Склеп Хаоса - Локнит Олаф Бьорн (книги онлайн без регистрации .txt) 📗
На изрядно пропыленной красной тунике незнакомца и в самом деле красовался герб – загадочный предмет, смахивающий на двуручный меч или жезл, из рукояти которого проросла пара крылышек. Вид у молодого человека был слегка замученный и потрепанный. Что неудивительно: ехать по такому солнцу через окрестные холмы – мало приятного.
На повторный – и уже гораздо более сердитый – призыв гостя наконец-то отозвалась выглянувшая из кухни служанка, привычно осведомившись:
– Чего прикажете?
– Поесть! – решительно потребовал молодой человек, усаживаясь за стол и звякая ножнами длинного эстока о скамью. – Много!
«Еда – это замечательно, – Ди Блайи на редкость невовремя вспомнил, что сам ел вчерашним утром. – Еда – это очень здорово… Особенно когда у вас имеется, чем за нее заплатить.»
– Что именно угодно месьору? – служанка, несмотря на очевидную молодость, оказалась на редкость дотошной особой.
– А что у вас есть? – немедленно последовало в ответ.
– Ну-у… – девица на миг задумалась, а затем начала перечислять блюда местной кухни. Ди Блайи непроизвольно сглотнул и сделал вид, что пристально рассматривает видневшийся в распахнутом окне кусочек сияющего под солнцем залива и стоящие в гавани корабли. – Значит, так. Морской угорь с мидиями в винном соусе. Соленые бычьи хвосты с тушеным рубцом. Бараний ливер в сальнике. Цыпленок на вертеле с сушеным виноградом и маслинами. Свиная корейка со сливами и…
– Всего и по две порции, – перебил гость. Служанка осеклась, но переспрашивать не решилась. Донельзя удивленный Блайи покосился на заказавшего такое количество еды гостя. Тот выглядел довольно поджарым и совершенно неспособным поглотить все требуемые блюда. – Еще вина. Как там его… «Золотая лоза», желательно трехлетней выдержки.
– С-сейчас, – слегка дрогнувшим голосом проговорила служанка и осторожно попятилась к кухонной двери. – Сейчас принесу…
Она подозрительно быстро скрылась в кухне и оттуда донеслись приглушенные, яростно спорящие голоса. Загрохотали переставляемые тарелки и кастрюли, что-то зашипело, распространяя на редкость аппетитный аромат, а Ди Блайи подумал, не пойти ли ему прогуляться по морскому бережку. Вид желаемого, но недосягаемого предмета всегда вызывал у него плохо сдерживаемое отвращение. Однако мысль о шатании на солнцепеке тоже не казалась привлекательной. Поэтому он снова плюхнулся на скамью и уставился в окно.
Доставленный обед занял едва ли не весь стол и выглядел весьма привлекательно. Молодой человек довольно хмыкнул, вооружился коротким кинжалом и слегка погнутой двузубой вилкой, после чего приступил к безжалостному уничтожению заказанного. Получалось у него на редкость быстро и умело – любой бы смекнул, что трудится знаток своего дела. Блайи с тоской вздохнул и напомнил себе, что его личное состояние заключается только в двух дублонах, а надо дотянуть хотя бы до начала ярмарки.
– Некоторые от душевных терзаний напиваются в стельку, – обращаясь вроде бы к распахнутой двери, заметил молодой человек. – А я вот ем. И совершенно не могу этого делать, когда на меня пялятся такими голодными и разнесчастными глазами. Эй, там, в углу!
– Кто, я? – с опаской уточнил Ди Блайи. На редкость прожорливый едок, справившийся уже с половиной своего обеда, кивнул:
– Кто же еще? Я, кажется, немного перестарался с количеством. Если ничего не имеешь против угощения за чужой счет – можешь присоединяться… Ты что, бард без работы и без покровителя?
– И без денег, – дополнил список своих бед Блайи. – Хотя такое со мной редко случается. А от приглашений я никогда не отказываюсь. Особенно от выгодных.
Он подхватил лежавшую на скамье зачехленную виолу и перебрался за стол незнакомца. Некоторое время в таверне раздавалось сосредоточенное и самозабвенное чавканье. Наконец, молодой человек тщательно очистил последнюю тарелку, удовлетворенно рыгнул и не без ехидства поинтересовался:
– Можно узнать, кого спасаю от голодной смерти? Добрый поступок – он, конечно, всегда добрый поступок, но все-таки…
Ди Блайи собрался было рассыпаться в извинениях, потом подумал и решил, что его новый знакомый не кажется таким уж рьяным блюстителем правил вежества. Значит, можно говорить по-человечески, а цветистые речи приберечь на потом.
