливаться в гостинице. Но что я могла поделать? Сопровождающих взять негде.
Я приняла независимый вид и притворилась, что ничего не поняла. Цены радовали ровно до того момента, как я разобралась: плата взымается не за сутки, а за час. Подход был понятен. Если с такими ценами брать оплату сразу за сутки, приезжие начнут спать на улицах, что недопустимо. Наверное, власти Фринштада обязали владельцев гостиниц это сделать. Но и с почасовой оплатой за одну ночь требовалось заплатить очень много. Даже за самый дешевый вариант, на который я и указала этой фьордине, которая была теперь не улыбчивой, а задумчивой.
– Дополнительных услуг не надо, – гордо сказала я.
Странные они какие-то, эти дополнительные услуги. Бо́льшая часть мне была непонятна, а понятная – не нужна.
– На сколько часов?
– На восемь… Ой, нет, семь, – торопливо поправилась я.
Посплю меньше, тогда можно будет позавтракать. Несколько дней без еды выдержать тяжело, а высплюсь, когда домой доберусь. Мысль о том, что завтра вечером передо мной встанет выбор – гостиница или билет на экспресс, я старательно загоняла подальше. Это будет только завтра, завтра и решу.
Фьордина покачала ключиком с биркой, будто раздумывая, давать его мне или нет. Я вздохнула, вручила ей деньги, после чего ключ мне все же выдали.
На второй этаж я поднималась с трудом. Коридорная, молодая фьорда, но так вульгарно накрашенная, что казалась много меня старше, с презрительным видом проводила до номера. Я захлопнула дверь, провернула изнутри ключ и с наслаждением сбросила опостылевшие за день туфли. Столько мук ради какого-то урода! Не зря мне это предложение сразу не понравилось. А ему не понравились мои туфли. И платье. И сама я тоже не понравилась.
В номере было темно и стоял странный терпковатый запах. Возможно, орочьи благовония? До нас доходили слухи, что во Фринштаде такие ароматы на пике моды. Сами ароматы не доходили, что было не так плохо: этот мне не понравился. Плотные красные бархатные шторы намертво закрывали окно, сдвинуть их не получилось, но я не очень старалась. Что там высматривать? Темно совсем. А у меня не так много времени, чтобы поспать. Доплачивать еще за час я не собираюсь.
С некоторым запозданием сработал магический светильник. Вся комната была выдержана в красно-черных тонах, а стены увешаны картинами с очень далекими от благопристойных изображениями. Может, это комната для молодоженов, а картины – инструкция? Но почему тогда вот здесь на одну фьорду приходится два фьорда? А уж делают они что-то такое странное, чего никак в первую брачную ночь не может произойти… Видела бы это бабушка!
