#После Огня - Вингет Олли (мир книг txt) 📗
Глава 6
Песок скрипел на зубах, забивался в каждую складку одежды, засыпал приоткрытый рюкзак, царапал кожу и превращал волосы в нераспутываемый колтун. Алиса старалась не думать, что на самом деле это был вовсе не песок. Прах. Вот что не давало вдохнуть и выдохнуть без першения в воспаленном горле. Разносимые ветром частицы сгоревшего мира – все, что осталось от животных и людей, трав, цветов и Деревьев.
С той памятной для нее грозы миновало уже с полдюжины дней, Вестники летели дальше, почти не разговаривая, перебрасываясь короткими фразами, скорее чтобы прочистить горло, чем из желания поделиться мыслями. Иногда Алисе казалось, что обычной жизни до этого путешествия над мертвой пустыней просто не было. Что все свои дни и годы она провела в напряженном полете, боясь потерять из виду спину Вожака. А он летел и летел не оглядываясь, словно его крепкое тело не знало усталости.
Внизу проплывала песчаная пустошь. Изредка ее пересекали следы падальщиков – огромных и неуклюжих тварей, покрытых мелкой чешуей, что рыскали по пустыне в поисках добычи. Временами Алиса замечала ночных лисиц, которые парами выскакивали из своих глубоких нор, когда солнце скрывалось за раскаленным горизонтом. Ловкие, с пушистым мехом, эти зверьки кружились, сплетались длинными хвостами, будто танцевали только им известный танец. В Братстве говорили, что так лисы провожают еще один прошедший день. День, не убивший их маленькие поселения в недрах песчаных скал.
Чем питаются пушистые зверьки в новом мире, как они выжили и приспособились к новым, суровым условиям, никто не знал. Слишком много пробелов оставил Огонь в сознании человека. Все, что не способствовало выживанию, утратило важность. Мир заканчивался на границах Города, будто Огонь сжег его не только вокруг, но и внутри каждого выжившего. Но пока люди выращивали грибницы, учили последних Крылатых, строили жалкие халупы в тени скал, лисички выбегали из своих укрытий, чтобы проводить безжалостное солнце за черту горизонта. Алиса смотрела с высоты своего полета на их узкие спинки, задранные к небу мордочки, и ей отчего-то казалось, что в этих зверьках сохранилось больше души, чем во всем Городе.
Когда светило опустилось за скалистую гряду, Вожак обернулся к девушке и резким взмахом руки приказал ей начинать снижение. Алиса чуть наклонилась в сторону, ловя потоки воздуха правым крылом, и плавно, по широкому кругу спустилась к земле вслед за спутником, высматривая в быстро наступающей темноте будущее место ночлега. Обычно они устраивались в маленьких пещерах, где разводили огонь, согревали немного воды, чтобы растворить в ней паек, а потом по очереди забывались беспокойным сном. Время дежурства Алисы начиналось за пару часов до рассвета. Вожак будил ее, резко касаясь к плеча, и сразу отходил в свой угол, без слов и шорохов, чтобы отдохнуть там до самого утра.
Первые лучи еще не раскололи тьму ночи, морозец сковывал пустыню и небольшой пригорок, в пещере у подножия которого Вестники обосновались в этот раз. Алиса присела у самого входа в укрытие, запахнувшись плотнее в куртку Лина, которая еще пахла его телом – или юной Крылатой просто хотелось в это верить. Огромная, будто нарисованная сумасшедшим художником луна освещала бурые песчаные холмы; уходившие до самого горизонта, видом напоминавшие волны, они таинственно мерцали, завораживая Алису, словно пульсируя в такт ударам ее сердца.
Бабка Фета рассказывала, что огненная пустыня куда разумнее, чем хочет казаться заплутавшему путнику. Она говорила о блуждающих миражах, которые якобы умеют заводить Крылатых в жаркое пекло манящими образами воды и зелени. О свете кровавой луны, восходящей на западе: она, мол, пьет души погибших в пустынях, окрашивает золу в багровый цвет, и зола эта становится зыбучей – встанешь на нее и враз погрузишься с головой.
За эти россказни Фету часто вызывали к старику – сложно придумать что-то более пагубное для духа будущего Крылатого, чем страшные сказки полоумной бабки, считал он. Но та лишь глухо посмеивалась, обсасывала крысиные косточки да сплевывала их в морщинистую ладонь.