– Меня зовут Тейраз Ди Блайи, – представился бард. – Ваш слуга и вечный должник…
– Влезать в неоплатный долг за одного цыпленка? – хмыкнул незнакомец. – Здорово! Если бы такое происходило на каждом постоялом дворе – за мной тащилась бы целая куча слуг… А я – Маэль из рода Монбронов Танасульских. Танасул – это такой город в Аквилонии, – на всякий случай пояснил он и с неожиданной злостью добавил: – Таскаюсь тут по жаре, как проклятый… из-за семейных обычаев, будь они неладны!
Блайи только открыл рот, чтобы спросить, что плохого в соблюдении фамильных традиций, когда его новый знакомый подозрительно прищурился:
– Ди Блайи, Ди Блайи… Что-то я о тебе слышал… «Баллада о графе Эглете и двух его супругах» – не твое?
– Мое, – с гордостью признал Блайи. Эту вещь он действительно считал одной из лучших, хотя никому бы не признался, что первоначальную историю услышал на захудалом постоялом дворе от пьяного в лежку возчика. После чего навсегда утвердился в мысли держать уши открытыми и быть готовым подхватить любой разговор. Хорошая баллада – она ведь не из воздуха берется, что бы там не твердили о вдохновении и прочих высоких материях.
– Замечательная песня, – очень искренне сказал Маэль и вдруг, как о само собой разумеющемся, спросил: – А как поживает графиня Маргрета? Ну та, из Трипаиса…
Ди Блайи застонал. Эта совершенно нелепая история, в которую он ввязался по молодости и глупости, грозила раньше времени свести его в могилу. Она преследовала его с упорством идущей по свежему следу гиены.
Все началось с того, что два или три года назад один странствующий бард согласился за приличное вознаграждение написать свод лирических баллад, посвященных некой графине Маргрете. Что довольно быстро выполнил – дело нехитрое и давно освоенное до мелочей.
Довольный заказчик расплатился и отправился очаровывать даму своего сердца, сиречь прекрасную Маргрету. Вышло все наоборот – дама, до которой дошли некоторые слухи, прониклась нежными чувствами к подлинному сочинителю. Обозленный воздыхатель и родня дамы решили, что их удовлетворит только немедленное повешение или иной способ уничтожения Ди Блайи, который был с этим совершенно не согласен и спешно исчез из города.
Людская молва в силу необъяснимых причин прочно связала имена графини Маргреты и Блайи. Сама графиня, кажется, не имела ничего против подобных слухов, полагая их замечательным украшением своей репутации. А Ди Блайи было чрезвычайно обидно, что его выставили в качестве коварного соблазнителя женщины, которую он и в глаза-то не видел! Как-то невесело отвечать за преступление, совершенное не тобой.
– Не было никакой графини Маргреты, – отчеканил Ди Блайи. – Все это злобная клевета и домыслы завистников!
– А-а… – понимающе протянул Монброн. – Я так и думал.
Правда, выражение лица у него было насквозь хитрющее – дескать, мы-то отлично знаем, что дыма без огня не бывает и коли ходят такие слухи, значит, что-то за ними наверняка стоит.
– Так что ты здесь делаешь? – Маэль смекнул, что лучше будет сменить тему разговора.
– Жду начала ярмарки, – кратко ответил Ди Блайи. Напоминание о событиях двухгодичной давности почему-то подняло в душе неприятный осадок.
– Ярмарка – это хорошо, – горестно вздохнул Маэль и потянулся за еще непочатым кувшином. – Все люди как люди – на ярмарки ездят, за девушками ухаживают… Только я должен метаться туда-сюда, как безголовая курица!
– А зачем тебе метаться? – не понял Блайи, тут же забывая о своих душевных страданиях.
– Долгая и дурацкая история, – Монброн ножом подковырнул залитую черной смолой пробку. – И самым большим дураком в ней являюсь я. Вдобавок, еще и честным дураком, пытающимся защищать честь давно умерших предков. Пить будешь? Можно не спрашивать – и так ясно, что будешь…