Теперь все ее байки оживали в голове у Алисы, а мерцающий лунный свет делал их с каждым разом все более реальными.
«Мы летим с полдюжины дней, – думала она, прислонившись спиной к стенке пещеры, – летим, не отклоняясь от маршрута, не петляя. Значит, Томас уверен в карте, что дал ему Вестник. Значит, еще столько же, ну, два раза по столько, и мы будем на месте. Если сумасшедший старик был прав, то перед нами раскинется настоящий оазис. Я увижу собственными глазами свежую траву, умоюсь водой без мерзкой взвеси. Вот что должно занимать все мои мысли, а не глупые сказки старухи Феты».
Но отчего-то ей было проще верить в кровавую луну, наполняющую душами погибших Братьев топи из праха и песка, чем в место, где солнце светит мягко, а вода не горчит. О Дереве, которое они должны найти, Алиса старалась не думать вовсе.
Среди Крылатых было принято не говорить о медальонах как о даре исчезнувшего с лица земли божества. Артефакт, талисман, часть тела, знак отличия – можно было использовать какие угодно подходящие по сути слова и выражения, главное – не подтверждать обреченность их Братства. Человечество могло выжить, но как только Город вручил бы последний медальон последнему Крылатому, Братству пришел бы конец.
Все, что знала Алиса о Крылатых Деревьях, некогда росших повсюду, таилось в обрывочных слухах и легендах. Говорили, что Деревья обладали сознанием и силой, что они были мудрыми и благосклонными к человеку, что росли они там, где родниковая вода поила их корни, а солнце мягко согревало могучие кроны.
Люди строили города рядом с Рощами, поклонялись им, приходили к Деревьям за благословением, обручались в их тени. В Рощах крестили, венчали и отпевали. А самыми загадочными и уважаемыми среди людей были те, кого Деревья выбирали Говорящими. Сохранились легенды о волшебном сне, что мог длиться неделями, трансе, в который мог впасть Говорящий, когда садился у подножия Дерева, чтобы спросить совета для своего народа. И каждый полученный совет становился пророчеством, светом, что указывал целому Городу верный путь.
Деревья оберегали от войн, интриг и тщеславных правителей, и никто не смел оспорить слова, что слетали с губ очнувшегося слуги Рощи. Деревья даровали людям медальоны – тонкие веточки, кусочки коры, способные сделать человека Крылатым. Считалось, что Крылатый – воин Дерева, защитник народа. И никакая беда не случалась с людьми, которые жили возле Рощи, под защитой Крылатых, пока не пришел Огонь.
Алиса вглядывалась в скалы вдали, и ей казалось, что она слышит зов юного Дерева, волею небес выросшего где-то там, на клочке живой земли.
«Как страшно ему, наверное, – вдруг подумала девушка, и сердце ее сжалось от щемящей тоски и ощущения одиночества. – Маленькое разумное деревце, не знающее, зачем оно существует и кто его друг. Если оно там и вправду есть, то мы должны его найти. Даже ценой жизней. Моей или Вожака, даже всего Города. Просто обязаны».
Горизонт тем временем начал светлеть, воздух прогрелся так, что пар больше не вырывался изо рта девушки вместе с дыханием, а значит, новый день уже почти наступил. Томас выбрался из своего угла, глаза его были совершенно ясными, будто ему хватило тревожного и недолгого сна, чтобы полностью восстановить силы. Мужчина обошел их холм, вслушиваясь в звуки, принюхиваясь – примериваясь к изменчивому облику пустыни вокруг.
Пока горький прах вихрился у самой земли, гонимый порывами ветра, на небо набежали тучи, но Томас не почувствовал ни приближающегося дождя, ни бури. Засыпая вчера, он прислушивался к урагану, что бушевал восточнее от направления пути, и за ночь ветер их не настиг. А значит, впереди был еще один спокойный день в пустыне.
Томас выучил наизусть карту Вестника, надежно хранимую в книжице с кожаной обложкой – последнем подарке Анабель, который он берег с болезненной тщательностью. Сегодня им предстояло обогнуть по левому краю пылевую косу – когда-то до Огня тут было соленое море – и приблизиться вплотную к скалам, которые отделяли их сейчас от еще одной пустыни.
